27 июня 1917 года по старому стилю – завершилась конференция военных организаций РСДРП. К этому времени партия большевиков была уже заметным явлением. В первую очередь благодаря жесткой антивоенной пропаганде и призывам к экспроприации. Мало кто вникал в аргументы и тезисы Ленина о пролетарской революции, о социализме. Зато большевики успели произвести впечатление, проводя митинги и манифестации, перераставшие в захват особняков, дворцов и прочей «буржуйской собственности». Наблюдатели отмечали, что в этих акциях на стороне РСДРП выступают анархисты и радикально настроенные солдаты и матросы. Кстати, во многом из-за активности большевистских агитаторов-матросов, прибывших с Балтики в Севастополь, радикалам удалось в июне 17-го добиться отставки адмирала Колчака с поста командующего Черноморским флотом. Поэтому внимание к упомянутой конференции объяснимо. Но в данном случае внимание это вдвойне примечательно, поскольку в тот день, пожалуй, впервые не в партийной большевистской печати, а в общенациональной прессе было упомянуто имя Сталина. Цитирую заметку в газете «Утро России»: «С докладом о национальном движении и национальных полках на конференции выступал Сталин. Докладчик раскритиковал политику Временного правительства в области национального вопроса. Финны – заявил Сталин – захотели оформить существующую уже десятки лет автономию. Временное правительство воспротивилось этому. Украинцы захотели реализовать свое право на самоопределение в виде провозглашения еще несуществующей национальной автономии. Временное правительство заявило свой протест и против этого, передавая решения по этим вопросам в Учредительное собрание. Сталин предложил резолюцию, которая утверждает за Украиной право на полное национальное самоопределение, вплоть до государственного отделения и создания национальных полков».

Вот так считается, что Временное правительство заигрывало с сепаратистами и националистами, проявляло слабость. С точки зрения большевиков, и в частности Сталина, летом 1917-го Керенский и компания вполне твердо и жестко стоят на позиции сохранения единого государства, откладывая решение вопроса об автономии или федерализации до окончания войны или как минимум до созыва Учредительного собрания. На Украине между тем явочным порядком провозглашается создание Центральной рады, идет украинизация частей русской армии. И, оказывается, большевики все это приветствуют, даже подталкивают своими резолюциями. Логика понятна: пока мы не у власти, любые властные решения следует подвергать критике и работать в противоположном направлении. Потом, в годы советской власти, об этой позиции главного специалиста в национальном вопросе – Сталина, – конечно, забудут. На упоминания о том, что Украина имеет право на самоопределение, вплоть до отделения, будет наложено ТАБУ. Страшно даже будет подумать о том, что сам Сталин такое мог говорить. Но факт остается фактом. Усугубляя политический кризис в России летом 17-го с целью захвата власти, большевики в тот момент ратовали за отделение от России не только Финляндии и Польши, но и Украины.

11.07

В этот день – 28 июня 1917 года по старому стилю, – как и в другие последние дни июня, в России активно обсуждали новые законы Временного правительства, которые должны были вступить в силу с 1 июля. Три закона чрезвычайной важности. Первый – устанавливал прогрессивную шкалу налогообложения, от 1 % при годовом доходе в тысячу рублей до 30 % и выше при доходе более 400 тысяч рублей. Второй – утверждал (вводил) единовременный налог в размере подоходного, то есть удваивал сумму. Третий закон – о дополнительном налоге на прибыль торгово-промышленных предприятий – и вовсе был беспрецедентен. Прирост прибыли облагался дополнительным платежом в бюджет в размере от 40 до 80 %. Учитывая некоторые перекрестные и совпадающие позиции, в законе пришлось делать уточнение: «общая сумма налога на прибыль не может превышать 90 %». Каково? Кроме того, закон этот имел обратную силу. Распространялся он на финансовые показатели прошедшего, 1916 года.

Конечно, все познается в сравнении. И на фоне большевистских лозунгов «фабрики – рабочим» это было социал-соглашательство, полумеры. Но факт остается фактом, финансы при Временном правительстве в исполнении либералов-кадетов и умеренных социалистов – эсеров и меньшевиков пели грозные революционные романсы. Отдать треть общего дохода и девять десятых от прибыли, да еще дважды, за прошлый год! Это круто. Бизнесмены были шокированы. А общее мнение состояло в том, что если первый закон о прогрессивном налогообложении еще можно оправдать кризисной ситуацией военного времени, то второй – о единовременном повторном налогообложении – вызывал, мягко говоря, сомнения. Многочисленным акционерным обществам (а именно такая форма собственности преобладала в российской промышленности) предстояло изъять обратно выплаченные акционерам дивиденды, что было технически невозможно осуществить и требовало либо брать банковский кредит, либо изымать деньги из текущих оборотных средств, то есть ставить под угрозу действующее производство, выпуск той же военной продукции. Либо… пускаться во все тяжкие – всячески уклоняясь от предъявленных выплат, скрывать размеры налогооблагаемого имущества, товаров и так далее. Что, по мнению экспертов, и должно было произойти в первую очередь.

Но больше всего бизнес-сословие было возмущено третьим законом – фактически это был закон об изъятии прибылей производителей товаров и услуг. Сам по себе это был сигнал наступающего финансового краха, обнищания государства и страны. Госдолг к лету составлял 50 миллиардов золотовалютных рублей. Брать лишнее с промышленности в условиях нестабильной финансовой ситуации, инфляции значило обескровить, обессилить российскую промышленность. Потому что такая жесткая фискальная мера била по тем, кто пытался развивать и наращивать производство. Газета «Утро России» на простом примере доказывала это: «По новым законам с прибыли в 100 тысяч рублей за 1916 год предпринимателю придется платить, если по средней ставке, 60 тысяч плюс по первым двум законам 28 тысяч 126 рублей, итого 88 тысяч 500. А тот, кто ничего не делал, не производил и не вкладывал, то есть прибыли не имеет, при том же капитале в 130 тысяч будет платить налог на 25 тысяч рублей меньше». Мораль – инициатива наказуема.

12.07

В этот день – 29 июня 1917 года по старому стилю – газета «Московские ведомости» опубликовала редакционную статью, больше походившую на сигнал SOS: «Третьего дня, ночью, мы получили из Петрограда сообщение, что на днях, в особо тревожной обстановке, Финляндия предполагает объявить себя отделившимся от России, вполне независимым государством. Мы отказывались верить этому слуху об ударе в спину, который финны будто бы пытаются нанести демократической России, освобождение которой от царизма явилось и освобождением Финляндии. Финляндия уже свободна, фактически русская революция дала ей самостоятельность, а для формального признания надлежало повременить до Учредительного собрания, которое одно вправе декретировать новое государственное устройство. Финны могут сослаться на центробежное движение, охватившее всю страну, могут указать нам на украинцев. Но, относясь к сепаратистской деятельности украинской Центральной рады так же отрицательно, как и к призывам об отделении Финляндии от России, мы все же делаем разницу между наивной примитивностью мировоззрения наших