– Я хочу…

Кулаки Антона сжались, и глаза зажмурились на мгновение. Когда он их вновь открыл, в них плясали искры.

– Этого, – прошептал он и впился в мои губы требовательным поцелуем, обхватив лицо руками. Мое тело тут же обмякло, и я растворилась в неожиданной ласке.

Сон в эту ночь напоминал забвение – темный, ровный, быстрый.

Я открыла глаза от блеклого солнечного света, проникавшего сквозь колышущиеся от ветра шторы. Тело в истоме, способное лишь поочередно потягиваться, будя каждое нервное окончание, медленно плавало на складках освещенной простыни.

На часах было ровно 9:00. Теплый воздух с силой бросился в комнату, раздувая шторы парусами. Погода стояла жаркая и сухая. Кожа начала покрываться испариной.

Сладко потянувшись, я повернулась на бок и уткнулась в гладкое, с пеленой невинности и бесхитростности лицо Антона. Его веки слегка вздрагивали, видимо, сон бармена оказался гораздо ярче моего.

Я осторожно откинула одеяло, не задев Антона, и направилась к умывальнику. Времени до поезда было полно, но не хотелось вдруг превратить неспешные сборы в гонку за последним вагоном.

Когда я выходила из номера отеля на завтрак, Антон еще мирно посапывал в постели. Мне не хотелось будить и прерывать столь блаженный сон. Неуверенная в том, что он дождется моего возвращения, я накалякала на клочке бумаги: «Ушла в ресторан, скоро буду. Обеспечу завтрак в постель!»

Последняя утренняя трапеза в отеле оставила прекрасные впечатления, что и в первый день приезда. Нежнейшие блинчики с творогом, залитые клубничным вареньем, доставили мне уйму наслаждения. Лимонный пирог, красовавшийся на раздаточном столе, ударил в нос терпкой нотой цитруса. Я сразу вспомнила о Нине Ивановне, соседке Ветровых, и об обещании навестить ее перед отъездом. Дырявая голова!

Размышляя над решением, как исправить ситуацию, я додумалась до одной занимательной идеи, для воплощения которой мне понадобится парочка человек, та, что явно не сможет отказать. Все же гениальная голова!

Крепкий американо был выпит в один глоток. Я подумала, что жаль замерзший эфиопский кофе, принесенный вчера барменом, сейчас бы с радостью отведала подобный пикантный и тонкий по вкусу напиток. Долгими уговорами молодая официантка, неприлично широко открывающая рот, жуя жевачку, позволила утащить в свою берлогу два блинчика в контейнере. Кофе я прихватила в «Леденце» и, полная готовности удивить Антона вкусным завтраком, поспешила в номер.

От звука открывающейся двери Антон раскрыл глаза и сонно улыбнулся:

– Доброе утро, красавица.

– Доброе, – я распустила плотно собранные в пучок волосы и расправила их по сторонам. – Не видел мою записку?

– Видел. И очень ждал.

Бармен похлопал по краю кровати, приглашая прилечь рядом. Я положила на тумбу завтрак и отсела на стул.

– Сначала завтракай, а я буду собирать вещи. Ты же не забыл, что у меня поезд?

– Может, ты уедешь завтра? – жалостливо, как маленький ребенок, просящий шоколадку в магазине, взмолился Антон. – У меня выходной сегодня. Мы могли бы провести день вместе.

– Увы. Мне нужно ехать.

Я потянулась к еще горячему стакану с кофе из кафе и сделала глоток.

– Завтракай скорее, кофе остынет.

Антон по-детски отвернулся от меня, скрыв лицо подушкой. Меня позабавил и умилил этот жест. Хихикнув, я начала заталкивать разбросанные по номеру вещи в красный чемодан. Бармен, не получив должного внимания, надувшись, стал есть уже холодные блинчики из контейнера, косясь в мою сторону.

– Я тебя не остановлю, да? – буркнул он под нос, словно самому себе.

Я не стала повторяться. Как бы ни была прекрасна вчерашняя ночь, перетекающая в не менее заманчивое утро и день, – отказаться от поездки домой я не могла и не хотела. Меня слишком уже тянуло обратно.

Закончив сборы, я устало плюхнулась на еще разобранную кровать рядом с Антоном. Он уже заискивающе следил за мной, ожидая, когда сдамся в его объятия. Откровенно говоря, делать непринужденный вид и собирать вещи при голом мужчине в одной простыне – занятие нелегкое.

– Попалась. – Антон приятно навалился на меня сверху, чтобы я не могла сбежать. Хотя мне и не хотелось.

– Слушай, охотник, – выпалила я под шквалом его поцелуев, – у меня к тебе огромная просьба!

– Все что угодно, – задыхаясь, бросил Антон.

Я остановила его разгоряченное лицо руками.

– Мне нужно немного твоего внимания.

Антон быстро понял, что мои желания выходят за рамки деревянного прямоугольника кровати, и разочарованно откатился в сторону.

– Я попрошу тебя купить несколько пирожных «малиновый курьез» и передать на ресепшен с моей запиской.

– Что за записка и для кого? – Бармен дернул бровью.

– Ревнуешь, рыцарь? – Я рассмеялась из-за его напряженного лица и железного тона. – Презент для одной доброй женщины в благодарность за некоторое содействие… А заберет его моя подруга.

– Такая же красивая, как ты? – расслабившись, стал строить глазки Антон.

– Лучше, – шепнула я. – Но она замужем и у нее сын. И кофе она не любит.

– Так неинтересно… Чем же мы будем с ней заниматься, если не кофе пить?

– Сделаю вид, что не слышала и не поняла, какой ты бесстыдник. – Я игриво щелкнула его по носу.

Антон снова схватил меня в охапку, усадив на свои бедра.

– Свое бесстыдство могу продемонстрировать во всей красе, только скажи.

Я закусила губу от томящего возбуждения и кинула взгляд на часы – 10:40. Даже в такие моменты терять голову для меня было несвойственно. Контролирующая часть меня облегченно вздохнула, ведь еще было время насладиться безумством. И я, не задумываясь больше ни секунды, одарила Антона страстным, влажным поцелуем. 

Поезд, поскрипывая, качался по полуразбитым рельсам. Шум колес и легкое пошатывание вагона запускали процесс дремы в организме. Но разум, впечатленный и перенасыщенный, держал в реальности, заставляя прокручивать в голове последнюю неделю снова и снова.

Я оценивала поездку в Тверь по множеству критериев: первое – влияние на профессиональную деятельность; второе – денежная составляющая поездки; третье – воздействие на личную жизнь.

«Об этом преступлении я явно хочу рассказать и поделиться витиеватостью расследования (Кире, пожалуй, поведаю одному из первых). Пусть часть денег я решила вернуть Наташе, она все же маленького ребенка растит, с поездкой я не обеднела, да и город бесплатно посмотрела, еще и с минимальными, но экскурсионными замечаниями Прониной. А личное… Об этом мне еще предстоит подумать», – рассуждала я, глядя в окно с залитыми солнцем пейзажами.