— А что тут думать, Дарина Сергеевна! — весело хмыкнул тот. — Вон, шеф из пентхауса съезжает! Уже личные вещи вывез.

— А что так? — быстро уточнила Дана. — Вроде тут его все устраивало…

— Да собака у него теперь. Она на птиц охотится. Вон, всю террасу тушками закидала. А в частном доме оно и лучше…

— А юристочка к нему уже переехала? — ухмыльнулась Дана. — Или он к ней наведывается?

— Да откуда я знаю? — отмахнулся Кислицын. — Они то вместе приезжают, то порознь. Вон, сегодня она на своей тачке приехала. Фиг их разберешь!

— Да я уже думаю, не сделали ли мы ошибку, — пробормотала она. — Мишка что-то мрачный в последнее время…

— Да ладно, — равнодушно отмахнулся Кислицын. — Вон подпишет договор с Кармяшей и сразу подобреет.

— Ты, главное, условия создай, — протянула Дана. — А то скажу шефу, что сделка по твоей вине сорвалась.

— Да пошла ты, — незлобиво ругнулся он. — Вон, в пентхаус подниметесь. Там в игровой все разобрали, только кровать одна как монумент стоит. Но вам-то больше и не надо, — гадливо хмыкнул он. — Ну, и санузел там отдельный…

— Да знаю я, — весело пропела Дана и отправилась к себе. Игровая ее устраивала. Во-первых, на своей, считай, территории. Во-вторых, не выходя из здания…

«Мне светиться тоже ни к чему, — фыркнула она, так некстати вспомнив о муже. — И этого контракта на пару лет хватит. А там, может, и сама уйду из компании», — снова вздохнула Дана и, решив, что все удачно складывается, принялась звонить на кирпичный завод.

Ближе к обеду Ева заскучала. Ей хотелось мышкой прошмыгнуть в кабинет к Агафонову. Прижаться к любимому, да так и просидеть в обнимку до конца перерыва. Целоваться, строить планы и болтать о пустяках.

«Мишу будто волной снесло, стоило позвонить папе, — обиженно фыркнула она про себя, размышляя, как лучше поступить. — Спуститься вниз за пирожками и вернуться в офис или прямо с пакетом отправиться в клинику и там почаевничать вместе со всеми? — размышляла она. — Или вообще никуда не ходить. Съесть в столовой салат и порассматривать свадебные туфли». Свой выбор Ева давно остановила на сладкой парочке от Бадглей Мишка. Высокий каблук, множество стразов… Но практичная Алина, повертев в руках последний писк свадебной моды, заявила, что они одноразовые.

— Как для покойников, — поморщилась мачеха. — Надеть и не двигаться в них. Они же у тебя к концу вечера придут в негодность.

— Все носят — и ничего, — огрызнулась продавщица в салоне. — Зато смотрятся шикарно. Это именно свадебная обувь.

— Давай купим обычные нарядные туфли, — предложила Алина. — Они тебе год-другой послужат. А на эти мне денег жалко…

— А мне они так нравятся, — вздохнула Ева и до сих пор сокрушалась, что позволила увести себя без покупки.

«Почему ты вечно кого-то слушаешь?» — мысленно ругнулась она и тут же решила, что может и сама себе купить понравившуюся обувь.

— Ты обедать идешь? — поинтересовалась Ксения, как только начался перерыв.

— Что-то не хочется, — мотнула головой Ева и, воспользовавшись временным одиночеством, открыла в телефоне фотки с туфлями.

«Ну, хоть сейчас поезжай за ними», — со вздохом подумала она и, услышав жужжание, недоуменно уставилась на сообщение Телеграм.

— Девочки, любимые мои, — писала Камилла. — Все, пока! Еду в аэропорт. Вечером уже напишу из Хайфы.

— Подожди, — быстро напечатала Ева. — Почему не предупредила? Я бы приехала проводить!

