– Прошу простить за беспокойство…

Вместо радушного хозяина гостя в оборот взял Ванзаров. Накинулся не хуже коршуна. Доктор был усажен в кресло, в котором пережил прошлый допрос. Воспоминания были свежи, Погорельский съежился, прижимая саквояж.

– Что происходит, господин Ванзаров? – пробормотал он. – Вчера поздно вечером ко мне заявился участковый пристав… Разыскивал Иону Денисовича… Как это понимать?

– У кого может найти убежище господин Иртемьев? – последовал встречный вопрос.

Погорельский обратил немую мольбу о помощи к Лебедеву. Но криминалист был бессилен. Тут властвовал сыск.

– Зачем ему убежище? Что случилось?

Судя по всему, доктор ничего не знал. Хорошо, что пристав Вильчевский умеет держать язык за зубами.

– Ничего существенного, – ответил Ванзаров. – Мессель Викентьевич, я изображу вам нечто, а вы мне скажите, что это такое…

На клочке бумаги чиновник сыска довольно похоже нарисовал предмет, который был накрыт черным платком в доме Иртемьева. Взглянув на рисунок, Погорельский подскочил, как будто его прошил электрический разряд.

– Это же знаменитый прибор доктора Барадюка! – вскричал он. – Тот самый, что регистрирует истечение жизненной силы из человека! Феноменально! Потрясающее изобретение!

– С его помощью доктор Барадюк фотографировал мысли?

Погорельский восторженно вскинул руки.

– Ну конечно! Это же биометр! Изобретение аббата Фортена, которое усовершенствовал Барадюк! Какое чудо! Где вы его видели? Хоть бы глазком взглянуть!

– Разве господин Иртемьев не привез его из Парижа?

Доктор погрузился в такую печаль, будто потерял близкого человека или весь животный магнетизм из него вышел.

– Я предполагал, что биометр у него… И Прибытков тоже… Все об этом шептались… Но Иона Денисович все отрицал… Неужели он скрывал такой прибор от нас, своих друзей? От нашего кружка? Как это жестоко…

Аполлон Григорьевич показал знаками: хватит вам мучить больного человека. Лучше оставьте его мне. Ванзаров не мог отказать другу. Тем более Лебедев еще не догадывался, какие на него построены планы. Уже на этот вечер.

В домашнем платье, с ниткой жемчуга на шее Адель Ионовна была так хороша, что у Ванзарова заныло сердце. Идеальная фигура, строгие римские черты лица, а в глазах мягкость и беззащитность – чрезмерное испытание. Вообще он был отзывчив к женской красоте, как женщины отзывались на его усы. Но у молодой жены правительственного сановника красота была оглушающей. И ослепляющей. Такую невесту надо брать не то что без приданого, а еще заплатить, сколько запросят. Если бы дело случилось не в столице империи, а в Кавказских горах, конечно. Ванзарову оставалось только мужественно отводить глаза.

Бурцов представил его как чиновника сыска, который оказывает неоценимые услуги. Перед тем как войти в дом, предупредил: никаких опасных и необдуманных вопросов. Дипломатизм высшего уровня. Визит – на четверть часа, не дольше.

Как только им предложили сесть, судебный следователь выразил благодарность, что для них нашлось время. Хозяйка гостиной благосклонно кивнула.

– Я понимаю, дело слишком важное… Что у вас, господа?

Ванзаров ощутил незаметный толчок в бок.

– Адель Ионовна, вы верите в спиритизм? – спросил он, как шагнул в прорубь. А Бурцов просто похолодел.

Ресницы дрогнули, но дама отменно управляла эмоциями.

– Разумеется. Какие могут быть сомнения…

– Ответы, которые получены на сеансах, можно считать верными?

– Все так полагают, – ответила она с улыбкой.

– Вам известно, что смерть вашей матушки и новая невеста вашего отца были оглашены на сеансе в тот злополучный вечер?

Новостью это стало только для Бурцова. Он дернул головой, но Ванзаров сделал вид, что ничего не заметил.

– Мне сообщали об этом, – ответила Адель Ионовна.

– А на последующих сеансах несколько раз господину Иртемьеву была предсказана Афина…

– Вы правы… Хотя не знаю, каким образом вы смогли узнать…

– Иногда я задаю вопросы, на которые приходится отвечать, – сказал Ванзаров, мужественно глядя в римский профиль. – Что вы думаете об этих… пророчествах?

Ей было трудно. Ванзаров готов был откусить себе язык и бросить к ее ногам. Если бы это помогло. Но рядом зло сопел Бурцов.

– Еще не так давно я готова была смириться, – наконец ответила она. – Судьбе противостоять невозможно… Если мой добрый дядюшка Миша Хованский привел в дом эту… эту женщину, мама вскоре умерла, а отец женился на Афине, то… то я готова была принять все… Я прервала общение с отцом… Если бы не весть из другого мира, которую получили внезапно, все оставалось бы по-прежнему… Но я больше не могла терпеть…

Адель Ионовна встала, мужчины тут же поднялись, но им указали вернуться в кресла. Ей нужно движение…

– Вчера мне обещали окончательные ответы… Но мадам Паладино не смогла получить ничего определенного… Снова туман и неизвестность… Так мучительно… На ваш вопрос, Родион Георгиевич, скажу: те, кто отвечает на спиритических сеансах, не умеют врать. Они знают прошлое и будущее… Но чаще всего это знание дается нам двусмысленно… Почему? Кто знает… Человеческий разум слишком слаб… Но убийца мамы должен понести наказание…

Взгляд ее, слишком прямой и дерзкий для светской женщины, задел чиновника сыска накрепко. И безнадежно. Хорошо, что Бурцов ничего не замечал.

– Сделаю все возможное, – сказал Ванзаров. – Не могу полагаться на откровения неведомых сил. Логика полезнее… Она очерчивает круг лиц, которым смерть вашей матушки была выгодна…

Дама оценила деликатность господина с роскошными усами.

– Продолжайте, прошу вас.

– Их трое, они вам известны… Вы готовы указать вероятного виновника?

Она была не только красивой, но и умной женщиной. Как редкая бабочка, единственная в своем роде. Адель Ионовна ничем не показывала, какая борьба идет в ее мыслях. Только Ванзаров это видел. И мучился, что стал тому причиной. Да еще Бурцов ерзал рядом.

– Если спиритические силы ничего не открыли, – проговорила она после долгого молчания. – Как бы я ни относилась к отцу… Обвинить его в убийстве мамы не могу… И дядю… И даже ее… Для этого надо знать наверняка…

– Какой ответ дала мадам Паладино?

Полицейской наивности Адель Ионовна улыбнулась:

– Медиум не говорит… Он открывает общение с сущностями…

– Прошу простить, слаб в спиритизме. Какой вам был дан ответ?

– Когда я спросила, Евзапия Паладино вскрикнула, внезапно окончила сеанс и удалилась… Как будто чего-то испугалась…

Бурцов многозначительно хмыкнул: вот и доверяй после этого итальянским шарлатанам. Он строго глянул, давая понять: время вышло, испытываете терпение дамы. Ванзаров упрямо ничего не заметил.