Павел и не знал, как реагировать на произошедшее. С одной стороны, баба с возу, а с другой — он так и не свел счеты с Маркелом. Но может, судьба их еще сведет вместе?

Дымчатые облака выстроились в причудливую конструкцию — они казались изогнутыми балками, на которых держалась крыша из огромной темной тучи. На город надвигалась дождевая туча.

Когда-то над Засечьем висела черная бандитская туча. Павел хорошо помнил, как Маркел истреблял своих врагов, как взрывал его собственный офис. Давно это было. И как будто неправда…

— Можно?

Только Пантелею и Веронике дозволялось заходить к нему в кабинет без доклада. Даже прямые замы должны были спрашивать у него разрешения через секретаршу. И Люба не могла прорваться к нему без предупреждения. А Веронику секретарша пропускала без вопросов. Это ее голос послышался за спиной. Это она приближалась к нему. Ей уже под тридцать, но выглядела она потрясающе, хоть сейчас на конкурс красоты выставляй. А она и заведовала отделом конкурсных процедур, занималась тендерами, выбивала подряды на строительство. Ей приходилось напрямую работать с потенциальными клиентами, предлагая им строительные услуги. Она умела очаровывать мужчин и словом, и своей красотой, помноженной на утонченную ухоженность.

— И можно, и нужно…

Павел взял ее за руку, посадил в кресло за журнальный столик. Кабинет у него большой, с прекрасным видом из высокого витринного окна. Город отсюда как на ладони.

— Есть две новости, одна хорошая, другая еще лучше! — сияя, сообщила Вероника.

Мужчины млели от нее, и Павлу она понравилась. Но всего лишь понравилась. Не было у него желания тащить ее в постель, хоть это и случалось. Все равно, с кем спать, с Любой, с Вероникой или еще с кем-то, а раз так, то и незачем волочиться за бабами, напрягать себя. Не встретил он пока такую, как Оксана, поэтому холодная зима у него в душе, а весна все не наступает. Да и не нужна ему весна. Если без Оксаны…

— Давай с хорошей, — Павел с подозрением смотрел на Веронику. Чутье подсказывало, что «очень хорошая» новость окажется не очень-то хорошей.

— Мы выиграли тендер от «Домострой-треста»!

Павел кивнул. Новость действительно отличная.

Компания «Домострой-трест» открыла конкурс на строительство завода железобетонных конструкций, а у него есть опыт по этой части. Он уже три таких завода поставил — и для себя, и для других. И опыт у него серьезный, и цену он реальную выдержит.

Не стал Павел зацикливаться на охранной деятельности, пошел дальше. Задел в строительном бизнесе у него был, с этого он и взял старт. Сейчас у него крупная строительная компания. И «Гранит» по-прежнему приносит реальный доход. Неплохо у него дела идут. «Домострой-трест» — столичная компания, молодая и очень перспективная. Развивается она бурно, фирме нужны свои заводы, и Павел мог бы заняться их строительством. Покажет себя в деле, и появятся новые подряды. Строить придется в Подмосковье, а это выход на новый, пока еще не освоенный рынок.

— И еще… — сделав паузу, Вероника зажмурилась.

Павел затаил дыхание. Он и сам не понимал, почему не ждал от этой новости ничего хорошего.

— У нас будет маленький! — выстрелила она.

Взгляд ее разгорелся еще ярче, а у него, напротив, потемнел.

— А это ты зря… — выдавил он.

— Почему? — опешила она. — Ты не рад?

Не собирался Павел крутить с ней роман, но Вероника развила бурную деятельность. Фактически, она сама его и совратила. Впрочем, он не особо тому и противился. С Любой у них скорее дружба, чем супружеские отношения. Иной раз секс. А тут хоть какое-то разнообразие.

— Ты не рад? — повторила она.

Павел смотрел на нее молча и тяжело.

— У тебя будет ребенок! У тебя!

— Вероника Игоревна, вы уволены.

— Что?! — Она, казалось, не поверила своим ушам.

— Расчет получите в бухгалтерии.

— Ты… Ты отказываешься от своего ребенка?

Павел поднялся, открыл сейф, достал из-под вороха бумаг пожелтевший от времени лист и бросил его на стол перед Вероникой.

— Что это?.. — Не дождавшись ответа, она взяла врачебное заключение, пробежалась по нему глазами.

— Теперь понятно?

У него не могло быть детей. И медицинское заключение тому свидетельство, и сама жизнь. Он уже шестнадцать лет с Любой, и она ни разу от него не понесла. И романчики у него на стороне случались. Не так чтобы уж часто, но бывало.

— Какой это год? Девяносто четвертый! Сколько лет уже прошло?

— Вероника Игоревна, — Павел выразительно посмотрел на дверь.

— Каменев, очнись! Это твой ребенок! — забилась она в истерике. — Если ты думаешь, что я тебе изменяла… Ты думаешь, я с кем-то была?

— Вероника Игоревна.

— Я ни с кем не была! Точно ни с кем!..

Он подошел к своему столу, нажал на кнопку вызова секретарши.

— Татьяна Давыдовна, нужна ваша помощь…

Секретарша у него женщина боевая. Некрасивая, немолодая, но как работник бесценная. Если она поймет, что не сможет выставить Веронику сама, то вызовет охрану. Сам этого Павел сделать не мог…

— Ну, ты и козел!.. — вскипела Вероника. — Ты еще пожалеешь!

Она как ошпаренная выскочила из кабинета, едва не сбив с ног Татьяну Давыдовну.

Павел велел секретарше подать кофе, а сам достал из бара бутылку «Мартеля». Нужно было успокоить нервы. Действительно, как он мог подумать, что Вероника ни с кем, кроме него, не спала! Она же сама святость! Как и все женщины! Не было у него ни Оксаны, ни Аллы, и он не знает, чего стоят женщины. Не знает он, как они изменяют и предают. Может, Оксана и не была шлюхой до него, зато потом предала. Сначала залетела непонятно от кого, а потом Павла обрадовала. Ребенок у них будет! Ха-ха!

Любил он Оксану. Только ее одну и любил. Но так и не простил. Потому и встречи с ней не искал. Хотя и знал, где она. Давно уже узнал, еще десять лет тому назад. Возможности у него для этого появились, а он тупо ими воспользовался. В далекую Тюмень она со своим Панковым уехала. Ему и в Белгороде должность предложили, и там. Он выбрал Сибирь, чтобы Маркел их с Оксаной не нашел. Там и затерялся. Истрия умалчивает, как Панков поднялся там на деньги, но в родные края вернулся состоятельным человеком. Дом в соседнем городе построил — с крытым бассейном и сауной, бизнес для Оксаны купил. Частной клиникой она в Кудинове заведует; как там у нее идут дела, Павел не интересуется. И видеться с ней не желает. Ни к чему это. Ведь ясно же, что не простит он ее никогда. Не простит за ту жизнь, которую она прожила без него с Панковым.