– Я новичок в этом деле, ваши советы бы пригодились.

Офицер вежливо отказался, сославшись на кучу дел, однако Адриан не сомневался, за ним будут следить.

– Власти должны убедиться, это лишь забава, – за ставшими традиционными вечерними посиделками заметил он. – Если я сбегу, император мэру голову оторвет, а тот – офицерскому корпусу. Тут все боятся высочайшего гнева. Но терпение – добродетель, Джанет, мы убаюкаем мэра сладкой колыбельной.

Былой хозяин вернулся. Минуты слабости, отчаянья миновали, Адриан снова мыслил на несколько шагов вперед. Выспросив об Афроне и Тебо, которых я неосторожно упомянула, господин вплел их в свой план.

– Сначала нужно выяснить, где сейчас помощник жреца, – расхаживая по спальне, заметил хозяин.

Слуги полагали, мы занимались любовью, а на самом деле плели интриги. С момента получения вольной я ни разу не оставалась с Адрианом. Он не просил, пусть я частенько, уходя, ловила на себе его пристальный взгляд. Самой тоже не хотелось вернуться к прежним развлечениям, хотя иногда думала о хозяине как о мужчине. Увы, для воспитанницы Храма наслаждений мысли оставались невинными: меня волновало тело выше пояса. Так или иначе, со стороны казалось, будто мы хорошо проводим время. Завидя меня со следами ночных бдений на лице, служанка понимающе улыбалась. Она не знала о моем новом статусе (посовещавшись, мы с хозяином его скрыли), по-прежнему считала наложницей. Тем лучше.

– Как – где? – удивилась я. – В храме.

– Ты уверена? – усмехнулся Адриан и обреченно повернулся ко мне, позволив нанести пробный макияж. Я хотела посмотреть несколько вариантов и выбрать наиболее выигрышный. Женщину из мужчины не сделаешь, но смягчить некоторые различия можно. – Если только на месте жреца. Сомневаюсь, будто твой помощник тайно передавал обычный привет. Тебо замышлял нечто противозаконное. Я ставлю на торговлю рабынями в обход жреца, иначе зачем ему торговец? Или тоже надумал сбежать.

Пожалуй, без сурьмы не обойтись. У хозяина хорошая форма глаз, ее легко превратить в миндалевидную.

– Осторожнее!

Адриан ухватил меня за руку.

– Надеюсь, – строго заметил он, – твои художества смываются? Напоминаю, с рассвета до заката я мужчина.

– И с кем же, по-вашему, хотел сбежать Тебо? – Отвела его руку и продолжила начатое.

Мысль о влюбленном помощнике жреца насмешила. Ариан неромантичный мужчина, а тут вдруг…

– Почему сразу – с кем? Он мог найти другое занятие по душе.

– Ужели? – рассмеялась я. – Какой мужчина добровольно откажется от бесплатных женщин?

– Тот, который не планировал становиться бесплатным учебным пособием для будущих наложниц. Не ухмыляйся, неопытные девочки удовольствия не доставляют, наоборот, утомляют и причиняют боль. Я бы не согласился отдать свой член на растерзание неизвестно кому. Твоему Тебо выбирать не приходится, в храме командует жрец. Одно утешение – собственный гарем. Поэтому либо Тебо сам станет жрецом, либо начнет продавать девочек в противовес храму. Дело прибыльное, ласка всегда в цене.

При всем моем скептицизме предпочла бы вариант с побегом. Торговля людьми – это гадко, Тебо не настолько испорчен, чтобы в ней участвовать. Или таки да? Я практически его не знала. Ну, пожалел, ну помог – это не означало, что он добр ко всем.

– Почему вы не ходите к публичным женщинам, если так боитесь неопытных девушек? Зачет тратиться на гарем?

Вот и представился случай выяснить, пусть Адриан объяснит, зачем фрегийцам чужие девственницы.

