Увидев людей, стекающихся по улице к центру города, онаостановилась на нижней ступени лестницы. Животные… Так пусть же они горят вогне! Пусть заполняются улицы запахом жертвенных костров! Пусть назовут этоместо адом!

Раз.

Трансформаторы на высоких столбах вспыхнулижемчужно-фиолетовым светом, разбрасывая вокруг искры, словно праздничныешутихи. Спутанными клубками упали на землю провода, и люди бросились врассыпную— что мало кому помогло: провода валялись на земле повсюду, и вот уже пополз поулице сладковатый запах первых жертв. Люди с криками поворачивали, кидалисьназад и, натыкаясь на провода, присоединялись к судорожному электрическомутанцу. Кое-где лежащие неподвижно фигуры в халатах и пижамах уже начиналидымиться.

Обернувшись, Кэрри посмотрела на здание церкви: тяжелыедвери с грохотом захлопнулись, словно вдруг налетел ураганный ветер.

Она сошла со ступеней и направилась к дому.

Из свидетельских показаний Миссис Коры Симард Комиссии штатаМэн (из «Доклада Комиссии по делу Кэриетты Уайт»), стр. 217 — 218:

В. Миссис Симард, комиссии известно, что в ночь выпускногобала вы потеряли дочь. Примите, пожалуйста, наши соболезнования. Мы постараемсяне задерживать вас надолго.

О. Спасибо. Я готова помочь — если от меня что-то зависит,конечно.

В. Вы были на Карлин-стрит примерно в 00.12, когда КэриеттаУайт вышла из здания расположенной там церкви?

О. Да.

В. Почему вы оказались на улице?

О. Муж отправился по делам в Бостон, а Ронда ушла навыпускной бал. Я сидела дома одна, смотрела телевизор и ждала ее возвращения.Показывали какой-то фильм, и тут завыла сирена на крыше мэрии, но я сначаладаже не подумала, что это как-то связано со школой. Потом послышался взрыв… Япросто не знала, что делать. Попыталась позвонить в полицейский участок, но ужепосле первых трех цифр было занято. Я… я…

В. Не волнуйтесь, миссис Симард. Успокойтесь. Никто не будетвас торопить.

О. Я забеспокоилась. Потом раздался второй взрыв — теперь яуже знаю, что это бензоколонка «Теддис Амоко» — и я решила отправиться наокраину города посмотреть, что происходит. Но тут в дверь постучалась миссисШайрс.

В. Миссис Джорджетта Шайрс?

О. Да. Они живут сразу за углом, на Уиллоу-стрит. Так вот,она стучала в дверь и кричала: «Кора, ты здесь? Ты дома?» Я подошла к двери.Миссис Шайрс стояла в махровом халате и в шлепанцах. Ноги у нее, похоже было,совсем замерзли… Она сказала, что позвонила Обернам, узнать, что происходит, ате сообщили ей, что школа горит. Я только вскрикнула: «Боже, там же Ронда…»

В. В этот момент вы и решили отправиться с миссис Шайрс наокраину города?

О. Мы ничего не решали. Просто сразу пошли. Я надела тапочки— кажется, Ронды… У них еще такие белые пушистые помпоны были… Наверное, нужнобыло надеть туфли, но я тогда ничего не соображала. Похоже, я и сейчас что-тоне то говорю. Зачем вам нужно знать эту ерунду про туфли?..

В. Просто продолжайте рассказывать, миссис Симард.

О. С-спасибо… Я дала миссис Шайрс какую-то куртку, чтопопалась под руку, и мы пошли.

В. Много ли было людей на Карлин-стрит?

О. Не знаю точно. Я была слишком взволнована. Наверно,человек тридцать. Может, больше.

В. И что случилось?

О. Мы с Джорджеттой шли по направлению к Мэн-стрит идержались за руки, как две маленькие девчонки. Джорджетта стучала зубами. Япомню, все хотела сказать ей, чтобы она прекратила, но думала, это будетневежливо. Квартала за полтора до церкви я увидела, как там открылась дверь, иподумала, что кто-то, мол, пошел просить божьей помощи. Но буквально спустясекунду поняла, что это не так.

В. Почему вы пришли к такому выводу? Ведь первоепредположение кажется более логичным.

О. Я просто вдруг поняла это.

В. Вы знали человека, вышедшего из дверей церкви?

О. Да. Это была Кэрри Уайт.

В. Вы видели ее когда-либо раньше?

О. Нет. Моя дочь с ней не дружила.

В. Вам не доводилось видеть ее на фотоснимках?

О. Нет.

В. И ведь было уже темно, а вы находились за полтораквартала от церкви.

О. Да, сэр.

