Блейз, Салима и Саймон прекрасно провели время за ужином. Правда, Блейз и Саймон осторожничали, опасаясь смутить Салиму какой-нибудь сорвавшейся с языка фразой. Салима даже не догадывалась, что Саймон проводил каждую ночь в спальне ее матери. Блейз считала, что этого лучше не говорить.

Незачем дочери пока это знать.

Когда они с Саймоном отправились спать, оба согласились, что это было прекрасное Рождество – первое за всю их жизнь.

Блейз именно так и сказала. Саймон тотчас ее поправил:

– Первое из многих.

– Будем надеяться, – негромко отозвалась Блейз.

Он всю ночь проспал в ее объятиях. Ей же оставалось только надеяться, что во снах к нему не являлась Меган.

Неделя между Рождеством и Новым годом была для Блейз свободной, и она провела все это время с Салимой и Саймоном. Они ходили на концерты и в рестораны, Салима каталась на коньках в Центральном парке. И, разумеется, была от этого в восторге. Им было хорошо и весело втроем. И еще Салима в обществе Лючанны сходила на два концерта в Джуллиардовскую школу, где познакомилась с несколькими студентами.

Домой она вернулась еще более взволнованной и не могла дождаться того дня, когда состоится прослушивание. Впрочем, время летело быстро, и непродолжительные каникулы Блейз подошли к концу.

Первые две недели января были для нее совершенно безумными, стоило только выйти на работу. У нее были запланированы три крупные командировки: одна – в Калифорнию и две – в Европу, причем каждая на несколько дней. Как обычно, на помощь Саймону пришла Тереза, поселившаяся на это время в квартире. Он всякий раз был несказанно рад, когда Блейз возвращалась домой.

К середине января она уже валилась с ног от усталости – сказывались бесконечные разъезды. Впрочем, интервью, которые она брала, были крайне важны. Все недавние уже вышли в эфир и удостоились высоких зрительских отзывов. В тот вечер, когда она вернулась домой из своей последней поездки, по телевизору шел спецвыпуск ток-шоу Сьюзи Квентин с участием первой леди страны, интервью у которой раньше брала Блейз. Об этом шоу говорили уже несколько недель. Блейз села перед экраном с дрожью в коленях. Через пару минут к ней присоединился Саймон. Он тоже не хотел пропускать эту передачу.

Он знал, как нервничала по ее поводу Блейз. Даже Эндрю Вейланд счел своим долгом предупредить ее текстовым сообщением, как будто она могла забыть, когда передача с участием Сьюзи выйдет в эфир. Блейз в первую очередь хотела посмотреть, насколько сильна Сьюзи, ее главная конкурентка, для которой это был прекрасный случай покрасоваться на всю страну. Блейз отдавала себе отчет: если только Сьюзи с блеском проведет свое шоу, это сразу отразится и на ней. Буквально в одночасье, за один вечер, родится новая звезда – при условии, что Сьюзи заткнет всех за пояс. В этом случае Блейз придется сражаться за свое место едва ли не каждый день. Ей и так приходится нелегко. Конкуренция со Сьюзи будет только отнимать дополнительные силы. Затаив дыхание, Блейз наблюдала за тем, как на экране возникли Сьюзи и первая леди. Репортаж велся из гостиной Белого дома.

Интервью началось с того, что Сьюзи объяснила, кто она такая. Еще она сказала, что ужасно счастлива оказаться в Белом доме рядом с первой леди. В этом месте Блейз объяснила Саймону, что, по ее мнению, это лишь игра. Никому не было никакого дела до того, кто такой репортер. Тем более на этой стадии интервью. Сейчас главным было расположить к себе собеседника, чтобы потом задать ему вопросы, ответы на которые всем интересны. Сьюзи была рупором зрителей, их вторым «я». Впрочем, на первом месте все же была она сама, чего было невозможно не заметить. Казалось, она была готова выпрыгнуть из телеэкрана. Весь мир вращался вокруг нее одной. Впрочем, в конце концов она обратилась к супруге президента. Первый вопрос был неудачен. Второй – еще хуже. Что касается третьего, то здесь Сьюзи вообще допустила грубую ошибку, спросив у первой леди, нравилась ли ей Виргиния, когда она жила там, и что для нее значит это время. Вопрос был интересен лишь потому, что первая леди никогда не жила в Виргинии. Там жила ее предшественница. Сьюзи явно ошиблась администрацией.

– О господи! – Блейз даже поморщилась. – И как только ее угораздило? Неужели она заранее не проверила факты?

Первая леди выглядела явно растерянной. Что касается Саймона, то его позабавили язвительные комментарии со стороны Блейз.

Затем Сьюзи спросила, что думает ее собеседница по поводу верности своего супруга. Неужели тот никогда не изменял ей? От такой наглости у Блейз перехватило дыхание. Она уставилась в телеэкран, не веря своим глазам и ушам. Сьюзи ничего не сделала для того, чтобы расположить к себе собеседницу, помочь ей снять неловкость. Пока что она ее только утомила, допустила непростительный ляп, задав вопрос про Виргинию, в которой первая леди никогда не жила, чем поставила себя в глупое положение перед миллионами телезрителей. А то, что их действительно были миллионы, Блейз не сомневалась. Первая леди отнюдь не выглядела довольной. Скорее, наоборот. Нет, конечно, она сохранила лицо, вот только улыбки на нем больше не было. Сьюзи, ничего не подозревая, ждала ответа на свой вопрос.

Нынешний президент был человеком глубоко верующим. Его высокие моральные принципы и пуританские ценности были всем хорошо известны. Возможно, он и лицемер, хотя Блейз так не думала, но супруга ни за что в этом не признается.

Президент был человеком строгих правил. Так что Сьюзи если чего и добилась, то лишь того, что рассердила свою собеседницу. Услышав бестактный вопрос, та на мгновение растерялась, а затем тихо, но твердо, ответила: «Нет».

– Ну, что тут скажешь? Наглости ей не занимать, – прокомментировала Блейз свою соперницу.

К этому моменту Сьюзи уже имела довольно глупый вид. Когда же она спросила у первой леди, не изменяла ли та мужу, Блейз чуть не свалилась с дивана. Ток-шоу постепенно начинало походить на дешевую бульварную газетенку. Было видно, что Сьюзи пытается копировать резкий стиль Блейз. Безуспешно. В манерах Сьюзи, в ней самой не было ни мозгов, ни шарма.

– О господи! – простонала Блейз, хватаясь за голову. – Ей место в психиатрической клинике. Она что, сошла с ума?

Отрицательно ответив на заданный ей вопрос, первая леди захлопнулась, как устрица. В этом месте в интервью можно было поставить точку, ибо оно утратило всякий смысл. Собеседница Cьюзи отвечала односложно, избегая конкретных ответов, как тому ее учили консультанты.

Сьюзи продолжала бомбардировать ее вопросами. Блейз наблюдала за интервью, гадая, сколько еще выдержит первая леди. У Сьюзи хватило наглости спросить у нее, не курила ли она в студенческие годы марихуану. Ответ, разумеется, последовал отрицательный. Затем, с сочувствием посмотрев на свою собеседницу, Сьюзи спросила, правда ли, что муж ее бросил. Вопрос как бы намекал на то, что первая леди уже не первая леди. Интересно, как она поступит? Гостья ток-шоу спокойно ответила, что это никого не касается, и с видом человека, только что публично униженного, ждала следующий вопрос.