– Вам чего? – спросил он тоном недовольного полицейского.

– Прошу простить, где я могу видеть чиновника сыскной полиции Ванзарова?

Вошедшего Ванзаров увидел прежде в отражении стекол книжного шкафа, в котором пристав хранил свод законов и прочие бесполезные книги. Он повернулся всем корпусом.

– Что-то случилось, господин Калиосто?

Мрак, что царил на лице гипнотизера и мага, не рассеялся.

– Позвольте вас тет-а-тет, – сказал он, не поклонившись.

Ванзаров собрался вести гостя наверх, но тут пристав решил стать гостеприимным хозяином. То есть подслушать за дверью. Он вспомнил, что у него срочное дело, и только изобразил бровями намек: дескать, на этого субъекта Мурфи указывал как на подозреваемого. Будь начеку, Родион… Ну и тому подобное. После чего кабинет был оставлен в распоряжение Ванзарова. Редкое удобство, надо сказать. В приемном отделении сыска чиновники сидели друг у друга на головах. И допросы снимались в общем шуме.

Не дожидаясь приглашения, Калиосто уселся, сосредоточенно разглядывая приставной столик, отполированный локтями околоточных, городовых и дворников.

– Люция отговаривала, но я посчитал своим долгом прийти к вам…

Исповедь нельзя торопить. Ванзаров умел ждать.

– Вчера к нам в гостиницу приходил некий Мурфи. Член кружка «Ребуса»…

Ванзаров знал, кто это.

– Он назвал виновника моего провала в редакции журнала. Предлагал мне отомстить ему…

Новость была слишком важной, чтобы о ней спрашивать. Ванзаров терпеливо слушал.

– Мурфи назвал… Иртемьева, – переборов себя, сказал Калиосто.

– Каким образом господину Иртемьеву это удалось? – спросил Ванзаров.

– Это полная глупость. Или нечто другое…

– Не желаете его подозревать?

– Дело в том, что наше выступление в «Ребусе» устроил именно Иона Денисович.

– Зачем?

– Дней десять назад подошел к нам после выступления, выразил восторг моему таланту угадывать мысли, предложил провести сеанс в «Ребусе». С избранной публикой из знатоков. Если мои способности найдут подтверждение, Иона Денисович обещал публикацию в ближайшем выпуске журнала… А это слишком многое значит… Для меня и Люции… Ей тоже было сделано предложение продемонстрировать способность угадывать будущее… О гонораре речь не шла, разумеется… Я принял предложение с радостью, хотя Люция была категорически против…

Значит, Иртемьев был последний в списке, кому был выгоден провал мага: пострадала его репутация.

– Иона Денисович знал, каким образом вы угадываете мысли?

Будто в раздумьях, Калиосто покачал головой.

– Вчера, когда он ворвался к нам в номер, требовал ответить: кто испортил мое выступление. Он был так взволнован, что кричал, кажется, на всю гостиницу. Люция очень испугалась…

– В котором часу Иртемьев заходил к вам? – спросил Ванзаров исключительно равнодушно.

– Ближе к вечеру, уже стемнело… Наверно, после шести или позже… Я не замечал времени…

– Иртемьев попросил оставить свой саквояж у вас в номере?

Калиосто взглянул с еле заметным удивлением.

– При нем не было саквояжа… Иона Денисович был слишком взволнован… Размахивал руками…

– Мадемуазель Люция не предсказала ему нечто дурное?

– Она не гадалка… Люция действительно может видеть будущее… Это отнимает у нее много сил, но она говорит, что таков ее долг… Последнее время Люция видит только дурное… Просит, чтобы мы срочно уехали…

Ванзаров не стал уточнять, что именно ожидает Иртемьева. Порой чиновник сыска может угадывать не хуже прорицателя. Конечно, приговор назначат присяжные, но судебный следователь Бурцов постарается, чтоб участь Ионы Денисовича была максимально ужасной…

– Чем закончился его визит?

– Ничем… Покричал, выбежал, хлопнув дверью… Слышали его крики в коридоре… Я был занят Люцией, она разрыдалась…

– Что же так напугало мадемуазель?

Калиосто явно не хотелось отвечать.

– Она видит, что вокруг кружка слишком много зла… Особенно после визита Мурфи…

– Вам удалось узнать его мысли?

Проницательность чиновника полиции не слишком радовала. Калиосто вынужден был признаться.

– Господин Мурфи легко поддался гипнозу и ничего не заметил… Зато рассказал все, что думает. Мысли его чрезвычайно дурны. – Он замолчал, не решаясь на последний шаг.

– Протокол не ведется, о нашем разговоре не узнает никто, – сказал Ванзаров, не проверяя, насколько отчетливо слышно за дверью. Судя по скрипам и сопению, пристав ушел недалеко. Буквально до замочной скважины.

– Он желает уничтожить всех, кто занимается спиритизмом…

– Каким именно образом?

– Мурфи повторял: раздавить гадину, стереть в порошок, вымести как сор… Он переполнен злобой и ненавистью… Такой человек способен на многое… К тому же он хитер и умеет притворяться…

– В чем должна была заключаться ваша месть?

Калиосто смел со стола нечто невидимое, быть может, остатки видений.

– После того что узнал, я не стал его слушать… Попросил удалиться…

Иногда порядочные поступки только вредят розыску. Нет чтобы выяснить намерения Мурфи… Но гипнотизер решить поиграть в благородство.

– Благодарю за ценные сведения, господин Калиосто… Для чего вы все это рассказали? В чем ваша выгода?

Вопрос мог показаться оскорблением: вот и ходи в полицию с честными намерениями. Но месье маг, кажется, не думал обижаться.

– Люция видит много смертей, – ответил он. – Не может сказать точно, кто погибнет… Она не сомневается, что зло слишком сильно…

Со злом Ванзаров не раз имел возможность помериться силами. Не сказать, что соперник уходил с борцовского ковра победителем. Чаще – наоборот. Только бы ухватиться, сделать бросок и положить на лопатки. Только бы ухватиться…

– Господин Калиосто, насколько сильно вы боялись провала?

– Признаюсь: никогда не испытывал перед выступлением такого страха, – искренно ответил маг.

– И все-таки решились: выигрыш выше страха.

– Вы правы, господин Ванзаров…

– Больше страха нет?

Калиосто развел руками.

– Чего мне еще бояться? Худшее случилось… К счастью, ругательной статьи в «Ребусе» не будет…

– В таком случае сегодня вечером я могу рассчитывать на вашу помощь? На вашу и мадемуазель Люции?

Предложение было столь неожиданным, что гипнотизер не смог отказаться сразу. А раз сразу не смог, то и отступать поздно.