В. Миссис Симард, как вы определили, что это Кэрри Уайт?

О. Я просто знала.

В. Когда вы поняли это, вы почувствовали нечто вродеозарения?

О. Нет, сэр.

В. На что это было похоже?

О. Затрудняюсь сказать. Ощущение ушло, как тают сны, когдапросыпаешься: через час уже и не вспомнишь, что что-то снилось. Но я совершенноточно знала, что это Кэрри Уайт.

В. Вы испытывали в этот момент какие-то чувства?

О. Да. Ужас.

В. Что произошло потом?

О. Я повернулась в к Джорджетте и сказала: «Вон она». Таответила: «Да, это она». Джорджетта хотела еще что-то сказать, но тут всю улицуосветило ярким сиянием, затем послышался треск, и на землю стали падать проводапод током — они извивались и искрили. Один провод упал прямо на мужчину впередии он б-б-буквально вспыхнул. Другой мужчина бросился бежать, но наступил напровод, и его… его просто выгнуло назад, словно позвоночник у него сталрезиновый. Потом он тоже упал. Все вокруг закричали, заметались кто куда, апровода все падали и падали — прямо как змеи. А она радовалась. Pадовалась! Ячувствовала, как она счастлива. И вовремя сообразила, что надо держать себя вруках. Всех, кто метался по улице, так или иначе убивало током. Джорджеттазакричала: «Быстро, Кора! Боже, я не хочу сгореть заживо!» На что я сказала ей:«Прекрати, Джорджетта. Надо головой думать, иначе она тебе больше непонадобится». В общем, что-то вроде этого — какую-то чепуху. Но она меня непослушала. Отпустила мою руку и бросилась к мостовой. Я закричала, чтобы онаостановилась — там прямо впереди лежал на земле толстый такой провод — ноДжорджетта… Она… я даже почувствовала этот запах, когда она вспыхнула. Еебуквально окутало дымом, и я еще подумала тогда, что так, мол, наверно, это ивыглядит, когда человека казнят на электрическом стуле. Пахло, знаете, какбудто жареной свининой. Вам знаком этот запах? Он мне до сих пор иногда снится…А тогда я стояла на месте, и Джорджетта Шайрс обугливалась прямо у меня наглазах. Где-то в Вест-эндс прогремел еще один взрыв — надо полагать,бензопровод взорвался, — но мне уже не до того было. Я огляделась и увидела,что осталась на улице одна. Все остальные либо убежали, либо уже горели.Человек шесть мертвых я точно видела. Они лежали словно кучки обгоревшеготряпья на свалке. Один провод упал на крыльцо дома слева от меня, и дом ужезанялся: я слышала, как потрескивает дранка. Мне казалось, что я простояла тамнесколько часов, уговаривая себя не терять голову, и хотя на самом деле этопродолжалось всего считанные минуты, я испугалась, что потеряю сознание и упадукуда-нибудь на провода, или не выдержу и брошусь бегом. Как… как Джорджетта. Ия пошла. Медленно, осторожно, замирая после каждого шага. Из-за горящего домана улице стало еще светлее. Я переступила через два провода, затем обогнулачей-то обуглившийся труп. Я… мне приходилось смотреть, куда я иду. На пальце уэтого человека было обручальное кольцо, но рука совсем почернела. Боже, оначерная была, как уголь… Я перешагнула еще через один провод и увидела впередисразу три вместе. Долго стояла и смотрела на них. Мне казалось, что если япереберусь через них, то со мной уже ничего больше не случится, но… простобоялась идти дальше. Знаете, о чем я все время думала? Об этой игре, в которуювсе играют в детстве. «Большой шаг» называется. Голос у меня в голове говорил:«Кора, сделай большой шаг и переступи через эти три провода». А я все времяспрашивала, как в игре: «Можно? Можно?» Один провод все еще искрил, но двадругих, похоже, были не под напряжением. Однако кто его знает? Короче, я стоялаи ждала, когда кто-нибудь пройдет мимо, но никто не показывался. Дом горел ужецеликом, огонь перекинулся во двор, кусты и деревья тоже загорелись. Нопожарные так и не приехали. Они просто не могли: к тому времени горела всязападная часть города. Я поняла, что еще немного, и упаду. Надо было решаться.Я наконец шагнула вперед насколько могла далеко и все равно чуть не заделазадником тапка третий провод. Потом обошла еще один и бросилась дальше бегом.Это все что мне запомнилось из той ночи. Утром я очнулась в полицейском участкена одеяле, расстеленном на полу. Некоторые из тех, кто провел там ночь — совсемнемного, — были в бальных нарядах. Я стала спрашивать, не видел ли кто моюРонду, и мне сказали… Они сказали мне…