Остаток дня Лена провела в магазинах и парикмахерскомсалоне.

Через несколько часов по ступенькам отеля поднималасьмолодая женщина потрясающей элегантности. Дорогой костюм прекрасно сидел настройной фигуре, волосы скручены красивым узлом, на вид просто, но опытныепарижанки с уверенностью могли сказать, сколько времени эта женщина провела впарикмахерской. Уже второй день стояла прекрасная погода, изнуряющие дожди,такие непривычные для парижан, ушли в прошлое, к тому же негры-уборщики,добившись от магистрата уступок и повышения зарплаты, вышли наконец на работу,и город блестел чисто вымытыми мостовыми и тротуарами. Портье, увидев черезстеклянную дверь потрясающую красотку, вытянул шею из-за стойки.

Девушка немного задержалась на ступенях, ей не хотелосьуходить от ласкового солнышка в темный холл. В это время к отелю подъехалнебольшой крытый грузовичок. Он остановился чуть поодаль, из кабины выскочилмолодой человек в защитной куртке и спортивных ботинках, крикнул что-то внутрьгрузовика и побежал к дверям отеля. Светлые волосы непокорно торчали в стороны,очки были запылены, и вообще, молодому человеку срочно нужна была ванна. Пареньбыл высокий, в два прыжка он преодолел ступени и уже взялся за ручку двери, каквдруг его остановил изумленный возглас:

— Жора?

Молодой человек пробежал было по инерции внутрь, потомвернулся, озираясь, он никак не мог предположить, что его окликнула потрясающекрасивая парижанка, стоящая почти рядом.

Выяснив, что вокруг никого подходящего нет, он с недоумениемвоззрился на девушку.

— Простите, мадемуазель, это вы мне? — вежливоспросил он по-французски.

Она стояла молча, глядя на него с улыбкой. Он снял очки,протер их пальцами и снова надел, потрогав ложбинку на носу — натертый след оточков. Этот жест полностью убедил Лену в том, что перед ней Жорка, тот самыйЖорка, с которым в детстве они читали взрослые книжки из отцовской библиотеки,который уехал с матерью в далекую Европу и прислал Лене всего лишь однуоткрытку на Рождество, а в России его тогда и не справляли.

«Если он узнает меня сам, без подсказки, все будетхорошо», — быстро загадала Лена.

Она стояла, боясь произнести хоть слово, чтобы не спугнутьсвою удачу, ведь в таких делах надо быть честной. Жорка внимательно смотрел надевушку, в этих огромных серых глазах было что-то удивительно знакомое, впамяти проносились годы учебы — где он мог ее видеть? В конце концов до негодошло, что девушка окликнула его по-русски…

— Не может быть… Елки-палки, — протянул он сзабавным акцентом.

— Уже по-русски разговаривать разучился, —рассмеялась Лена.

— Неужели это ты? Ленка, откуда ты взялась?

Портье даже крякнул, увидев как потрясающая красавицаповисла на шее у какого-то замурзанного типа. Поймешь этих женщин!

Смеясь и держась за руки, они вошли в холл отеля. Тут толькоЛена обратила внимание на то, какой он грязный.

— Что это с тобой? Валялся где-то?

— Нет, это мы собирали оборудование на складе, там былопыльно. Очень торопились, времени мало, надо все успеть до послезавтра… Норасскажи о себе!

— Сначала ты! Ты здесь остановился?

— Послезавтра я уезжаю в экспедицию в Африку.

— В Африку? Зачем?

Они говорили быстро, перебивая друг друга, потом Лена заметила,что портье пялится на них, забывая о своих обязанностях.

— Пойдем куда-нибудь, поговорим спокойно.

— Дай мне полчаса, — взмолился он, — я хотьвымоюсь.

— Хорошо, через полчаса приходи вот в этотномер. — Она показала ему ключ.

Он прибежал через двадцать пять минут, приглаживая влажныеволосы. Чтобы не смущать его, Лена переоделась попроще, распустила волосы.

— Вот, сейчас прежняя Ленка, — улыбнулсяон, — сейчас я бы тебя сразу узнал. Так как ты здесь?

Она решила, что нельзя откладывать важный разговор, придетсякое-что Жорке объяснить, разумеется, не все, они тут в Европе такиезаконопослушные, всего он не поймет.

— Жора, меня зовут Хелен, вот смотри. — Онапоказала ему австралийский паспорт. — Не удивляйся, тут все законно, я непреступница. Это сложная история, дело в том… — она замялась, — дело вмоем отце, ты помнишь папу?

— Конечно!

— Три года назад они с мамой погибли здесь, в Париже,при взрыве бомбы, — быстро проговорила Лена.

Он не нашелся сразу, что ответить, потом обнял ее и привлекк себе. Этот жест очень Лене понравился — значит, Жорка ей верит и сочувствует.Кроме того, приятно было ощущать себя в крепких мужских объятиях.

— Отец преподавал в университете и работал в еголабораториях, — продолжала Лена, — в его смерти не все ясно, вернее,все неясно. От отца остались кое-какие деньги и страховка. А мне дали другиедокументы, это вроде как…

— Защита свидетелей? — подсказал он.

— Ну да, — обрадовалась Лена, — я могупонадобиться здесь, в Россию возвращаться не буду.

Объяснения были шиты белыми нитками, но он ничего незаметил. Он все еще держал Лену в объятиях, судя по всему, ему тоже этонравилось.

— Жора, расскажи теперь про себя. Как мама?

— Мама с мужем живет в Бормвуте, двадцать минут отЛондона на электричке. Чувствует себя прекрасно, такая сталареспектабельная! — засмеялся Жорка. — Я заканчиваю Кембридж, сейчасвот попросился в экспедицию с профессором Лефевром от парижскогоГеографического общества.

— Что они будут делать в Африке? —полюбопытствовала Лена.

— Бабочек ловить.

— Что-что?

— Я энтомолог, — серьезно ответил он, — вотнайду неизвестную бабочку и назову ее твоим именем. Ее выставят в музее, так ибудет написано Helenia.

— И куда в Африку?

— Сначала в Кению.

— В Кению? Там львы? — ахнула Лена. — Всю жизньмечтала увидеть львов в нормальных условиях.

— Помню, как ты возмущалась в зоопарке, что нельзядержать хищников в клетках, это для них оскорбительно, — засмеялся Жорка.

Лена смотрела на него очень серьезно.

— Тебя ждет кто-нибудь там, в экспедиции?

Есть у тебя подружка?

— Нет, никого нет.

— Жорик, — жалобно проговорила она, — возьмименя с собой в Африку. Мне тут совершенно нечего делать. Я умру от тоски.Возьми, милый, а?

— Я же ничего не решаю, — растерялся он, —это профессор…

— Скажи своему профессору, что я пожертвую в фонд музеякучу денег!

Он заглянул в умоляющие серые глаза и начал колебаться.