Вместе с «Поэмой Горы» я обнаружил фотографию Тебя с Муром, на открытке которой рукою Марины Ивановны: «Моему страшному фотографу — Мур, Понтайак 20 сентября 1928 г. 3 года, 20 дней». (И имеется еще дарственные надписи на «Ремесле», «Мо́лодце» (дома) и «Психее», «После России» и др. на улице Фрунзе).

Знаешь ли Ты Аля, что в ЦГАЛИ создан архив Марины Ивановны, и как Ты к этому относишься? У меня в Отдыхе дважды побывали Роза Федулова и Юрий Красовский[457] (?) — я не мог им отказать и передал на хранение рукописи «Попытка комнаты»[458] и «Октябрь в вагоне»[459]. Друзья ругали меня, что я сделал это без всякого вознаграждения, но я отношусь ревниво к памяти Марины Ивановны и Ремизова[460] (передал им же ряд его рукописей и Шумовский альбом[461]) и не могу этим торговать. Надо было, конечно, посоветоваться с Тобою, но то, что эти люди пришли от Анны Александровны, а значит, немного и от Тебя, сделало меня добрым. Может быть, не надо было давать «Октябрь», но, в конце концов, надо сохранить все слова Марины Ивановны, как бы теперь они политически не звучали. Я считаю ближайшей Твоей (как и всей нашей) задачей — это издать «Крысолова»! Так же надо подумать об издании прозы. Я, кажется, слишком размечтался! Но верю время придет! Обнимаю Володя[462].

—

Оторвала от Скаррона кусочек бесценного времени, чтобы переписать Вам это белыми нитками шитые неуловимости. Как Вам нравится? Особенно «сохранить все слова». Меня умилило. При помощи, скажем, Гарика… Кстати, тот же «милейший» Оттен сказал, что некий перекупщик предлагал ему за 100 новых[463] рублей «После России» с маминой надписью Ремизову. К сожалению, этих денег у меня нет, а книга — не без Володи: либо подарил кому-нибудь, а тот продает, либо сам Володя, но последнее вряд ли. Хотя кто знает? Упоминание о безвозмездности красиво звучит! Получила Ваше письмецо от 17-го, очень рада, что Вам хорошо отдыхается, и перед носом назидательный пример — во что можно превратиться, будучи Анной Александровной! Я заморена до крайности, под самый конец выдохлась, и Скаррон отгоняет меня со свистом, а не я его. Недостает мне 3-х дней этого куцего месяца! Обнимаю Вас, отдыхайте во все лопатки, набирайтесь духу на следующее пушкинское издание.

Милая Анечка, столько надо написать Вам, а времени нет как нет. Получила юлящее, лебезящее, насквозь фальшивое и полное нежных чувств письмецо от В. Б. Сосинского. «Поэму Горы» можно получить в любой момент… Уезжают они только 19.3 утром, так что еще успею (если хотите, то вместе успеем) повидаться с ними. На днях получила ленинградский договор — Вы, очевидно, тоже. Работа агромадная; о вознаграждении не будем говорить, оно целиком и полностью «моральное». Еще новость — забрезжили какие-то планы квартирные[464]; но обо всем подробно — при встрече. Я надеюсь быть в Москве 4–5-го (самое позднее). Буду звонить Вам; совместно будем ловить Орла и заниматься кучей всяких дел; а мне бы хотелось — и очень нужно! — только отдохнуть — от них, во имя их же! Тут погода чудесная — надеюсь, у Вас тоже, дай Бог, чтоб хорошо отдыхалось. Целую.

Милая Анечка, может быть, эта открытка не застанет Вас в Комарове. В таком случае примите наш с Шушкой «отвальный» привет. Мы-то с ней никогда на финских саночках не катались. Мы из тех, кто «умеем их возить», хотя нам и не нравится… Впрочем, мадам это, конечно, не касается. Она лежит на печке, свесив хвост и вытаращив лимонные глаза. Очень красиво у нее это получается. Тронута, что Вы интересуетесь котятками; их еще нет, но: сколько прикажете? завернуть? Скаррон, собака, к концу что-то стал неостроумен донельзя и спотыкается на грамматике. Целую.

Милая Анечка, итак, пытаюсь приветствовать Вас в Ленинграде. Пытаюсь, потому что сил нет даже на приветствия. Замоталась окончательно и страшно огорчена ухудшением Иркиных дел, что идет несколько вразрез со Скарроновским стилем. Остались мне считаные страницы — но их куда больше считанных дней. Я ужасно устала. А тут еще Оттен затевает возню с прозой, зная, что лирика уплыла из рук. Он познакомился с Сосинским[465] и сейчас истерически пополняет свои «запасы» — неспроста. Уж когда такой Черт с таким младенцем… В общем, развил бешеную энергию. Он так просто не смирится с «комиссионным» делом[466], ему надо взять реванш. Целую Вас, не заматывайтесь последние дни. А Ваша тезка не только поэт, что Вы отрицаете, но и эпоха.