Эшли неподвижно застыла на своем месте в зале суда, рядом с Вилкоксом. Он предупреждал, что ее ожидают потоки грязи, но это, как выяснилось, было еще мягко сказано. «Просто охота на салемских ведьм», – думала Эшли, слушая показания Бредли и Клаудии Холлистер. Получалось, что Эшли всего лишь охотилась за большими деньгами и именно поэтому заинтересовалась Брендоном.

– Она использовала все свое влияние, чтобы не подпускать к нам сына. – Клаудиа Холлистер великолепно играла свою роль – ну просто ангел и по выражению лица, и по звучанию голоса. Нет, не ангел, поправила себя Эшли, думать так было бы святотатством. – Женившись на ней, Брендон полностью порвал с нами. Не звонил, не приезжал, не отвечал на письма. Ни разу не позволил нам хотя бы взглянуть на его сына – нашего единственного внука! – Она бросила на судью умоляющий взгляд.

– Я не раз предлагал сыну вернуться в Нью-Йорк и возглавить юридический отдел «Холлистер интернэшнл», но она ему не позволяла, – сообщил судье Бредли Холлистер. – Подозреваю, из опасения, что мы откроем Брендону глаза на ее мелкие расчеты. Ей было известно, что в один прекрасный день он унаследует все, чем мы владеем. И именно это, по моему глубокому убеждению, было ее целью. Она никогда не любила нашего сына и изменяла ему с того самого дня, как они поженились.

Эшли вскочила.

– Ложь, и вы знаете это!

– Миссис Холлистер! – одернул ее судья. – Мистер Вилкокс, если вы не призовете к порядку свою клиентку, ей будет предъявлено обвинение в неуважении к суду!

– Эшли, – Вилкокс дотронулся до ее локтя, – сядь. Не давай им карты в руки. Они ведь именно этого и ждут.

Эшли опустилась в кресло.

– Ничего не могу с собой поделать, Гарри, – ответила она, понизив голос почти до шепота. – Они лгут. Я знаю это, и им прекрасно это известно.

– Сейчас для нас важнее всего доказать суду, что они лгут. – Подбадривая Эшли, он сжал ее руку. – Сражение еще не окончено.

Застыв в напряженном молчании, Эшли сидела и слушала, как некоторые из ее бывших любовников встают и под присягой дают показания, что она спала с ними уже после бракосочетания с Брендоном.

– Это ложь, – повторяла она Гарри Вилкоксу. – Они все до одного лгут. Интересно, во сколько обошлась Бредли Холлистеру эта постановка?

Слушание продолжалось два дня. На второй день Гарри Вилкокс сделал все возможное, чтобы разрушить в глазах суда искаженный образ Эшли, созданный Холлистерами и их адвокатами.

– Ваша честь, – обратился он к судье, – у миссис Холлистер не было никакой необходимости искать в браке выгоды. Она не нуждалась в наследстве, которое мог получить ее муж. Эшли Гордон-Холлистер добилась успеха своими собственными силами. Она – известная художница, чьи работы получили признание у нас и за рубежом, в некоторых европейских странах. И, должен подчеркнуть, успех пришел к ней еще до того, как она вышла замуж за Брендона Холлистера…

Вилкокс приложил все силы, пытаясь найти несоответствия в показаниях свидетелей Холлистеров и доказать, что они лгут. Все эти люди, однако, упорно стояли на своем, слово в слово повторяя то, что говорили раньше.

– Их и в самом деле отлично натаскали, – посетовал Вилкокс. – Ни одной ошибки, ни одной зацепки, которые позволили бы вывести их на чистую воду.

– Дела для нас складываются не слишком хорошо, да? – спросила Эшли, когда в конце второго дня они покидали зал суда.

– Ну… – нерешительно начал было он.

– Не обманывай меня, Гарри, – настаивала она. – Я должна знать. Скажи все как есть: что, по твоему мнению, будет дальше?

– Думаю, им удалось создать о тебе плохое впечатление, – вынужден был признать Вилкокс. – Но пока судья не объявит решение, трудно судить точно, насколько силен нанесенный нам удар.

Эшли слушала его, не в силах ни осознать, ни принять тот факт, что Роберта в самом деле могут отобрать у нее и случится то, чего Брендон никогда не хотел.

«Я не могу допустить, чтобы это произошло», – упрямо думала она.

Судья удивительно быстро принял решение.

– Это дурной знак? – допытывалась Эшли у Вилкокса, когда они поднимались по лестнице, ведущей в здание суда.

– Перестань каркать раньше времени, – одернул ее адвокат. – Ничего плохого пока не произошло.

– А мне кажется, уже произошло, – мрачно сказала она.

Когда они вошли в зал суда, Холлистеры уже были там. Бредли Холлистер не смотрел на Эшли, зато его жена одарила свою бывшую невестку самодовольной улыбкой. «Что угодно отдала бы, лишь бы стереть эту улыбку с ее лица, – дрожа от ярости, подумала Эшли. – Если уж на то пошло, что угодно отдала бы, лишь бы этого лица вовсе не существовало». Однако она сдержалась и не произнесла ни слова. Села рядом с Вилкоксом и замерла.

Наконец вошел судья, все встали. И, как только присутствующие опустились на свои места, судья заговорил:

– Я рассмотрел проблему учреждения опеки над несовершеннолетним ребенком по имени Роберт Брендон Холлистер. Вопрос оказался непростым…

Больше Эшли не слышала ни слова. То, как судья смотрел на нее, тон его голоса – все свидетельствовало о том, что она проиграла. Внезапно голос этот отдалился, словно судья стоял в конце длинного туннеля, и зал начал бешено вращаться вокруг нее. Эшли вцепилась в руку Вилкокса – ей показалось, что она падает. Перед внутренним взором возникла отчетливая картина: Вилкокс в аэропорту сообщает ей о смерти Брендона.

Судья говорил что-то о соблюдении интересов Роберта.

– …оба доказали, что хотят и способны создать для ребенка атмосферу прочной семьи, в которой мальчик сейчас нуждается как никогда…

«О Господи, нет, – по-прежнему чувствуя головокружение, подумала Эшли. – Это невозможно… нет…»

– Миссис Холлистер, согласно решению суда, вы должны передать ребенка мистеру и миссис Бредли Холлистер не позднее полудня пятницы, пятнадцатого февраля, – закончил свою речь судья.

«Ему тоже хорошо заплатили», – подумала Эшли, обезумев от горя. Прежде чем Вилкокс успел остановить ее, она вскочила и гневно закричала, обращаясь к судье:

– Вы не имеете права допустить такую несправедливость! Неужели вам не ясно, что они творят? Или Бредли Холлистер и вас купил?

– Миссис Холлистер! – возмутился судья. – Предупреждаю, подобные выходки могут иметь для вас весьма тяжелые последствия!

– Эшли! – Вилкокс потянул ее за руку, пытаясь усадить на место.

В ярости оттолкнув его, она снова повернулась к судье.

– Что вы можете мне сделать? – звенящим от негодования голосом спросила она. – Что вы можете мне сделать хуже того, что уже сделали?

С этими словами Эшли выбежала из зала, не обращая внимания на призыв судьи вернуться.