Ответ поразил:

– Это традиция. Мужчина может посещать бордель, но после достижения определенного статуса дозволено делить ложе только с чистой женщиной, принадлежащей только тебе. Той, которая знает потребности господина, которой он доверяет свое тело, жизнь, наконец. Да-да, Джанет, – уловив мой скепсис, повторил хозяин, – всех нас есть недруги. Нет ничего проще, чем подкупить проститутку или ворваться в отдельный номер борделя. В собственном доме с собственной женщиной, защищенной от общения с остальным миром, мы в безопасности.

Фрегийцы прикрывали похоть красивыми фразами, но стоит ли затевать бессмысленный спор? Хозяин убежден в своей правоте. Однако Адриан прочитал ответ на свои слова на моем лице и… обиделся.

– Разве я обращался с тобой дурно? Признаю, покупка совпала с одним из самых неприятных моментов в моей жизни, но я постарался лишить тебя девственности по всем правилам.

– О, – издала короткий смешок, – разве здесь существуют правила?

– Безусловно. – Хозяин сделал вид, будто не заметил моей иронии. – Для жены и наложницы они одинаковы. Я понимаю, к чему ты клонишь, и еще раз повторю: в большинстве случаев девушке лучше с господином в гареме, нежели с мужем на родине. Мне нужно, чтобы ты расслабилась, принимала меня снова и снова, а супруг жаждет просто засунуть член в дырку. Грубо, но факт, Джанет. Больно или нет жене, никого не волнует, все делается максимально быстро, чтобы снова вернуться к выпивке и друзьям. Такова первая брачная ночь. Затем и вовсе к жене заглядывают только для рождения детей, а за удовольствием ходят в бордель. Или скажешь, будто женятся исключительно по любви?

Покачала головой и предложила сменить тему. Грустно. Адриан прав, хотя мне не хотелось этого признавать. Участь жены и наложницы схожа, только одна по документам свободна, а вторая нет. Муж точно так же может ухватить супругу за волосы, прижать к своему паху. Жаловаться некому: он в своем праве. Каждая из нас мечтала о другом, нежном супруге, принце без государства, но в конечном счете могла получить того же хозяина. Некоторых девушек и вовсе продавали. Не открыто, приличия соблюдались, но все знали, сколько дали за невесту.

Остаток ночи я практически не сомкнула глаз и ощущала себя безмерно одинокой. А еще впервые задумалась, как одиноки многие фрегийцы. Несчастные люди, которые покупают право наутро проснуться живыми.

* * *

Время шло, неумолимо приближая день побега. Хозяин пропадал в лесах и полях, ставил и проверял ловушки. За ним следили, он не раз со смешком рассказывал, как мелькала за деревом тень или абсолютно случайно отдыхал неподалеку солдат. Потом соглядатае пропали— Адриан все верно рассчитал. Не ошибся он и с Барком. Слуга появился в имении раньше следователя. Он благополучно передал Милену людям нового владельца и готов был выполнить новый приказ.

За два дня до бегства из-под домашнего ареста хозяин тщательно побрился и в последний раз примерил заготовленный женский наряд. Платье оказалось коротко, и я пришила по подолу ленту. Получилось красиво, будто так и задумывалось. Для создания видимости груди пригодились ветошь. Нарастить волосы мы не могли, положились на накидку. Обувь брать не стали. Адриан справедливо заметил, что при всем желании не втиснет ноги в мои туфельки. Придется следить за подолом, чтобы вместо изящной ножки не явить кончик грязного сапога. С макияжем определись загодя, нанесу уже в фургоне. Сурьма действительно удачно подчеркивала цвет глаз. Пара линий, и они могли пленять сердца. Ресницам Адриана и вовсе позавидовали бы многие барышни. За рот пришлось повоевать. Пытаясь не разбудить служанок, которые, к счастью, спали на другом этаже, в свое время мы вели бой за остатки мужского достоинства. В итоге сошлись на легком блеске – за алую помаду Адриан обещал придушить. Убедившись, что все в порядке, ничего не порвалось и сидит сносно, помогла хозяину разоблачиться.