Я протянула руку в инстинктивном желании коснуться их и тут же убрала. Не стоит мне сейчас идти к людям. И в маленькие деревеньки заходить тоже не нужно. Неизвестно, как там относятся к магии. Мне хватило тех немногих попыток заработать деньги колдовством, которые недавно пришлось предпринять, чтобы убедиться, что Башня Слоновой Кости для чародея – далеко не худший вариант.

Четвёртый портал перегораживала свалившаяся балка. Похоже, место, куда он вёл, было разрушено и давно забыто. Вид его вызвал у меня мгновенный всплеск любопытства, но я тут же заставила себя его унять. Подобные места можно будет обследовать потом. Сейчас я только впустую потрачу остатки провизии, а ведь какой бы проход я ни выбрала, неизвестно, когда мне в следующий раз удастся достать еду. Можно, конечно, приспособить магию для охоты… например, я бы смогла соткать магическую сеть и ловить птиц. Но я решила лишний раз лучше не рисковать.

Последний портал понравился мне больше всех остальных. Он выходил на утёс, с которого открывался вид на зубчатые башни белокаменного замка. Над стенами развивались алые с синим знамёна. Подъёмный мост, перекинутый через ров, был опущен, и ворота – приглашающе распахнуты.

Не удержавшись, я шагнула в этот портал, и тут же камень обвалился под моей ступнёй, так что я едва успела отпрыгнуть в сторону, чтобы не свалиться к стенам замка со скалы.

Ледяной ветер бил мне в лицо, трепал волосы, рвал тяжёлую юбку бархатного платья, которое я так и не сменила с тех пор, как убегала из дома Физэна в первый раз.

Я огляделась по сторонам. Портал слабо мерцал серебром, так что издалека его наверняка можно было бы принять за блестящий кусок скалы, не более того. Хорошо хоть, что не исчезал, потому что спуститься отсюда своими силами явно было нельзя.

Впрочем, радость моя быстро утихла – прошло несколько секунд, и свет портала погас. Расположен он оказался так, что без особых акробатических трюков мне не удалось бы активировать его снова. На несколько секунд я растерялась, присела на краешек уступа и тут же заметила крытую телегу, запряжённую двумя лошадьми, ползущую по дороге вдоль гор. Первым порывом было скрыться с их глаз или вспорхнуть и улететь прочь, но я остановила себя. В конце концов, я не выживу одна, вдали от людей. Нужно учиться находить с ними контакт.

Арба понемногу приближалась, дорога извивалась змеёй, и пока путники двигались по ней, я успела осмотреть местность. Перекатываясь через горы там, где отвесный склон ненадолго сменялся сравнительно пологим, она убегала вдаль. По ту сторону гор лежала пустыня, но дорога вела не к ней. Она шла вдоль подножий, и только очень хорошенько присмотревшись, я разглядела там, в небольшой рощице, прижавшейся к скалам, облупившуюся избу.

– Эй! – окликнул меня путник, ведущий лошадей под уздцы. Это был седобородый старик. Ухоженный и крепкий, но отдалённо походивший на магистра Астера – единственного моего знакомого старика, – как тебя туда занесло?!

– От дикого зверя спасалась! – крикнула я.

Старик задумчиво окинул взглядом окрестности. Видимо, искал этих самых зверей, но так никого и не нашёл.

– Думал, в Вербеновых горах никто не живёт!

Я пожала плечами. На мгновение задумалась, готовя ответ, а за это время старик щёлкнул пальцами, и порыв ветра поднял меня в воздух как пушинку и понёс в направлении арбы. Я испугалась, забила в воздухе руками и ногами, но тут же затихла, сообразив, что старик пытается помочь.

Ветер уронил меня на кучу тряпья, лежавшую у него в повозке, и старик наклонился надо мной.

– Как тебя зовут и откуда ты пришла?

Я сглотнула. У старика были голубые пронзительные глаза, и казалось, этими глазами он видит меня насквозь.

– Гвендолин, – чуть слышно ответила я. Имя моё точно ничего не говорило ему – как бы там ни было, и так было понятно, что мы неимоверно далеко от Островов. – Я пришла… издалека.

– За тобой гнался кто-нибудь?

Чувство было такое, что он вовсе не о волках, и я призналась:

– Не знаю. Но там, откуда я, меня будут искать. Это очень далеко… Здесь я не доставлю проблем.

Старик кивнул, давая понять, что верит мне.

– В замок идёшь? – уже другим тоном спросил он.

Я покосилась на замок.

– Еще не решила, – призналась я, – просто увидела его издалека… Я подумала, что там люди… Еда…

Старик усмехнулся.

– Так просто ты туда не войдёшь. Даже колдовством.

Невольно широко распахнула глаза. Для него не было тайн.

– Возьму тебя с собой, – заключил он. – Потом, может быть, и в замок отвезу, если будешь себя пристойно вести.

Щёки вспыхнули, но спорить я не стала. Всё равно не была знакома здесь толком с ничем.

Старик отвёз меня в ту самую избушку, закутал в плед и накормил. Подумалось мне, что что-то он добавил в еду, потому что когда старик поинтересовался, от кого я бежала и почему – выложила всё как на духу. Теперь же понимаю, что дело было просто в том, что я смертельно устала, что мне хотелось довериться хотя бы кому-нибудь, а старик слушал меня и не требовал ничего. Он смотрел на меня своими странными голубыми глазами и изредка подливал в чарку вина, а потом велел идти спать, добавив, что утром решит, что делать со мной.

Так началась моя жизнь в доме магистра Велдона и о жизни той, мне, по большому счёту, нечего рассказать.

Он жил сам по себе, далеко от других, и, как я узнала потом, называл себя «Смотрителем Врат». Много веков назад другому чародею было завещано ждать, что однажды из врат придёт человек, который пошатнёт равновесие миров. И хотя тот чародей давно уже состарился и умер, и никто давно уже не помнил, кто и зачем оставил ему этот завет, из поколения в поколение чародей Вербеновых скал искал себе преемника, чтобы тот продолжал оберегать Врата.

Невольно у меня появилась мысль, не я ли тот, кого ждёт Велдон, но когда я высказала её вслух, тот ответил мне лишь сочувственной улыбкой.

– Нет, Гвендолин. Человек, что придёт – если он в самом деле придёт – переменит судьбу миров. Не обижайся, но ты никогда не сможешь так поступить.

Я всё же обиделась и спросила:

– Почему?

Старик пересел поудобнее и стал объяснять.

– Видишь ли, – проговорил он, – ты никогда не думала о том, чтобы поменять мир. Никогда не представляла себя частью его. Всё, что ты делала, ты делала для себя…

Я фыркнула.

– Только в сказках герои всегда благочестивы и думают о других.

– Тут ты, может быть, и права. Но чтобы изменить мир, надо чувствовать его и своё место в нём. Надо ощущать каждую ниточку, каждую жизнь, движение каждой души. Даже если всё, что ты делаешь, ты делаешь только для себя.

Велдон замолк, будто размышлял о чём-то.

– Твой Радагар, – произнес он наконец, – возможно, и правда сумел бы изменить дорогу, по которой движутся сотни миров. Плох он был или хорош, но его цели выходили дальше его собственных желаний, а его взгляд смотрел в души других людей.