Вездеход миновал поворот, вершину холма и остановился у подножия. Шофёр объявил кратковременный привал, разрешил прогуляться. Толик вылез с рюкзачком. Денис присел на обочине, поднялся, пересёк дорогу, снова присел, вернулся и с тоской в голосе сказал, что место здесь нехорошее, для бандитской засады удобное. Толик наблюдая за ним, тоже потоптался, но вскоре, словно ему приспичило, устремился в тайгу, попетляв между кустов, валунов и поваленных деревьев, скрылся.

Гриша перешёл на другую сторону дороги и мгновенно преобразился — это уже был не рассеянный и безвольный недотёпа, а натренированная ищейка. Он словно что-то высматривал и прикидывал, за валуном сделал вид, что споткнулся и упал, украдкой выглянул и отполз, однако ни одно его движение не ускользнуло от Димы и Юры.

Денис сложил ладони рупором, крикнул, что пора возвращаться в лагерь, и оглушительно свистнул. Гриша ещё раз прошёлся вдоль дороги и лишь потом полез в кузов. Толик появился после второго призыва.

Уже в кабине Денис обвёл рукой окружающий пейзаж и поинтересовался у москвичей, как впечатление. Они вначале подумали, что их спрашивают о природе, и даже принялись перечислять увиденные красоты: замшелые валуны, ржавые выступы скал, склоны, покрытые жёлтым ковром цветущей пижмы, но вскоре сообразили, что вопрос был вовсе не праздный. Дима осторожно высказал предположение, что Толик долго отсутствовал, потому что сообщал боссу о наших делах, возможно, о том, что мы наняли ещё одного рабочего и тем самым ускорим работу. Но это мелковато, значит, о чём-то более важном. Юра обратил внимание, что Гриша повёл себя странно, словно чем-то заинтересовался, но, чтобы это скрыть, даже попытался схитрить. Дима добавил, что Толик не сразу в тайгу убежал, тоже что-то высматривал.

— Мы поняли, о чём ты думаешь! — вскрикнули друзья одновременно. — Они выбирали место для засады!

— Не они, а я им, — поправил Денис, — да и вы молодцы, наблюдательны, ничего не скажешь.

— Само собой, — согласились ребята, — есть опыт. — Посетовали: — Раньше была только банда Профессора, а теперь ещё Гриша на кого-то работает, уж больно много на наш маленький отряд. — Но не испугались.

Когда подъехали к лагерю, Денис, чтобы продлить срок службы аккумулятора, вначале поиграл, погудел двигателем и лишь потом его заглушил. Гриша вылез из кузова первым, быстро сориентировался и направился к кухне. Возле плиты натолкнулся на женщину, растерялся, провёл растопыренными пальцами, словно гребнем, по слипшимся волосам и попытался растянуть губы в улыбке. Толик по-свойски хлопнул его по плечу:

— Дарья Александровна, наш командир по хозяйству.

— Гриша, — прошелестел мужчина неопределённого возраста.

— Моем руки и за стол, — распорядилась Даша, — мы с Серёжей приготовили шикарный обед.

Новичок, не евший ничего подобного за всю свою невзрачную жизнь, разомлел, морщины разгладились, глуповатое выражение исчезло… достал пачку сигарет «Азерит». Толик дождался, когда он зажжёт спичку, и грубо пресёк дальнейшие действия:

— Уважаемый, у нас не курят! И тем более за обеденным столом. — Видимо, он хотел показать свою значимость, но не получилось — Гриша лишь вытаращил глаза и страдальчески сморщился.

— Погаси отраву, — тихо сказал Денис, — наверно, знаешь, как это делается. — И уточнил, что сапёры дважды не повторяют.

Грише стало ясно, что у Толика здесь самое последнее место. Сергей даже зарычал от досады, что не прошло и часа, а с новичком уже тёрки, показал ему на грубияна:

— Это твой наставник, он объяснит, как пользоваться монитором, а я со своей стороны научу его вежливости. — Сделал знак, чтобы поднимался. — Сейчас обустраивайся, ночевать будешь в палатке вместе с ним и Денисом Алексеевичем, найдёшь свободную раскладушку, на ней — спальный мешок, вкладыш, одеяло, рабочую одежду и портянки, рядом будут лежать болотные сапоги.

Гриша с благодарностью закивал:

— Мне везде хорошо, дадут корочку — и на том спасибо.

— Кстати, о корочке, — вспомнила Даша, — у нас режим строгий, только завтрак и ужин, на рудник каждому выдаю сухой поёк, тебе класть некуда, поэтому возьми пробный мешок.

Толик вынул из своего удобного, на алюминиевом каркасе, рюкзака наплечную сумку, закинул за спину и повёл напарника к руднику. Остановились на возвышении, Гриша посмотрел вниз и зачем-то пожаловался, как раньше ему было трудно — всё вручную, из инструментов только кирка, совковая лопата да тачка. Завздыхал. Толик похвалился:

— У нас процесс механизирован, не работа, а санаторий. А у тебя вообще наслаждение — крути гидропушку да считай, сколько денежек намыл.

— И сколько?

— По моим прикидкам, четыре грамма за день на брата.

Гриша потрогал монитор, заглянул в отсадочную машину, увидел, что кабель от электрогенератора ведёт в палатку, попытался войти, но Толик не посоветовал, объяснив, что в ней находится концентрационный стол, на котором накапливаются выделенные из грунта золотины, и если кто заметит твой интерес, то вначале поколотят, а потом уволят — видел, какие парни крепкие.

Перед сном Дима поделился своими наблюдениями с Юрой.

— Я подумал, что Гриша после Толикового наезда слиняет, а он обиду проглотил и остался.

— Чтобы вынюхивать, — зло сказал Юра, — беспринципный мозглячок.

С приездом Гриши, дополнительного едока, у Даши свободное время нисколько не сократилось, более того, увеличилось, конечно, и раньше мужчины помогали, но теперь и вовсе отпала необходимость дрова колоть, воду носить, картошку чистить — всё они делали в перерывах на отдых, только и оставалось, что перед ужином овощи, макароны или крупу по кастрюлям раскидать, воду для чая вскипятить или компот сварить, а так с полудня до семнадцати ноль-ноль что хочешь, то и делай. И надумала научиться метать в цель сапёрную лопатку.

Рядом с тренажёрной поляной Даша выбрала в качестве мишени сушину потолще, процарапала на стволе круг, отсчитала десять шагов, примерилась, чтобы бросить, но, вспомнив совет отца, что для достижения хороших результатов необходима предварительная тренировка, решила начать с самой лёгкой. Она взяла лопатку за черенок, почувствовала, что центр тяжести находится на лезвии, покачала вверх-вниз и лишь потом плавно подкинула, рассчитывая поймать, не поранившись. Ещё в её полёте поняла, что ошиблась с силой броска, и отстранилась — острый конец воткнулся в землю. Даша подбросила снова. Потом ещё, но уже мысленно, и снова реально — и тут рука, словно сама, схватила черенок, приятное ощущение мгновенно распространилось по всему телу. Захотелось вновь испытать это чувство. Повторила бросок, и оно возникло — на лбу выступил пот. Разозлившись, что не смогла совладать с охватившей слабостью, она изо всех сил швырнула лопатку в дерево, та перевернулась в воздухе, но не достаточно, чтобы вонзиться в мишень. «Ах так! — воскликнула воительница. — Тогда я буду бросать тебя до тех пор, пока ты не станешь послушней