Он повернулся к ней. Слабый запах его одеколона и что-то еще почти неуловимое заклубились вокруг нее.

— Ты полностью посвятила себя мне, — хрипло сказал он.

У нее перехватило дыхание, но она не хотела проигрывать эту чувственную дуэль.

— А вы — мне.

Он наклонил голову так, что их губы оказались рядом. Ее сердце учащенно забилось.

В этот момент зрители зааплодировали. Он сделал резкий вдох и отвернулся.

У нее закружилась голова. Боже, они едва не поцеловались у всех на глазах.

Она глотнула воздуха, но его запах все еще обволакивал ее. Он был слишком близко и тяжело дышал, словно пробежал гонку.

Джулиана раскрыла веер и начала обмахивать горящие щеки. Ей стало страшно от побежавших по коже мурашек и частого пульса. Она испугалась не своей страсти, а того, что минута слабости позволила бы ему вновь завоевать ее сердце.

* * *

Занавес закрылся, означая конец первого акта. Когда в ложу вошли Хестер и мистер Пекэм, Хоук подошел к барьеру и вцепился руками в перила. Сладкая боль в паху напоминала ему о том, что он едва не поцеловал Джулиану, причем на глазах у всех.

Он что, сошел с ума? Конечно, ведь он желал женщину, которой не имел права касаться. Он не знал, как пошли бы дела, если бы он собирался ее соблазнить, хотя с самого начала ощущал напряжение. В этом не было ничего нового.

Его мысли прервал звук женских голосов. Он повернул голову и увидел, что Джулиана здоровается с подругами, Эми и Джорджеттой. Хестер попросила слугу принести всем шампанского. Хоук отпустил перила и подошел к компании. Через несколько минут Хестер, подняв свой бокал, произнесла тост:

— За несравненную Джулиану.

С чего бы вдруг его тетушка начала произносить тосты? Впрочем, никто не знает, какие идеи могут прийти ей в голову. Он чокнулся со всеми и хотел было отвернуться, как вдруг его остановили слова Джорджетты:

— Отлично получилось.

Хоук поднял брови и посмотрел на Джулиану:

— Я чего-то не знаю?

Воцарившаяся тишина лишь усилила его подозрения.

— Разве ты не слышал, — засмеялась Хестер, — что в обществе признали Джулиану несравненной красавицей этого сезона? Ты не читаешь газет?

— Скандальных газет я не читаю. — Он должен был предположить, что речь идет о какой-то глупости.

— Вы меня сконфузили. — Джулиана опустила глаза. — Я ведь ничего не сделала, чтобы заслужить похвалу.

Он понял, что газеты не сообщили ни об одном ее промахе.

Когда Хоук снова подошел к барьеру, Джулиана отвела подруг в сторону.

— Джорджетта, ты чуть не выдала меня, — прошептала она.

— Прости. — Джорджетта вздрогнула. — Слова сами выскочили.

— Ты должна быть более осторожной. Я не хочу, чтобы Хоук что-то заподозрил, — едва слышно произнесла она. — Если он когда-нибудь узнает, что книжку написала я, со мной все будет кончено.

— Я знала, что это была плохая идея, — прошептала осторожная Эми.

— Девочки, — подошла к ним Хестер, — вы выглядите какими-то озабоченными. Но ведь все прекрасно. Он проглотил наживку.

— Я чувствую себя ужасно. — Джорджетта как-то поникла.

— Выше голову! Виноватый вид может вызвать подозрения. Не одна Джулиана пострадает, если когда-либо что-то просочится.

— Ч-что вы имеете в виду? — заикаясь, спросила Джорджетта.

— Я думаю, что Джулиана, — вздохнула Хестер, — говорила об этом еще в тот первый день, когда мы обсуждали содержание книжки. Как ее лучших подруг, вас и мисс Хардвик тоже приплетут к этому делу, поскольку будут уверены, что вы обо всем знали.

Джорджетта приложила ладонь ко рту. Эми вздрогнула.

Теперь Джулиана считала такую возможность минимальной. Если такое случится, она убедит подружек твердо стоять на том, что они не имели ни малейшего понятия о книжке. Она уже решила сказать об этом, но прикусила язык, заметив многозначительный взгляд Хестер.

— Однако не стоит бояться, — сказала Хестер. — Просто не забывайте о своей репутации, и это заставит вас держать языки за зубами.

Когда подруги ушли, Джулиана посмотрела на Хестер:

— Вы нарочно преувеличили опасность, чтобы Джорджетта была более осторожна?

— Я думала, — кивнула Хестер, — что ты сама догадалась, поскольку ты умная. Полагаю, ты не сердишься на меня, но…

— Что такое? — спросила Джулиана.

— Да ерунда, — ответила Хестер, махнув рукой.

— Вы можете говорить мне все, Хестер. Я никогда не стану вас осуждать.

— Я вдруг почувствовала, что должна по-матерински защитить тебя. Я знаю, что это глупо, поскольку ты уже взрослая.

— Это не глупо. — Джулиана крепко сжала руку Хестер. — Вы дали мне замечательный совет.

— После окончания сезона, — Хестер судорожно сглотнула, — я буду скучать по тебе.

Они взяли друг друга за руки.

— Сейчас только начало весны. Но вы всегда будете тетушкой моего сердца.

На следующий день Джулиана сидела в гостиной Хестер с пятью молодыми людьми и знала, что время осуществить свои намерения и внести ясность в их отношения проходит.

— Мне хотелось бы кое-что обсудить с вами, — сказала она.

— Что-нибудь не так? — спросил Бофор.

— Нет, все в порядке, — ответила Джулиана. — Я думала о дружбе и о том, какое удовольствие я получаю от знакомства с вами.

— Вы самая замечательная девушка в обществе, — сказал Чарлз Осгуд.

— Спасибо, Чарлз. Но я всего лишь одна из множества молодых девушек, которых привечают в обществе.

— Да, но вас ни с кем не сравнить, — заметил Бофор.

О Бофоре она думала с большим беспокойством, чем об остальных четверых.

— Ваша дружба для меня много значит. Мы все почти ровесники и должны доставлять взаимное удовольствие друг другу.

— Я выпью за это, — заявил Карутерс, подняв чашку с чаем.

Мужчины рассмеялись.

Джулиана осознала, что не смогла дать им понять то, что хотела.

— В ближайшие годы на нас будут возложены большие обязательства. А пока давайте танцевать, развлекаться и позволим себе быть легкомысленными. Но без всяких ожиданий — только дружба.

— Как сейчас, — сказал Портфри и поднял чашку. — За Джулиану.

— За Джулиану! — хором воскликнули остальные. Джулиана с облегчением вздохнула, потому что ей действительно нравились эти молодые люди и она не хотела, чтобы они на что-то надеялись.

Некоторые секреты надо унести с собой в могилу.