О. Но все они заявили, что «просто знали», разве не так? Явидела показания миссис Симард в газетах! А как насчет пожарных гидрантов,которые открылись сами по себе? А бензонасосы, которые сами взломали замки ивключились? А провода, что сами сползли со столбов? А…

В. Мисс Снелл, я прошу вас…

О. Все это задокументировано в материалах комиссии!

В. Мы сейчас не это обсуждаем.

О. А что тогда? Вы ищете истину или козла отпущения?

В. Вы отрицаете, что заранее знали местонахождение КэрриУайт?

О. Конечно, я не знала заранее, где она будет. Это простоабсурд.

В. Почему же?

О. Если вы намекаете на какой-то сговор, то это абсурд,потому что, когда я нашла Кэрри, она уже умирала. Едва ли она сама выбрала быдля себя такую смерть.

В. Но если вы не знали ее местонахождение заранее, то каквам удалось сразу ее найти?

О. Боже, вот идиот-то! Вы хоть слушали, о чем здесь говорилидо меня? О Кэрри знали все! И любой мог найти ее, если бы только задался такойцелью.

В. Но ведь нашел ее не любой. Нашли вы. Как вы объясните,что люди не тянулись туда со всех сторон, словно металлические опилки кмагниту?

О. Она быстро слабела. Я думаю, что… может быть, зона еевлияния уменьшалась.

В. Видимо, вы согласитесь, что это, мягко говоря, всего лишьнеобоснованное предположение.

О. Разумеется. Но по поводу Кэрри Уайт сейчас вряд ли ктоможет высказаться обоснованно.

В. Пусть будет по-вашему, мисс Снелл. Теперь давайтепоговорим о…

Взобравшись на насыпь между лужайкой на участке Генри Дрэйнаи автостоянкой у «Кавальера», Сью поначалу подумала, что Кэрри мертва. Оналежала посреди автостоянки скрюченная и какая-то словно смятая. Сью этонапомнило раздавленных грузовиками животных — сурков или скунсов, что иногдавстречались на шоссе номер 495.

Но в мыслях еще чувствовалось ее присутствие — бьющееся,пульсирующее нечто, упрямо повторяющее позывные Кэрри Уайт. Ее суть, гештальт.Теперь уже приглушенно, без напора; не торжествующие звуки фанфар, а лишьровный пульсирующий ритм.

Кэрри была без сознания.

Сью перелезла через ограждение стоянки, ощущая лицом идущийот горящего здания жар. «Кавальер» был собран из щитов, и огонь очень быстрораспространился почти по всему строению. Справа от запасного выхода темнели впанели очертания обгоревшей машины. И все это сделала Кэрри. Сью даже неподошла посмотреть, остался ли кто внутри — сейчас это уже не имело значения.

Не слыша за ревом голодного пламени своих собственных шагов,она приблизилась к Кэрри и остановилась, глядя на скрюченную фигуру судивлением, горечью и жалостью одновременно. Кэрри лежала на боку, над лопаткойторчала рукоять ножа, а на асфальте под ней растеклась небольшая лужица крови —из раны и изо рта. Казалось, когда сознание оставило ее, она хотелаперевернуться на спину. Способная разжигать пожары, срывать электрическиепровода, убивать буквально усилием мысли, она даже не смогла сама перевернуться.

Сью опустилась на колени, взяла Кэрри за руку и под здоровоеплечо, затем осторожно перевернула на спину.

Кэрри тихо простонала, веки ее затрепетали. Чужоеприсутствие в мыслях Сью стало яснее — будто кто-то отрегулировал четкостьизображения.

(кто там)

И Сью, не задумываясь, ответила таким же образом:

(это я сью снелл)

Только на самом деле ей даже не нужно было произноситьмысленно свое имя. Представление о себе состояло не из слов или изображений. Ипонимание этого вдруг прояснило, приблизило происходящее, подчеркнуло егореальность и позводило состраданию пробиться сквозь заслон шокового отупления.

Кэрри — с укором и словно издалека:

(ты меня обманула вы все меня разыграли)

(кэрри я даже не знаю что произошло как томми)

(вы меня обманули вот что произошло шутка грязная грязнаяшутка)

Смешение образов и эмоций поразило и не поддавалось никакомуописанию. Кровь. Печаль. Страх. Последняя грязная шутка в длинной цепи другихгрязных шуток: они пронеслись перед мысленным взором Сью, словно мелькающиекарты в руках шулера — стремительный калейдоскоп сцен, отбирающих надежду исилы. Теперь они обе знали все, и в мельчайших подробностях.

(кэрри пожалуйста пожалуйста не убивай меня)

Вот они бросают в Кэрри тампоны и гигиенические пакеты,хохочут, кричат. Вот лицо самой Сью в зеркале восприятия Кэрри: перекошенное,безжалостно-красивое, сплошной карикатурно-большой рот.

(смотри вот они все эти грязные шутки вся моя жизнь однабольшая грязная шутка)

(но посмотри кэрри загляни в меня)

И Кэрри заглянула.

Ужасное ощущение. Мысли и вся нервная система Сью сталиогромной библиотекой, и кто-то чужой, отчаянно спеша, бежал по ее проходам,водил пальцами по корешкам, доставал книги, проглядывал, ставил на место, ронялна пол, оставляя их шелестеть страницами

(мелькание образов да это я еще маленькая я его ненавижупапа о мамочка полные губы улыбка бобби меня толкнул о моя коленка машина хочупрокатиться в машине мы поедем к тете сесилии мамочка иди скорее я описалась)

на ветру памяти, и дальше, дальше, пока не показалась полка«ТОММИ» с маленькой табличкой «ВЫПУСКНОЙ БАЛ». Жадно, резко открываются книги,мелькают вспышки ощущений, заметки на полях иероглифами эмоций, не уступающихпо сложности письменам на Розеттском камне.

Острый взгляд находит больше, чем знала о себе сама Сью:любовь к Томми, ревность, эгоизм, стремление подчинить его своей воле,заставить пригласить Кэрри, презрение к Кэрри,

(какого черта она не следит за собой она и вправду выглядитиногда как ЖАБА)

ненависть к мисс Дежардин, ненависть к себе.

Но никаких злых намерений по отношению к Кэрри, никакихпланов выставить ее перед всеми на посмешище и добить.

Лихорадочное ощущение, что ее насилуют где-то в самыхсокровенных уголках души, постепенно исчезало. Сью чувствовала, как Кэррислабеет и уходит, отпускает ее.

(почему ты просто не оставила меня в покое)

(кэрри я)

(мама была бы жива я убила свою маму я хочу к ней о боже какбольно грудь плечо о я хочу к маме)