После отъезда Джо Кейт с головой ушла в учебу. Она прекрасносдала экзамены за первый триместр, хотя мысли о Джо постоянно отвлекали ее отзанятий. Он по-прежнему регулярно писал ей, и она старалась ответить на каждоеего письмо, однако никаких особых новостей у нее не было. Через три неделипосле памятного уик-энда в отеле Кейт убедилась, что не беременна, и этозаставило ее испытать одновременно и облегчение, и разочарование. Умом онапонимала, что так будет лучше для всех и что сейчас не самое подходящее времядля того, чтобы заводить детей, однако в душе ей по-прежнему хотелось родить отнего ребенка.

Когда Кейт приехала домой на День благодарения, онавыглядела значительно лучше, чем в прошлый раз, даже ее беспокойство не такбросалось в глаза. За праздничным столом у Джемисонов, как всегда, собралисьгости, и Кейт разговаривала с ними непринужденно и уверенно, демонстрируяредкое для женщины знание военной обстановки в Европе. Когда речь заходила оГермании, на ее лоб набегали легкие морщинки: Кейт всем сердцем ненавиделанацистов, развязавших эту ужасную войну, и не особенно стеснялась в выражениях,когда надо было дать характеристику Гитлеру или Муссолини.

В целом праздничный ужин прошел очень приятно, и, отправляясьспать, Кейт с удовольствием вспоминала о том, что виделась с Джо всего месяцназад. Она не знала, когда он снова сможет приехать, однако была уверена, чтоте несколько часов, которые они провели вместе, помогут ей легче перенестиразлуку, как бы долго она ни продлилась.

В эту ночь Кейт заснула быстро, но спала плохо и несколькораз просыпалась, разбуженная странными, тревожными снами. Утром она рассказалаоб этом матери, но Элизабет не придала ее словам особого значения, решив, чтоКейт съела накануне слишком много орехового пудинга.

— Я сама, когда была маленькой, очень любилаорехи, — сказала Элизабет, накрывая стол к завтраку. — Но мне неразрешали есть их слишком много — моя бабушка считала орехи тяжелой пищей. Идействительно, от них у меня до сих пор бывает несварение желудка, но япо-прежнему их люблю.

После завтрака Кейт почувствовала себя немного спокойнее идаже поехала с подругой в центр Бостона, чтобы сделать кое-какие покупки.Пообедать они зашли в отель «Статлер», и Кейт не могла не вспомнить о Джо и оночи, которую они провели здесь месяц назад. Вечером она по-прежнему былабодра, почти весела, однако думать о Джо не перестала.

В воскресенье Кейт вернулась в общежитие, и там ее сновамучили кошмары. Кейт снились горящие самолеты, которые падали, падали, падали вбездну, и в каждом самолете — так ей казалось — сидел Джо. Несколько раз онапросыпалась с криком и даже выпила успокоительную таблетку, но это не помогло.

Всю неделю Кейт спала плохо, хотя никаких видимых основанийдля этого вроде бы не было. От недосыпания она постоянно чувствовала себяразбитой и не могла дождаться выходных, надеясь отоспаться дома. Но в четвергвечером ее неожиданно позвали к телефону. Это был Кларк, и, услышав в трубкеего голос, Кейт даже вздрогнула от неожиданности. Отец почти никогда не звонилей в колледж, не желая, чтобы Кейт думала, будто он ее контролирует. Но сегодняКларк не только позвонил, но даже спросил Кейт, не хочет ли она приехатьвечером домой, чтобы поужинать с ними. В комнате Кейт ждала незаконченнаяписьменная работа, но она сказала, что, конечно, приедет, хотя эта просьбапоказалась ей довольно странной. Она даже испугалась, не заболела ли мама, аотец не захотел говорить ей об этом по телефону.

И точно: как только Кейт вошла в дом, она сразу поняла —что-то случилось. Правда, родители ждали ее в гостиной оба, но лица у них былисерьезными и печальными. Увидев Кейт, они поднялись ей навстречу, и Элизабетпоспешила прижать дочь к себе, чтобы та не видела, как она плачет.

Страшные новости сообщил ей Кларк. Как только Кейт села, онпосмотрел на нее в упор и сказал, что утром получил телеграмму от своегознакомого в военном министерстве.

— Я весь день звонил друзьям в Вашингтон, и, ксожалению, информация подтвердилась, — проговорил он и почувствовал, какпри виде тревожно расширившихся глаз Кейт у него сжалось сердце. — СамолетДжо был сбит где-то над Германией во время одного из боевых вылетов. Этопроизошло почти неделю назад…

Кейт негромко вскрикнула и схватилась за грудь. Как раз впрошлое воскресенье у нее начались эти ночные кошмары.

— Он… он… Его… — Она так и не смогла выговоритьстрашное слово, но Кларк отлично ее понял.

Один из летчиков его звена видел, как он падал. Он сообщил,что Джо в последнюю минуту успел выброситься с парашютом, однако, что было сним дальше, никто не знает. Это произошло в непосредственной близости от линиифронта, так что Джо мог быть убит еще в воздухе или захвачен в плен. Но ни поданным разведки, ни по официальным каналам военного министерства никаких сведенийо нем пока не поступало. Мой старый товарищ по моей просьбе специальнопросмотрел немецкие списки захваченных в плен британских и американскихофицеров, но в них о Джо ничего не говорится. Ты знаешь, что он летал подвымышленным именем, но это имя тоже не упоминается ни в одной из полученных вминистерстве сводок. Существует довольно большой шанс, что немцы по каким-топричинам не включили его ни в списки убитых, ни в списки захваченных в плен,но…

Кларк заколебался, не зная, говорить ли ему все или ограничитьсятем, что он уже сказал. Вероятность того, что Джо попал в плен, была, посовести сказать, ничтожно мала. К тому же, если это действительно произошло,плен означал для него неминуемые страшные пытки. Фальшивые документы, которымиснабдило Джо командование Королевских Военно-воздушных сил, вряд ли моглипомочь ему сохранить инкогнито. Джо Олбрайт был слишком хорошо известен,слишком знаменит, к тому же когда-то он работал в Германии, и опознать его несоставляло особого труда. Однако в этом случае нацистская пропаганда непреминула бы раструбить на весь свет об очередной победе доблестных люфтваффе.И тот факт, что о Джо ничего не говорилось ни в официальных военных сводках, нив секретных сведениях, поступавших по каналам разведки, казалось Кларку оченьплохим признаком. Он понимал, что молчание официальной немецкой пропагандымогло означать только одно: если Джо жив, то теперь он либо проходит«специальную обработку» с целью склонить его к сотрудничеству с геббельсовскойпропагандистской машиной, либо подвергается жестоким пыткам как носитель важныхсекретных сведений. И в том, и в другом случае ему было бы лучше умереть — таксчитал Кларк, однако Кейт придерживалась другого мнения.

— Он не погиб? Скажи, мама, Джо жив? — спросилаона жалобно.

Кейт не могла, не хотела верить, что Джо может быть убит.Когда-то давно, много лет назад, она уже потеряла любимого человека — своегоотца, и теперь этот кошмар повторялся. Нет, потерять Джо было стократ тяжелее!Ведь она любила его, как никогда никого не любила…

— Официально он числится пропавшим без вести, —сказал Кларк. — Но мой товарищ уверен, что Джо погиб. И так было бы лучшедля него…