— Догадываюсь по какому, — слышу улыбку в голосе волка. Во время визита в стаю Мунте я рассказал ему о найденном парнишке. Сейчас я вкратце описываю ему инцидент с ведьмой и задаю самый главный вопрос: — Как Агнес?

— Уехала совсем недавно.

— Куда? — сжимаю свободную руку в кулак. Да что за день такой!

— Наверное, в тот поход, в который собиралась, — вздыхает альфа. — Она была расстроена, узнав, что дочь Аристарха гостит у тебя.

— Откуда он это узнала? — процеживаю сквозь зубы.

— Уверен, ты знаешь, что ко мне приезжал Аристарх. Вот он и рассказал. Волк хотел убедиться, что я не отдам Анну тебе в пару.

— Вот гаденыш, — стукаю кулаком по столу. Значит, все же никто кроме нас не знает об обмане Агнес. Что ж, это только нам на руку. Анна остается в стае Мунте, а Агнес может спокойно делать свои дела. Нужно обязательно отправить к ней охрану из волков. Неужели Егор еще не знает о приближении волчицы? Снова умалчивает или Агнес еще не ступила на нашу землю?

Быстро сворачиваю разговор с Игорем Борисовичем. Эмоции бурлят во мне. Мне нужно дать им выход. Вот пусть Яна и познает мою силу, раз ее папаша такой самоуверенный.

— Здравствуй, Яна, — захожу в комнату волчицы без стука. Девушка вскакивает с пуфика у туалетного столика и смотрит на меня округлившимися глазами. Застал ее врасплох. Это хорошо.

— З-здравствуй, — все же выдавливает из себя.

Засовываю руки в карманы брюк и прохожу вглубь комнаты. Я здесь хозяин. Пусть почувствует это.

— Как спалось? — интересуюсь небрежно, остановившись у окна.

— Хорошо. Спасибо, — тараторит девушка. — Могу я чем-то помочь?

— Можешь, — улыбаюсь, — и уже помогаешь.

Яна смотрит на меня растерянным взглядом. Да уж. Вся в папочку. Такая же скользкая.

— Чья идея была применить афродизиак? — спрашиваю у нее, иронично изогнув бровь.

— Отца.

— Что еще он придумал, чтобы мы сблизились? — хмыкаю.

— Ничего.

И я чую, как от волчицы веет ложью. Подхожу к ней ближе, беру за подбородок и заставляю смотреть себе в глаза.

— Ты же понимаешь, что это был очень… очень плохой поступок, Яна?

— Прости, — шепчет в ответ и строит такую невинную мордашку, что у меня екает сердце. Правда, не от умиления, а от злости.

— Простить? — она неуверенно кивает, а я едва улыбаюсь. Пробегаю пальцами по щеке волчицы, спускаюсь к шее. Дыхание девушки сбивается. Не знаю, от чего конкретно — от силы моей тьмы или от желания. Перемещаю ладонь на затылок, поглаживаю неспешно. Яна прикрывает от удовольствия глаза.

— Вла-а-ад…

— Яна, — шепчу ей на ушко, — знаешь, как легко и быстро я могу сломать тебе сейчас твою шейку?

Волчица дергается, но я не выпускаю ее из своей хватки. Она царапает кожу на моей руке своими коготочками, но справиться со мной у нее попросту не хватит сил.

— Альфа, прости! Прости!

— Что тебе известно? — произношу жестко.

— О чем? — всхлипывает. — Я ничего не знаю.

— Яна, — прищуриваю глаза, сжимая волосы волчицы в кулак, — говори. Что еще придумал твой отец?

— Зелье! — а вот это уже интересно.

— Какое? Для чего?

Яна собирается устроить мне целый спектакль. Уже чувствую, как волчица настраивается изображать истерику. Встряхиваю ее и давлю своей силой.

— Я… мы должны были провести ночь вместе, — все же выдает самка. Пока ничего нового, о чем бы я не догадывался.

— И?

— А потом я должна была выпить одно зелье. Оно вроде как помогает забеременеть…

— А другое зелье? — интересуюсь. По словам волчицы ясно же, что есть и другое!

— Оно потом. Ведьма сказала, что твоя сила перестанет влиять на меня. Я скажу, что это потому что я жду твоего ребенка.

— Что за ведьма?

— Не знаю. Правда! Я не знаю! Это отец с ней общался.

— Что еще ты должна была сделать?

Яна смотрит на меня сквозь слезы, но молчит. У меня такое чувство, что она уже приняла зелье и не боится меня.

— Где зелья?

— Там, — указывает рукой на свою косметичку.

— Доставай.

Отпускаю ее из захвата, но не свожу с волчицы взгляда. Та, правда, не делает ничего лишнего. Расстегивает овальный пенал и достает оттуда два пузырька.

— Что там еще? — спрашиваю ее, замечая, как она быстро хочет скрыть пенал от моих глаз.

— Ничего.

— Доставай, все то, ничего, что ты прячешь.

Яна, глубоко вдохнув, достает третий пузырек, идентичный двум первым. Еще и демонстративно переворачивает косметичку вверх дном, чтобы я наглядно убедился, что она пустая.

— Что в пузырьке?

— Зелье.

— Для чего?

— Мне нужно было давать его тебе. Оно вроде бы привязало тебя ко мне.

— Ты понимаешь, на что все это, — я указываю пальцем на пузырьки, — тянет?

— Прости! Пожалуйста, прости! — а вот и обещанная истерика. Я достаю платок из кармана, аккуратно беру пузырьки и ставлю в обратно в розовенькую косметичку. Отпечатки пальцев волчицы на пузырьках мне еще пригодятся.

— Можно я уеду? — всхлипывает Яна. — Я позвоню сейчас отцу и скажу, что не хочу быть твоей парой. Хочешь?

— Яна-Яна, — качаю головой, — теперь ты никуда не уедешь отсюда, — и добавляю на недоуменный взгляд волчицы: — Ты — моя пленница. Таковой была с самого начала.

Из комнаты я удаляюсь донельзя довольный, забрав предварительно у Яны все гаджеты. Особое удовольствие я получаю, когда поворачиваю ключ в дверном замке. Наверное, во мне живет самый настоящий злодей. И у этого злодея есть цель — защитить свою пару. Получается… каждый связанный волк злодей.

Хохотнув над своими мыслями, отправляюсь обратно в медицинский центр, чтобы передать добытые зелья на проверку. Интересно, что она покажет.

Агнес

Весь следующий день после разговора отца с Аристархом, я занимаюсь подготовкой к походу. Хотя походом это назвать могу с большой натяжкой. Судя по карте, мне придется пройти путь в пару-тройку десятков километров. Но идти я собираюсь медленно и с частыми привалами. Возможно, так я смогу возродить хоть какие-то воспоминания.

Что я буду делать после похода и куда мне после возвращаться, я даже не обдумывала. Почему-то я преисполнена уверенности, что все решится уже в процессе. Жить одним днем — мой девиз в последнее время.

Прощание с отцом выходим скупым. Я заглядываю в кабинет волка и докладываю о своем отъезде. Игорь Борисович реагирует так, будто я уезжаю по обычным делам. Из этого я делаю вывод, что он безмолвно дает свое согласие на мое возвращение в любое время.