– А ведь я, кажется, могу помочь тебе в этом деле. Но с одним условием: мы сейчас все-таки идем в ресторан.

Я посмотрела на Григория удивленно: чем он может помочь мне в раскрытии моего дела? А с другой стороны, черт его знает, всякое бывает…

Видя мое смятение, продюсер взял меня под локоток и приблизил ко мне свою бородатую профессорскую физиономию:

– Танечка, я просто уверен, что сегодня ты мне не откажешь, – загадочно прошептал он.

– Да? – удивилась я. – Почему?

– Потому что у меня для тебя – сюрприз, – так же загадочно выдал продюсер.

Я внимательно посмотрела ему в глаза. Что еще за сюрприз такой?! Честно говоря, я не любитель каких бы то ни было сюрпризов. Жизнь научила. По-моему, все в ней должно быть четко предопределено и распланировано, а если уж не все, так по возможности больше, а то, что появляется внезапно, таит в себе опасность.

Кузякин продолжал смотреть на меня и улыбаться загадочной улыбкой Моны Лизы.

«И чего он скалится?» – с некоторой долей раздражения подумала я. И тут же догадалась: ждет моего ответа.

– Видишь ли, Григорий… – начала я неуверенно, но он перебил меня.

– Танечка, у меня к тебе предложение…

– Руки и сердца? – уточнила я на всякий случай.

Григорий рассмеялся:

– Да нет… То есть я бы, разумеется, с удовольствием повел тебя в ЗАГС, но ты ведь не согласишься стать моей женой, правда?

– У меня, вообще-то, есть жених, – бодро соврала я на всякий случай.

– Жени-и-их… – изумленно протянул Кузякин. – Впрочем, чему удивляться?! Красивая умная девушка не может быть одна… Да, жаль, конечно, жаль…

– Кого? Моего жениха?

Продюсер снова рассмеялся. Взгляд его стал каким-то даже восторженным.

– Люблю остроумных женщин! Нет, правда, так приятно, когда красивая девушка, знающая себе цену…

Этот поток комплиментов стал мне надоедать. Я тоскливо посмотрела в сторону, где на стоянке перед домом «загорала» моя боевая подруга, моя бежевая «девяточка». Все, пора посылать продюсера куда подальше, хватит терять время даром, оно у меня дорогое. Я открыла было рот, чтобы раз и навсегда расставить все точки в наших с Гришей отношениях, как вдруг неожиданно он выдал заговорщицки:

– Вообще-то, Танечка, я хотел рассказать тебе кое о чем, точнее, о том, что тебя очень интересует…

Я еще раз внимательно посмотрела на продюсера. Его взгляд был серьезным до предела. Кажется, он не шутит, подумала я, а вслух спросила:

– А ты в курсе того, что меня очень интересует?

– Конечно!

– Серьезно? – продолжала я сомневаться. – Откуда?

– Оттуда. Ты что, забыла? Ты же сама говорила мне, что ведешь дело убитой богатой бабульки из дома номер шесть по улице Комсомольцев-добровольцев!

Я-то веду это дело, но он-то что может знать о ее убийстве?!

На этот вопрос Кузякин ответил уклончиво:

– Да кое-что знаю…

– Что именно? Ну, Григорий, не тяни кота за хвост!

Кузякин рассмеялся:

– А ты пойдешь со мной в ресторан?

– А если пойду, что ты мне расскажешь? Что конкретно ты знаешь по этому делу?

– А вот там и узнаешь!

Конечно, это идет вразрез с моими планами. Конечно, мне сейчас надо бы ехать к Мельникову, но, с другой стороны, если кто-то что-то знает…

– А ты, Григорий, точно владеешь полезной информацией?

– Обижаешь, Танечка… Впрочем, если сведения о высоком мужчине в старом пальто и широкополой черной шляпе не являются для тебя полезными…

Я просто дар речи потеряла от такого поворота событий. Вот уж точно: иногда получаешь, откуда не ждешь!

– Григорий! Так чего же ты молчишь?! Расскажи мне, что ты знаешь, все расскажи, – на этот раз я сама сделала шаг в сторону продюсера.

Тот снова усмехнулся:

– Что, я уже стал тебе интересен?

– Ну… как бы это сказать?..

– Понятно. Ладно, пусть хотя бы в таком аспекте… У меня здесь машина рядом, за углом, на стоянке. Едем.

Он повернулся и зашагал вдоль моего дома. Мне ничего не оставалось, как пойти за ним следом.

– Хорошо, Григорий, едем в ресторан, – по дороге сказала я. – Только, пожалуйста, в не слишком дорогой.

– Это почему же, Танечка? – повернувшись ко мне, спросил он. – Я как раз собирался пригласить тебя в одно из самых шикарных заведений города. В «Жемчужину Востока»!

Я удивленно и где-то даже восхищенно посмотрела на моего спутника. «Жемчужина Востока» действительно считалась одним из самых дорогих ресторанов, в нем любила «зажигать» наша местная элита. Конечно, я понимала: Григорий – человек далеко не бедный, как сказала моя подруга Светка, «мужик при деньгах, даже при больших деньгах». Но пригласить в самый шикарный ресторан малознакомую девушку – это, скажу я вам, поступок! А может, он действительно неровно дышит ко мне? Может, я, сама того не зная, вскружила голову этому извращенцу с внешностью профессора математики? Хотя как-то сомнительно, чтобы Кузякин сох по мне. Когда мы с ним в последний раз виделись? Лет сто назад? А где? Точно даже не припомню, кажется, на какой-то тусовке…

Так я подумала, а вслух сказала:

– Я согласна, Григорий, пойти с тобой в любой ресторан, но с одним условием: ты даешь мне действительно ценные сведения.

– Обижаешь, Танечка!

Полчаса спустя я сидела за шикарным столом шикарного ресторана. Передо мной стояли такие блюда, что у меня голова закружилась от их вида и запаха. Кузякин сидел напротив и смотрел на меня восхищенным взглядом.

– Ну, как тебе, Танечка, обед?

– Пойдет, – кивнула я.

Продюсер рассмеялся.

– «Пойдет»? Ну-ну…

Он подцепил на вилку кусок холодной телятины и отправил его в рот. Я жевала салат «Мидии по-милански».

– А вино? Почему ты не пьешь вино, Танечка? Ты ведь не за рулем! А я потом отвезу тебя, куда надо.

– Григорий, ты давай не тяни время, – сказала я, беря бокал в руку и отпивая хорошее французское вино.

Да, Гриша в этом разбирается, заказал самое-самое… Впрочем, я пришла сюда не за этим.

– Так вот, – начал продюсер, прожевав свое мясо, – живет у меня один приятель в доме, рядом с тем, где вашу старушку пришили. Хороший такой приятель, у него собачка имеется…

– Григорий, ты что, собираешься рассказать мне о своем приятеле? Зачем он мне?

– Ты вино-то пей, Танечка, оно ж таких денег стоит!

– А зачем ты заказал самое дорогое? Нескромный ты человек, Григорий.