– Меси! – крикнули в один голос близнецы, забегая в комнату и бросаясь к ней. Она присела, обнимая сразу двоих светловолосых и круглолицых мальчуганов, которые похожи на старшего брата разве что глазами.

– Милый, у нас гости? – В дверях появилась миссис Бэгтон, чьё лицо засияло радостью, едва она заметила, кого обступили её близнецы. – Мейси, как я рада! Тебя так давно не было у нас. Этот оболтус что-то натворил, да?

Арти застонал рядом, пока Мейс хохотала от щебетания малышей и вопроса их мамы. Миссис Бэгтон – невысокая, слегка полноватая женщина с очень живым и светлым лицом – олицетворяла слово «мама». Такой добродушной, гордой за своих детей, наполненной любовью и светом она и должна быть.

– Мам, не начинай, – проворчал Арти, выдавая с потрохами, что это далеко не первый подобный разговор. Зная Бренду, Мейси могла поклясться, что она выспрашивала у сына причину такой резкой её пропажи по десять раз на дню.

– Он тебя обидел? – Бренда пристально взглянула на Мейси, щёки которой всё ещё пылали, потом посмотрела на сына, явно подмечая, как неловко они себя чувствуют.

– Всё хорошо, – улыбнулась Мейси, зная, что Бренду не провести – она всегда видела насквозь и Арти, и её. И это ещё одно неотъемлемое качество матери – понимать своего ребёнка куда больше, чем ему хотелось бы.

– Кайл, прекрати тыкать Мейси в щёку! Люк! – Бренда уверенным движением буквально оторвала близнецов, отчего те чуть не разрыдались. – Быстро в ванную! Иначе не получите никаких вкусностей! Раз, два…

Ей никогда не приходилось считать до трёх – две пары маленьких ножек с топотом бросились прочь из комнаты Арти. Бренда наконец обняла Мейси, оставляя на её щеке след помады.

– Если что, ты только скажи. Я его быстро проучу, – прошептала миссис Бэгтон ей на ухо, вызывая довольную улыбку. – А ты, – обратилась она к сыну, – не вздумай еще хоть на день потерять её, понял?

Прозвучи эта фраза хотя бы полчаса назад, никакой неловкости не было бы и в помине, но после того, что произошло – или почти произошло – до прихода близнецов, наставление Бренды прозвучало слишком двусмысленно. И хитрая улыбка миссис Бэгтон это подтвердила.

– Я привезла мороженое и свежую выпечку. Можете присоединиться к нам на кухне… Или взять сюда, – чуть более игриво, чем нужно было, добавила Бренда и вышла из комнаты, закрывая за собой дверь.

Мейси упорно изучала рисунок на полу, не зная, что дальше делать. Судя по молчащему застывшему рядом с ней истукану, Арти чувствовал себя так же.

– Это было…

– Твой комикс…

– Да, комикс, – тут же подхватила Мейси, решая, что это лучший вариант. – Что скажешь?

– Скажу, что ты не должна зарывать свой талант! Мейс, я знаю, что твои родители видят тебя юристом, но ведь это не твоё! А вот это, – он указал рукой на экран ноутбука, – абсолютно! И ты просто не имеешь права скрывать это от мира!

– Ой, да перестань ты.

– Нет, Мейси. – Арти взял её за плечи, разворачивая лицом к себе, и её буквально обожгло теплом его пальцев даже сквозь рубашку. – Подумай о том, что где-нибудь есть маленькая девочка, которой для веры в себя не хватает именно истории ДжЭМС. Или какому-нибудь гордому идиоту, чтобы понять, что он всё ещё нужен… Может, такие вещи не меняют целый мир, но могут изменить один отдельно взятый – разве этого недостаточно для того, чтобы сражаться?

Мейси смотрела на Арти сквозь стёкла очков, молясь, чтобы блики солнца скрыли слёзы, подступившие к уголкам глаз. Он сотни раз говорил ей, как она талантлива, но впервые прозвучало то, что действительно смогло до неё достучаться. Видимо, их ссора оказалось чем-то гораздо большим и важным, чем простые выяснения отношений.

– Пока мы не общались, ты прочёл пару умных книжек? – внезапно для себя самой произнесла Мейси, чтобы не выдать всю нежность, которая затопила её по отношению к Арти.

– Я убью Джо! Она превращает тебя в свою язвительную копию, – проворчал Арти. – Но ты должна продолжить комикс. А я найду способ, как нам использовать это во благо.

– Нет…

– Маргарет Нолсберг, просто заткнись, – улыбнулся он, хватая её за руку. – Пойдём, пока эти исчадья ада не съели всё мороженое.

– Из вас троих исчадьем ада можно назвать только тебя.

– Я помню, что ты считаешь моих братьев ангелочками, но это просто ещё одна вещь, в которой ты ошибаешься.

– То есть, – Мейси остановилась, не давая Арти пройти дальше. Она не могла понять, почему его близость стала вызывать в ней такие странные чувства, которых раньше и в помине не было. – Ты хочешь сказать, что таких вещей несколько?

– Бесконечное множество! Это я тебе как Супер-Арти говорю.

– Как Супер-Арти ты вполне можешь погибнуть на задании прямо на следующей странице. Это я тебе как автор говорю!

– И кто же будет спасать вас от истерик? – Арти едва успел увернуться от подзатыльника, которым пыталась наградить его Мейси. Близнецы уже вовсю звали любимую подругу за стол, и она с радостью присоединилась, обсуждая с Брендой очередное шоу по кабельному каналу. И это было единственное место, где Мейси действительно чувствовала себя дома. К сожалению.

* * *

Эмма всё утро не находила себе места. Одна мысль о том, что Дом мог оказаться влюблённым в кого-то другого – тем более в эту разрисованную выскочку! – причиняла боль. Она лежала на кровати, обнимая подушку в форме кота, которую, естественно, назвала Домиником, и думала, что может сделать. Она не хотела больше оставаться приятной девочкой для переписок – она нуждалась в большем. Хотя бы в ясности. Вариант, в котором эта ясность может оказаться болезненной и совершенно не такой, как ей хотелось бы, Эмма даже не рассматривала. Всё внутри ее сжималось в огромный комок от того, как она скучала, как хотела снова смотреть на Дома, запрокидывая голову, слушать его голос и мечтать убрать эту непослушную чёлку с прищуренных любимых глаз. Ей даже нравился запах сигарет, которым были пропитаны его футболки. Эмма любила его скромность и непосредственность, его заботу обо всех и лёгкую отстранённость. То, как он общался со своими гитарами и как тянул сложные ноты на пару с Лео. А ещё она помнила форму его слегка пухлых губ, растянутых в приветливой улыбке. Каждую родинку, едва заметную сутулость, шрифт татуировок…

Эмма бесконечно проваливалась в свои фантазии, которые приносили боль тем, что все ещё не стали реальностью. Едва на краешке сознания возникала мысль, что всё это – яркое, тёплое, важное – может никогда не стать настоящим, Эмму накрывала настоящая паника. Она просто не понимала, как ей дальше жить, что делать, если не быть рядом с Домом? У неё в запасе имелся только один вариант развития событий, иначе и быть не могло.

Эмма в очередной раз прижала к себе кота Дома, представляя на его месте более горячего и красивого тёзку, когда телефон разразился сообщением в чате ДжЭМС.

Скай