Хакимова целовала его грудь, перекатывая во рту ментоловую резинку.

Николай Михайлович покосился на нее и продолжил размышлять: «Нинка устанет от судов, и тогда я предложу купить ей и отцу квартиру меньшей площади. Не в центре, конечно. А зачем Владимиру Егоровичу центр, если он вообще живет за городом? Особого желания переезжать у них, разумеется, не будет, но ничего другого им не останется. А на Кронверкском останусь жить я. Сделаю ремонт… В кухне на полу у меня будет мраморная плитка черная с белым, в кабинете и спальне – наборный паркет с каким-нибудь рисунком. На стенах – обои из шелковой ткани… В такую квартиру не стыдно пригласить первых лиц государства и привести новую жену – настоящую леди, вроде той, что однажды была у меня в гостях. Кстати, надо было разыскать ее. Раз она являлась участницей международного форума, значит, нетрудно найти ее адрес, телефоны…»

Храпычев снова посмотрел на Хакимову и сказал:

– Вынь резинку изо рта!

Хакимова пальцами достала белый комок и положила на тумбочку.

Потом зачем-то взяла пульт и включила телевизор. Николай Михайлович хотел выбить из ее рук пульт, как вдруг увидел на экране фотографию Ладейникова и номера телефонов.

– Повторяем: преступник вооружен и очень опасен, – произнес женский голос за кадром.

– Что такое? – изумился Храпычев.

– А его уже показывали, – объяснила Хакимова. – Сообщили, что Валерия Борисовича подозревают в нескольких убийствах. Я хотела сказать вам, но забыла.

– Забыла? – вскипел Николай Михайлович, садясь в постели. – Как ты могла такое забыть!

Он повернулся к экрану, на котором уже не было ничего интересного: Терминатор ворвался в полицейский участок и в упор расстреливал беззащитных копов.

– Телефоны, куда надо звонить, запомнила?

Глупая Хакимова покачала головой.

Николай Михайлович схватил трубку и набрал «01». Потом спохватился, сбросил звонок и набрал «02».

– Спасибо тебе, Нина Владимировна, за информацию… – пробормотал он, глядя в непонимающее лицо Хакимовой.

Наконец ему ответили. Храпычев жестом показал Хакимовой, чтобы она молчала, и произнес взволнованным голосом:

– Алло, полиция? Хочу сообщить, что преступник, доцент… то есть бывший доцент Ладейников собирается провести эту ночь в гостинице. Откуда я знаю в какой? Проверяйте. Кто говорит? Неважно. Хотя… Декан экономического факультета Храпычев, доктор наук, профессор, вот кто говорит.

Он отключил телефон и хлопнул себя по голому животу:

– Все, Верблюд, теперь тебе не отвертеться.

Николай Михайлович засмеялся, потом потянулся к пульту. И опять посмотрел на Хакимову.

– Что еще хорошего скажешь?

– Я уже договорилась с двумя отчисленными. Они готовы прямо завтра по десять тысяч принести за восстановление.

– Хорошо, – кивнул Николай Михайлович. – С другими тоже не тяни. Сколько же у нас еще лентяев! Ну, ладно, факультету деньги нужны. Летом будем делать ремонт.

Осин вышел из сауны и прыгнул в бассейн. Вынырнул у противоположного бортика и посмотрел на сидящего за столом Рожнова. Геннадий разговаривал по телефону.

– Вы там не тяните, – говорил он в трубку, – если что, сразу мне звоните.

– Руку дай! – приказал Леонид Евгеньевич.

Рожнов протянул руку, помогая банкиру выбраться из бассейна. Осин надел на себя приготовленный махровый халат и уселся в кресло.

Баня принадлежала Рожнову и оборудована была с большой роскошью. И главное, почти ничего ему не стоила: он забрал ее у какого-то задолжавшего коммерсанта. Сауна, десятиметровый бассейн, барная стойка, камин с мраморным порталом и комната с пальмами и большой кроватью. Гена уверял, что спальню обустроил специально для босса, а сам будто бы не пользуется ею никогда. Он – человек свободный, семьей не обремененный, а потому может и домой таскать своих малолеток.

А Леонид Евгеньевич не растрачивал себя по пустякам. У него в телефоне были записаны номера парочки пройдох-продюсеров, которые кредитовались в банке, – всегда можно позвонить им и попросить прислать какую-нибудь молоденькую актрису или певицу, нуждающуюся в покровителе. Отказов не было никогда. С одной Осин даже встречался почти полгода, и чаще всего, естественно, в этой бане. А потом девица надоела ему, как и все предыдущие. Забавляло его только то, что привозил ее сюда, а потом и забирал собственный муж актрисульки, тоже актер и тоже неудачник, цепляющийся за эпизодические роли честных ментов в криминальных сериалах.

Рожнов закончил телефонный разговор. Наполнил коньяком две рюмки и сообщил:

– Доцент в какой-то гостинице. Сейчас все проверят. К утру найдут обязательно и мне доложат.

– Надо туда успеть раньше полиции, – напомнил Осин.

– Для того и доложат.

– А с бабкой когда все решится?

– Завтра с утра пацаны во Всеволожск поедут.

– Почему только завтра? – удивился Осин.

– А где я людей столько найду? Все мои сейчас пасут доцента. А на людей Рубика уже рассчитывать не приходится.

– Их бы тоже надо… того, – обронил Леонид Евгеньевич. – Мы на новый уровень выходим, желательно, чтобы никаких хвостов из прошлого не было.

Осин сделал глоток, задержал коньяк во рту, разогревая десны, посмотрел, как Рожнов залпом осушил свою рюмку, и подумал, что и от самого Гены неплохо бы избавиться. Он слишком много знает и любит вспоминать прошлое. Вот и теперь решил пуститься в воспоминания:

– А помнишь нашу московскую баньку?

Банкир промолчал. Гена опять наполнил рюмки и продолжил:

– Какие девочки были! Я ж тогда чего придумал… Во всех театральных институтах во время экзаменов повесил объявы: мол, на престижную работу с высокой зарплатой требуются симпатичные девушки, прописка гарантируется. Здорово ведь?

– Молодец, – кивнул Леонид Евгеньевич. И снова подумал: «Нет, Гена, с тобой надо прощаться».

На въезде во Всеволожск проверяли все машины. Автомобили, выстроившись в два ряда, двигались медленно. Наконец подъехали к посту ГИБДД. Когда к «Москвичу» направился инспектор, Валерий Борисович понял, что бежать уже поздно. Он поднял воротник пальто и отвернулся.

Инспектор подошел, и Виктор опустил стекло.

– Привет, – как-то совсем уж по-приятельски поздоровался гаишник. – Сигареткой не угостишь? А то мои кончились. И до магазина смотаться нельзя.

Виктор протянул ему пачку.

– Возьми, я себе куплю сейчас. А что случилось?

– Да ловят кого-то. Маньяка, что ли. Фото раздали, документы приказали проверять у всех подозрительных.

Инспектор прикурил и заглянул в салон.