— Твой будущий муж на меня косо смотрит, — ответила Милка. — Я и тебе, и Яне доставила так много неприятностей, что мне теперь даже стыдно вам на глаза показаться.

— Не обесценивай нашу дружбу, — пришло сообщение от Яны. — Твою мать, Милка! Я тоже в городе и могу приехать в аэропорт. Хоть чмокнуть тебя напоследок, наглая ты морда!

— Я тоже, — моментально заверила Ева и, схватив пальто, бросилась к выходу.

«Почти час у меня в запасе, — мысленно прикинула она. — Смотаюсь туда и обратно. Нужно только написать сообщение Ксении», — подумала девушка и, выйдя из лифта, принялась на ходу искать в сумке ключи от машины.

«Успею попрощаться», — довольно хмыкнула Ева и уткнулась лбом в чью-то широкую грудь. От знакомого парфюма чуть подкосились ноги.

— Куда это ты собралась? — мрачно осведомился Агафонов, схватив ее за руку и на глазах у многочисленной публики одним движением притянув к себе.

— Миш, пусти, я опаздываю, — пробурчала Ева, пытаясь аккуратно выпутаться из некрепкого захвата.

— А ты куда? — не понял Агафонов. — Что горит? — усмехнулся настороженно.

— Камилла уезжает, — на ходу затараторила Ева. — Я хочу ее проводить… попрощаться…

— Да ну, на фиг, — отмахнулся он. — Твоя Милка не заслуживает доброго отношения. Только полная дура могла поступить так безответственно! Вон, у тебя до сих пор рука в гипсе! Как ты собираешься вести машину? — взревел Агафонов, нимало не смущаясь любопытных глаз персонала.

— Сюда же я прирулила как-то! — раздраженно заметила Ева, в глубине души понимая, что ехала-то всего ничего от Ломоносовской, куда ее ранним утром довез Агафонов, а сам помчался к заказчику. — Камилла — моя подруга! — огрызнулась Ева. — Я быстро съезжу и вернусь. Или я без тебя шагу ступить не могу?! — вскрикнула она, пытаясь нажать на брелок.

— Что за чушь, Ева? — грозно заявил Агафонов, как дурак тащась за ней к выходу. — Перестань упорствовать, слышишь? — хмуро бросил он, спускаясь следом с крыльца. — Нечего тебе делать в аэропорту! Она сама может прекрасно улететь в свой Израиль… Какой смысл ее провожать? Я запрещаю, Ева! — прорычал раздраженно и потянул за рукав. — Пойдем в офис, дорогая!

— Я еду к Камилле! — топнула ногой девушка и, пытаясь обойти Агафонова, направилась к машине. — Мною все помыкают! Как же мне это надоело! — закричала она. — Мой отец, братья, мачеха и даже твоя бывшая жена. А теперь еще и ты!

Агафонов уставился на нее во все глаза и строго предупредил:

— Я не хочу, чтобы ты туда ехала. Давай поднимемся в офис и спокойно поговорим.

Он снова взял ее за руку и потянул за собой.

— О чем? Пока мы с тобой будем разговаривать, Камилла улетит! А я хочу попрощаться! Отпусти, иначе я опоздаю! — вскрикнула она и постаралась вырваться. Но на этот раз Михаил крепко держал девушку за руку. — Отпусти, — прошипела Ева и, чувствуя свою беспомощность, ударила его сумкой. Тяжелой рыжей кошелкой для шопинга.

— Ты там, что, кирпичи носишь? — в бешенстве прорычал Агафонов, хватая ее в охапку и таща за собой. Ева брыкалась, как кошка, махала руками. И Агафонову на миг показалось, что сейчас она вырвется, и придется ее снова догонять. — Дурдом какой-то, — раздраженно выдохнул он, подхватывая девушку на руки. Насильно впихнул в свою машину. Щелкнул сигнализацией, чтобы не выскочила. И обойдя крузак с другой стороны, снова открыл машину и быстро уселся за руль.