Анна отправилась в буфет и отстояла очередь за чашкой неважного кофе и сэндвичем. Перекусив, она прошла во второй класс и разместилась напротив двух женщин, которые, по счастью, дремали. Она положила портфель на столик и просмотрела свои записи. Немного погодя она тоже уселась поглубже в кресло и закрыла глаза.

Пока все части скелета собирали вместе, Ленгтон не отходил от раскладного стола. Тело закопали обнаженным, и оно полностью разложилось. На черепе еще держались волнистые светлые волосы, так что это явно был не Сикерт.

Ленгтон вздохнул:

— Поверить невозможно, черт возьми! Кто же это? В смысле, сколько еще у них там закопано на участке? Про свинарник я уже молчу.

Чтобы получить хоть какие-то данные по скелету, нужно было ждать долго: из костей и волос надо было извлечь ДНК, необходима была также консультация стоматологов. По зубам было видно, что скелет принадлежал человеку уже немолодому, лет тридцати-сорока, некоторых зубов совсем не было, а во многих стояли пломбы.

Вместе с Гарри Блантом Ленгтон вернулся в полицейский автомобиль. Всю дорогу на обратном пути в участок он пребывал в мрачном настроении.

— Только этого еще не хватало для полного счастья, — бросил он.

У Гарри зазвонил телефон.

— Это опять я, — раздался голос Анны.

— Как ты себя чувствуешь?

— Гораздо лучше. Я тут просмотрела свои записи, касающиеся розыска Артура Мерфи…

— Ну и?..

— И мы знаем, что Гейл пользовалась фамилией Сикерт, но, до того как он вышел на сцену, она была замужем за неким Саммерсом. Вместе они оплачивали аренду дома, или, как ты теперь выражаешься, свинарника. На него мы вообще никогда не выходили, потому что ко времени нашего разговора с Гейл с ней уже жил Сикерт. Мне кажется, вам стоит побеседовать с ее матерью Берил Данн и порасспросить ее об этом самом муже и о том, где его можно разыскать. Как вам показалось, сколько лет тому человеку, скелет которого вы нашли?

— Точно не скажем, по зубам тридцать-сорок. Волосы вроде рыжеватые.

— Может, надо взять у миссис Данн описание. Это так, мысли вслух, только если Сикерт у нас главный подозреваемый в убийстве Гейл, то почему бы не предположить, что он и мужа мог пристукнуть? У меня, кстати, записано — его зовут Дональд Саммерс.

— Ладно, спасибо. Мы посмотрим.

На стоянке такси в Уэйкфилде Анна попросила отвезти ее в тюрьму. Водитель смерил ее взглядом и кивнул:

— Туда, значит?

— Да.

— Друг там сидит, значит?

— Нет, я офицер полиции, — оборвала она его расспросы.

Ленгтон слушал, как Гарри пересказывает ему свой разговор с Анной. С Берил он связываться категорически не хотел — до того невзлюбил ее с самой первой встречи. Если они нашли останки бедолаги Саммерса, это было еще хуже. Трупы росли как грибы, и поэтому на их следственную бригаду давили все сильнее: Ленгтону уже несколько раз звонили из Скотленд-Ярда и настойчиво интересовались, как идут дела.

Гарри Блант с полчаса названивал по разным номерам, принадлежавшим, как они знали, Берил Данн. Ее телефон не работал, а мобильник молчал. В конце концов он позвонил в полицию того района Ньюкасла, где жила Берил, и они согласились разыскать ее и попросить связаться с ней по телефону.

В кабинете начальника тюрьмы Анна дожидалась беседы с Красиником. Она сказала, что ей необходимо поговорить с ним в связи с убийством в тюрьме Паркхерст: у Идриса была та же фамилия, что и у парня, который убил Мерфи, и они устанавливали, не связаны ли друг с другом два этих человека. Ей сказали, что многого она от него все равно не добьется: он все так же замыкается в себе, на контакт не идет. Когда его привезли в тюрьму, то установили наблюдение, чтобы он не покончил с собой, потому что он не соображал, где находится, и время от времени начинал биться головой о стену. Он почти ни с кем не заговаривал и даже не завел себе так называемых друзей. Ни в каких событиях в жизни тюрьмы он участия не принимал, навещать его никто не приезжал. Через некоторое время его перевели из главного блока — он кидался едой в охранников и изо всех сил тряс прутья решетки в камере. Во второй половине дня, после того как заключенных разведут по камерам, его доставят сюда.

Берил Данн отказывалась садиться в патрульную полицейскую машину, громко крича, что она ничего такого не сделала. До нее не сразу дошло, что полицейские приехали не из-за ее прошлых грешков, а в связи с расследованием убийства ее дочери. Мало-помалу она успокоилась и согласилась проехать с ними в участок, откуда они должны были позвонить в Нью-Форест.

Не успел Гарри Блант взять трубку, как она начала костерить за бездеятельность, и Гарри не сразу удалось добиться от нее внятных ответов на свои вопросы.

— Миссис Данн, что вы можете сообщить мне о муже вашей дочери?

— Это о котором? Она всех своих ухажеров мужьями называла, только это ей так хотелось. То с одним ничтожеством путалась, то с другим. Я черного этого и в глаза не видела. Да я уж все это говорила! Не видела я его и, как он выглядит, не знаю!

— Мы спрашиваем вас о том, кто был до Джозефа Сикерта.

— А я знаю? Я той девушке из полиции сказала — три ребенка у моей дочери были от разных мужей. — Тут Берил не выдержала: — Положа руку на сердце, я думаю, это сын мой во всем виноват! Артур с детства ей прохода не давал, всю жизнь мучил. И теперь вот — его нет, ее нет, а внуки… — В телефоне раздался плач Берил. Гарри терпеливо слушал, закатив глаза. Она несколько раз громко высморкалась и сказала: — Как-то раз один ее сюда привозил, она с ним за деньгами приезжала…

— Пожалуйста, расскажите о нем.

— Он окна мыл, жил от нее через две улицы, у нее с ним что-то было, по-моему. Да его теперь что-то не видно, уже несколько месяцев.

— Вы знаете, как его зовут?

— Кен… Да, кажется, Кен какой-то.

— Опишите его, пожалуйста.

— Что вам надо-то?

— Ну, он высокого роста или маленький? Волосы темные, рыжие?

— Рыжеватые, да. Высокий, за метр восемьдесят, пожалуй. Да, и еще вот вспомнила — у него нет передних зубов, двух кажется. Когда окна мыл, надевал шорты, широкие такие, мешковатые, и рубашку клетчатую, на работу ездил в фургончике с лесенкой.

Гарри еще долго расспрашивал Берил об этом человеке, и она все-таки вспомнила его фамилию.

— Саммерс, вот как! Только сейчас вспомнила! Точно — Дональд Саммерс!

— А не Кен? — вставил Гарри.

— Нет, это я перепутала. Дональд Саммерс его звали. Знаете, почему я вспомнила? Его мать в бинго все время играет, шлюха этакая!

Пока Берил на все корки распекала миссис Саммерс, Гарри торопливо записывал все, что узнал от нее, чтобы потом пересказать это бригаде. Как только ему удалось закончить разговор, он попросил местных полицейских еще раз помочь им — попробовать как-то связаться с семьей Дональда Саммерса и, если получится, узнать, у кого он лечил зубы.