– У меня есть адвокат! И запомните, вы, оба. Не важно, сколько у вас денег и сколько высокооплачиваемых адвокатов вы натравите на меня. Хоть целый взвод, если угодно! Вам не удастся отнять у меня Роберта!

– Наш внук – это все, что осталось от Брендона… – начала было Клаудиа.

– Вы потеряли Брендона задолго до того, как разбился самолет, – резко прервала ее Эшли.

– Благодаря тебе, – тут же парировала Клаудиа.

– Ну уж нет. – Эшли выразительно покачала головой. – Я пыталась убедить его, что нельзя полностью обрывать контакты с родителями. Настаивала, чтобы он с Робертом съездил в Нью-Йорк. Но он сам не хотел! Даже разговаривать о вас не желал – ни о ком из вас! Не знаю, чем именно вы ему насолили. Но теперь, когда стало ясно, что вы за монстры, готова поспорить – это вам далось без труда!

– Минуточку, юная леди… – попытался было вклиниться Холлистер.

– Брендон рассказывал, что уехал из Нью-Йорка, стремясь держаться от вас подальше. Говорил, что не хочет работать в фирме отца, потому что ему не нравится, как вы обстряпываете свои дела. Я всегда считала, что он не прав, лишая Роберта возможности видеться с вами, но теперь прекрасно понимаю его! – Эшли буквально клокотала от ярости. – Он никогда не хотел, чтобы вы имели хоть какое-то отношение к жизни нашего сына. Я уважаю его желание и буду придерживаться этого до конца. Вам не удастся сделать из Роберта то, во что вы пытались превратить Брендона!

Эшли круто повернулась и зашагала к двери.

– Подождите минуточку, – окликнул ее Бредли Холлистер.

Эшли остановилась, вновь повернувшись к нему лицом. Их взгляды встретились. Глаза молодой женщины потемнели от гнева, но она молчала, ожидая, что будет дальше.

– Можно уладить вопрос, не обращаясь в суд, если вы проявите благоразумие, – сказал Холлистер. – Мы бесспорно выиграем это дело, не сомневайтесь. Если же вы сами отдадите нам внука, я готов сделать все, чтобы облегчить ваше положение. Вы сможете видеться с ним, когда захотите. Плюс крупное денежное вознаграждение…

– Денежное вознаграждение?! – не веря своим ушам, переспросила Эшли. – Ну вы и подонок! Мой сын не продается ни за какие деньги!

Холлистер глубоко вздохнул.

– В таком случае увидимся в суде, – решительно заявил он.

– Нет, мистер Холлистер. – Эшли покачала головой. – Увидимся в аду.

Она резко повернулась и вышла.

– Ты считаешь, что они и впрямь могут выиграть дело? – Эшли сидела напротив Гарри Вилкокса в его роскошном, обшитом дубовыми панелями кабинете, выходящем окнами на залив Сан-Франциско.

– Я считаю, что нам придется чертовски трудно, – ответил Вилкокс, подняв взгляд от бумаг, разбросанных на столе. – Холлистеры даже здесь обладают очень большим влиянием. В их распоряжении миллионы и, значит, самые блистательные юристы страны.

– И от этого зависит судьба ребенка? Вопрос о том, кто будет его опекуном? – спросила Эшли, не веря своим ушам. – У кого сколько денег в кармане и кто наймет более высокооплачиваемых адвокатов?

– Нет, конечно, нет.

Вилкокс относился к Брендону как к сыну и искренне симпатизировал Эшли Холлистер. Он знал, что Брендон ни при каких обстоятельствах не захотел бы, чтобы родители воспитывали его сына. Брендон не любил говорить о них, и все же не вызывало сомнений, что у него с родителями отношения были мало сказать напряженные – скорее враждебные. Сейчас Вилкокс считал своим долгом облегчить вдове Брендона то, что обещало превратиться в грязную судебную тяжбу, и сделать все возможное, чтобы ребенок остался при ней. Это будет нелегко, но он был настроен бороться до последнего.

– Тогда о чем разговор, Вилкокс? Пожалуйста, не надо ничего приукрашивать. Я хочу знать, что нас ожидает. Могут они отобрать его у меня?

Вилкокс на мгновение заколебался, но потом кивнул.

– Да. Такое возможно, – признал он в конце концов. – Эшли, мне достаточно хорошо известна репутация Бредли Холлистера. Его обещание ввести в бой тяжелую артиллерию – не блеф. Он никогда не добился бы той власти и влияния, какими обладает, если бы прибегал лишь к пустым угрозам. Тебя вываляют в грязи, если понадобится.

– Как… – начала было она.

– Он будет рыться в твоем прошлом, – с некоторым смущением пояснил Вилкокс. – Ему известна твоя репутация как… м-м-м… не слишком разборчивой в связях женщины – все эти слухи, которые ходили тут до того, как его сын на тебе женился. И он составил список всех мужчин, которыми ты когда-либо была увлечена.

– Была, – медленно повторила Эшли. – Вот ключевое слово здесь, Гарри. Была. С того вечера, как я встретила Брендона, к этому списку не добавился ни один человек.

Их взгляды встретились.

– Ты говоришь правду, Эшли? – спросил Вилкокс.

Она тут же вспыхнула как порох.

– Да, правду… И если ты не веришь мне, можешь катиться к чертям вместе со всеми прочими!

– Успокойся. Я должен был задать этот вопрос. Я должен быть уверен, только тогда я смогу основательно подготовиться к слушанию. Мне всегда казалось, что у вас с Брендоном прочный брак, но мало ли что бывает…

– Я любила Брендона и никогда не изменяла ему с тех пор, как мы встретились. Думаю, и он всегда хранил мне верность.

Вилкокс не спускал глаз с сидящей перед ним прекрасной молодой женщины в отлично сшитом угольно-черном шерстяном костюме. Темные глаза сверкали, лицо пылало – похоже, один намек на неверность мужу оскорбил ее до глубины души. Ладно, какой бы ни была Эшли Холлистер, в одном Вилкокс не сомневался: она любила своего сына и была готова расстаться скорее с жизнью, чем с ним. Увы, огорченно подумал он, очень много шансов за то, что дело обернется именно так.

– Думаю, надо быть готовой к худшему, Эшли. Холлистер сделает все, чтобы ты – извини меня – выглядела на этом суде как самая обыкновенная шлюха. Твоя репутация может оказаться сильно подмоченной, когда все закончится.

– Плевать я хотела на свою репутацию, Гарри. Для меня имеет значение лишь благополучие Роберта, – без колебаний ответила Эшли.

– К сожалению, одно может оказаться в зависимости от другого, – ответил Вилкокс. – Если Холлистеру с его адвокатами удастся доказать суду, что ты плохая мать, ребенка отдадут им.

– Это… Это невозможно! Даже думать не хочу…

– А зря. Мы просто обязаны думать об этом. Нужно подготовиться ко всему, что они могут обрушить на нас. Тебе придется очень нелегко. Придется сидеть в зале суда и слушать, как перемывают твое грязное белье, изображая из тебя дешевую проститутку. И при этом продолжать стойко защищаться…

Эшли встала, голос ее звучал решительно и твердо:

– Я могу выдержать все что угодно, Гарри. Но потерять сразу и мужа, и сына…