В доме, куда нас так неаккуратно перенесли, был самый настоящий большой подвал и очень крепкая, неприступная на вид решетка, а там, за шершавыми из-за многолетних наслоений ржавчины прутьями, на скинутых прямо на каменный пол матрасах сидели девушки. Напуганные, заплаканные и совершенно обессиленные. Сгорбленные, безвольно опустившие плечи, они равнодушно смотрели в стену и нашего присутствия совершенно точно не замечали.

И мне от этого делалось особенно не по себе. Человеческие девушки были обычными, очень похожими на светлых, на меня, на Яну… в какой-то мере даже на вэлари. И вот из этих бедолаг Яне предстояло выбрать двух совсем счастьем в жизни обделенных, и отдать на растерзание хейзарам.

Домашнего питомца этим нелюдям завести захотелось, понимаешь ли. Ну так и поймали бы себе по крокодилу, девушки-то в чем виноваты?

Как выяснилось, девушки виноваты были лишь в том, что природа их красивой внешностью наградила и относительно крепкими нервами. Вот и печалились теперь красавицы в заточении, ожидая спасения… а может, уже и ничего не ожидая. Уж слишком равнодушные лица у них были.

Недолго полюбовавшись на пленниц через прутья, я как-то совершенно незаметно оказалась по одну с ними сторону.

На резонное замечание Яны о том, что просто так она выбрать не может, что ей с ними хотя бы поговорить нужно, Делмар просто открыл решетчатую дверь и затолкал нас внутрь, оптимистично объявив:

– Разговаривайте. Мы через пару часов придем.

Сказал, а сам локоток своей бледной подельщице предложил и уже собирался уйти, но был остановлен моим нервным вопросом:

– Какие пару часов? – подергав прутья, я зло пригрозила: – Вэйд нас раньше хватится!

В ответ меня облагодетельствовали снисходительной улыбкой и совсем не обнадеживающим:

– Об этом не беспокойся, я его займу.

И тут возникал один закономерный и очень тревожащий вопрос:

– А как он Вэйда займет?

Вот только Яна и сама этого не знала, и просто не могла помочь мне хоть как-то успокоить острую тревогу.

Попытка отвлечься на девушек и не думать о Вэйде провалилась. Девицы никак не хотели идти на контакт и попросту нас игнорировали.

– И что будем делать? – уныло полюбопытствовала я. – Еще и часа не прошло, а нам тут уже и делать нечего.

– Ты же их спасать рвалась, – фыркнула Яна беззлобно. Она и сама не знала, что нам делать, но, кажется, парочку жертв для хейзаров все же выбрала и чувствовала себя увереннее, чем полчаса назад.

– Если ты не заметила, я нахожусь в одной клетке с ними, и единственное, чего хочу – чтобы меня саму кто-нибудь спас раньше, чем Вэйд узнает, что я сбежала, – сказала и только сейчас поняла, что натворила, – мамочки, я же сбежала. Мне конец.

Дверь наверху открылась. Медленно, осторожно, зловеще очень, в первое мгновение мне даже почудилось, что это уже все выяснивший Вэйд пришел меня убивать, но по каменным ступеням спустился незнакомый мужчина. Его не знала я, и, судя по напрягшимся плечам Яны, она его тоже не знала, но и хорошего ничего от него не ждала.

Впрочем, высокий, темноволосый незнакомец со страшным шрамом, спускающимся по правой щеке вниз, к вороту белой рубахи, выглядел как тот, кто легко способен создать нам кучу проблем.

Спустившись на застеленный соломой каменный пол, он в последний раз посмотрел на странный прибор, что держал в руках: плоская шкатулка со вделанными в деревянную поверхность камнями – никогда раньше я еще не видела ничего подобного. В полумраке подвала сиял центральный, самый большой камень. И судя по выражению лица мужчины, это сулило нам крупные неприятности. Нет, он-то, конечно, улыбался, о улыбка его очень далека от дружелюбной.

Прекратив любоваться мерным молочно-белым сиянием, мужчина поднял глаза на нас.

– Кто из неверных посмеет теперь сказать, что приход Темной Звезды невозможен? – восторженно проговорил он, жадно вглядываясь в лицо Яны.

– Темной Звезды? – негромко переспросила я, взяв Яну за руку. Хотелось верить, что ее это приободрит, потому что меня тепло ее ладони совсем не успокоило. Вот если бы рука, в которую я вцепилась не была такой маленькой и нежной, если бы она принадлежала Вэйду… тогда бы я точно чувствовала себя спокойно.

– Рассах. Одно из ее имен. – пояснила мне Яна рассеянно. – А вы кто такой будете?

– Тебе нужно мое имя? – с улыбкой спросил он, и мне захотелось стереть эту улыбку с его лица… чем-нибудь тяжелым. – У меня нет имени.

***

Вот никогда бы не подумала, что мне доведется встретиться с Закатным охотником. В смысле, я же о нем всего пару дней назад читала, а тут вот, пожалуйста, живой, опасный, мерзкий до ужаса, а главное – перемещаться умеет. Даже Вэйд без своего волшебного кольца таких фокусов выкинуть не может, а этот – легко.

Собственно, о том, что мы на Охотника нарвались, я догадалась как раз, когда он на резкое движение Яны среагировал. Пропал из поля зрения всего на секунду, чтобы появиться прямо перед нами и утянуть вслед за собой в скручивающую, сжимающую воронку.

На этот раз перемещение для меня прошло достаточно безболезненно, но первые минуты после него я могла только лежать и тяжело дышать.

Даже взбрыкнуть не удалось, когда два адепта с раздражающей самоотверженностью связывали мне за спиной руки.

Яну рядом пеленало аж целых три лысых урода, хотя она была такой же вялой и совершенно неэнергичной, как и я.

Трагедия моей жизни: попала на корабль адептов, которых так усердно избегала, и даже не смогла никого из них благословить. Как бы я не пыхтела, как бы не старалась, ничего не выходило.

Адепты как бегали по палубе, так и продолжали бегать, пока мы с Яной сидели рядом с какими-то странными бочками, опираясь о борт корабля.

Мне очень скоро стало неудобно, руки затекли, плечи ныли, спина пока не болела, но противное, тянущее чувство уже поселилось в пояснице, а благословение все никак не разжигалось, ввергая меня в пучину отчаяния.

– Снежа, ты чего? – негромко спросила Яна, внимательно осматривая палубу. Лысые не обращали на нас особого внимания… пока мы не начинали разговаривать.

– Благословить их хочу, – призналась я честно, отчего Яна почему-то поежилась и опасливо попросила:

– Не стоит.

– Почему? Ты не бойся, с тобой ничего страшного не случится, ты же не темная.

– Не разговаривать! – рявкнул на нас один из проходивших мимо адептов. Он был лыс, лопоух и недружелюбен, и мы послушно заткнулись на несколько секунд, дожидаясь, когда он пройдет, и можно будет продолжить разговор.

– Случится, – грустно призналась она, когда мужик скрылся за бочками, – я же сосуд, значит, по определению темная. И знаешь, я успела на собственной шкуре опробовать это благословение. Чуть не поджарилась.