Этот вой заглушил звон внезапно разбившегося окна, но Николай с Леной его не услышали. А если бы и услышали, вряд ли придали бы ему значение – события и так развивались слишком стремительно и непредсказуемо.

– К машине! – взревел Николай. Ему удалось сбить пламя на левой штанине, которая тоже занялась огнем.

Лена стояла как вкопанная.

– Быстро!! К машине!!!

Им удалось вплотную подобраться к автомобилю.

– Внутрь! – крикнул Коля. – Скорее!

Девочка проскользнула первой. Скрежеща зубами от боли в сломанной ноге, Коля с трудом втиснулся в салон «каблука» и захлопнул за собой дверь. Только после этого он выдохнул.

Впрочем, на передышку времени не было, и пальцы тут же потянулись к замку зажигания. Есть! Ключ на месте…

– Коля, у тебя дым из джинсов идет, – сказала Лена.

– Ерунда! – Мельком бросил взгляд на тлевшую штанину Николай и повернул ключ.

Мотор недовольно фыркнул. Он мысленно выругался и повторил попытку. Тщетно.

Мимо, подвывая, проползла еще одна псина, спина и задние лапы которой пылали огнем. Собаки уже не интересовались беглецами. Многие из них горели заживо, судорожно метаясь по участку, кто-то уже издох, постепенно превращаясь в обуглившиеся головешки. Некоторые псы яростно грызлись между собой.

– Коля?

– Не сейчас, – процедил Николай. Он вытер мокрый от пота и крови лоб и снова провернул ключ. Двигатель чихнул пару раз и затих.

«Машина сломана. Почему ты решил, что старый упырь действительно собирался куда-то ехать?» – полюбопытствовал внутренний голос.

– Коля, у меня ухо болит, – пропищала девочка.

– Все потом, Лена, – сквозь зубы проговорил Николай.

Еще один поворот ключа. Пальцы тряслись так, словно через его тело пропускали ток.

Бесполезно, машина не заводилась.

«Подсос бензина. Об этом как-то говорил отец, когда они с дядей Толей обсуждали старые машины», – шепнул внутренний голос, и Коля вперил взгляд в прибороную доску в поисках нужной кнопки.

Если бы он или Лена взглянули в зеркало заднего вида, то увидели бы высокую сгорбленную фигуру, медленно бредущую к автомобилю. Собаки не предпринимали попыток напасть на идущего. Наоборот, завидев этого ковыляющего человека, они пятились назад, как от прокаженного.

– У меня ухо болит, – повторила Лена плаксивым голосом.

– Заткнись! – не выдержав, заорал Николай с перекошенным лицом. – Заткнись! Ты идиотка! Совсем ничего не понимаешь?! Убили папу! Нашего папу убили?! Убили Свету! Там, на дне колодца, лежит Лешка – он тоже умер! И Борю убили!!

Девочка затравленно смотрела на брата с таким видом, словно тот в любую секунду мог ударить ее. Ударить кулаком в лицо, со всей силы, невзирая на то что она еще, по сути, ребенок и вообще его родная сестра.

– Они все умерли, Лена! – продолжал распаляться Николай. – Мне сломали ногу, смотри – у меня торчит кость! Мне трудно дышать – эта тварь чуть не разорвала мне грудь! Я не могу завести эту чертову машину! А если и заведу, не знаю, как поедем – я не могу шевелить ногой! И ты еще ноешь про дурацкое ухо!

Лена опустила голову и, закрыв ладошками лицо, заплакала.

Чертыхаясь, Николай отвернулся. Внезапно его осенило, и он решительно протянул руку к одной из кнопок. Потянув ее, выдвинул ручку на несколько миллиметров. Вот он, подсос! После этого он без особой надежды повернул ключ и едва не завизжал от радости, услышав, как послушно заурчал двигатель.

– Все в порядке. Все хорошо, – с надеждой заговорил Коля. – Не плачь. Сейчас… мы уедем. У нас… будут свои собственные крылья.

Лена подняла залитое слезами лицо и прошептала:

– Правда?

– Правда, – ответил Николай и, немного помешкавшись, сказал: – Давай я посмотрю, что там у тебя.

Лена повернула голову так, чтобы было видно ухо. Коля наклонился к сестре, щупая пальцами странный комочек на мочке.

У твоей… сестрички в ушке точно такой же экземпляр… Жемчужинка…

Слова старика будто сковырнули застарелую болячку, и лицо парня исказила гримаса.

– Придется потерпеть, – покачал он головой и, стиснув ногтями плотный комочек, потянул его в сторону.

Лена ойкнула.

– Ну, вот и все, – сказал Николай.

Он положил клеща на ладонь, разглядывая его со смешанным чувством удивления и брезгливости. Паукообразное существо вяло шевелило лапками, его округлившееся нежно-фиолетовое тельце было наполнено кровью. В какую-то тысячную долю секунды перед глазами Николая пронеслись ужасные кадры: громадная тварь с разбухшим от крови мешком сидит на Свете, погрузив в ее шею хоботок, словно шланг.

– Конец тебе! – С этими словами он раздавил клеща ногтем, после чего с отвращением смахнул красно-фиолетовый ошметок. Крошечная, почти неприметная багровая клякса, оставленная на его ладони после умерщвления клеща, сразу же слилась с застарелыми разводами грязи и крови.

Он не обратил внимания, что все это время сестра как-то странно смотрела на него. Взгляд был оценивающим, словно девочка выбирала игрушку в магазине.

– Ухо все равно болит, – пожаловалась она.

«Хрен с твоим ухом, – подумал Коля и посмотрел на свою искалеченную ногу. – Я должен. Должен справиться».

Помогая себе руками, он медленно передвинул сломанную ногу к педали газа.

У него все получится. Левой ногой на сцепление, правой на газ. Что может быть проще?! Он подъедет к воротам, быстро откроет их, и они с Леной умчатся из этого пекла… Домой, к маме.

«А если ворота закрыты? А ключи в доме?» – спросил внутренний голос, но Николай отмахнулся от него, как от назойливого комара.

Грязная исцарапанная рука легла на ручку переключения скоростей. Отец показывал ему, как управлять машиной с механической коробкой передач, и он несколько раз ездил на «пятерке». На этой развалюхе, похоже, должно быть то же самое.

Николай выжал сцепление и включил первую передачу. Набрал в легкие воздуха, все еще не решаясь надавить на газ.

– Коля, – внезапно раздался тихий голос Лены.

«Опять что-то?! Я сейчас ударю ее!» – в бешенстве подумал он и тут же ощутил липкий страх. Похоже, его мозги окончательно расплавились от этого бесконечного психоза, раз его посещают подобные мысли.

– Коля? – повторила девочка.

– Что? – хрипло спросил он, с неимоверным трудом сдерживаясь, чтобы снова не наорать на сестру.

– Посмотри в окошко, – шепотом проговорила она, и Коля с заторможенным видом уставился на Лену. Затем медленно-медленно повернул голову налево. Ему чудилось, что он слышит, как скрипят связки и мышцы шеи, а его донельзя изможденный мозг, казалось, вовсю противился тому, чтобы глаза последовали совету сестры и увидели, что там снаружи.