Когда он был контужен, то так быстро потерял сознание, что унего не было времени почувствовать страх, вызванный приближением снаряда. Инымисловами, у него не было времени прочувствовать и пережить свой единственныйстрах. С помощью врача он смог пройти через это переживание в некотором гипнотическомсостоянии и облегчить тем самым накопившееся напряжение страха. Вместе с врачомон ползал под столом, как будто это был окоп. И когда Саймон «увидел»приближающийся снаряд, он принялся без конца вопить:

"Ради бога! Влезьте в окопы! Ради бога! Прижмитесь кземле, ради всего святого! Ради бога! Влезьте в окопы!"

Как раз таким образом он облегчил бы свое напряжение страхаво время сражения, если бы успел сделать это до потери сознания. Посленескольких сеансов такого рода, в конце которых Саймон закрывал лицо руками иплакал, «увидев» своих солдат убитыми, его сны прекратились.

Почему же Саймон видел эти сны? По-видимому, это былапопытка изжить свой страх в сновидениях. Если бы он мог продолжить свой сон дозавершения, то кошмары могли бы пройти сами собой. Но он не мог этого сделать,в частности, потому, что слишком сильно упрекал себя за допущенную небрежность;упреки эти вызывали у него ощущение, что снаряд должен был убить его самоговместо солдат. По некоей непонятной нам причине направленное внутрь мортидоочень редко, или даже никогда, не проявляется во сне до конца. Если во снечеловек в ужасе падает со скалы, то он всегда просыпается, не достигнув земли;охваченная страхом девушка, которая не может сдвинуться с места, когда на неебросается великан с ножом, всегда пробуждается, прежде чем он ее схватит; или,уж если он ее схватывает, то в конце концов не убивает. Иначе обстоит дело всновидениях, выражающих мортидо или либидо, направленные наружу: они частодлятся до завершения, то есть убийства или оргазма. Так как Саймон не мог дойтидо конца в своих снах, он должен был в критический момент просыпаться. Однако спомощью врача ему удалось завершить это дело, которого он не мог окончить вестественном сне; скопившаяся энергия освободилась, и он снова стал свободнымчеловеком.

Но психиатр на этом не остановился. При дальнейшемисследовании ему и Саймону стало ясно, что вся эта ситуация была повторениемнеких незавершенных эмоций детства: там была аналогичная мнимая «небрежность» вотношении младших сестер, когда одна из них была слегка обожжена во времябольшого пожара в Олимпии много лет назад. К концу лечения удалось справиться ис этим добавочным напряжением, погребенным в его психике в течение долгих лет ииногда вызывавшим у него ночные кошмары и сердцебиения еще до военной службы.

Более мягкие формы этого невроза случаются даже у людей,ведущих сравнительно спокойную жизнь и не помнящих за собой каких-либоэмоциональных потрясений; симптомами являются порывистость, неусидчивость,чрезмерная потливость, ускоренное сердцебиение, бессонница, ночные кошмары,ощущение изнурения и осунувшееся лицо. Эти симптомы настолько похожи насимптомы гипертиреоза, что в каждом случае, где возможно сомнение, вопросдолжен решаться совещанием хирурга, терапевта (или эндокринолога) и психиатра.Дальнейшим поводом для смешения является тот факт, что болезнь щитовиднойжелезы часто начинается с эмоционального потрясения; так обстояло дело с ПоллиРид, отец которой держал магазин граммофонных пластинок по соседству с книжныммагазином Сейфуса. Отец ее умер, когда ей было двадцать шесть лет, и сразу жепосле этого у нее начала увеличиваться щитовидная железа, причем наблюдался рядописанных выше симптомов. Эти симптомы исчезли после удаления железы. Такимобразом, болезнь щитовидной железы иногда трудно отличить от неврозабеспокойства, поскольку эти болезни во многих отношениях сходны.

Вообще говоря, можно различать типы неврозов, подобныеописанным выше; но в действительности неврозов столько, сколько и пациентов,так что определения вроде невроза навязчивости, истерии, невроза беспокойства ит. п. представляются искусственными. Сновидения Саймона Сейфуса, как имысли Энн, имели характер одержимости, между тем как у Хораса, после снятиясимптома конверсии, истерия превратилась в мягкую форму невроза беспокойства.Для точности следовало бы вовсе не называть болезней, а говорить о неврозеСаймона, Энн или Хораса. Поскольку, однако, большинство пациентов в течениедлительного времени проявляют предпочтительно симптом определенного рода, тодля удобства применяется некоторая классификация, так что психиатры могутпонять друг друга, говоря, что симптомы пациента "относятся главнымобразом к группе навязчивости", "к группе истерии" или "кгруппе беспокойства". При этом, имея дело с пациентом, психиатры всегдапомнят, что перед ними не пример болезни, а конкретный индивид, у которогопережитый опыт вызвал определенные напряжения, а это привело к некоторым мерамдля частичного облегчения напряжений; он помнит, что у каждого свой собственный,время от времени меняющийся, способ обращаться с этими напряжениями.

Следует упомянуть еще два понятия, относящихся кклассификации неврозов, – ипохондрию и неврастению. Ипохондриком частоназывают всякого, кто без причины жалуется на здоровье; но подлинныеипохондрики встречаются относительно редко. Подлинный ипохондрик не толькожалуется на свое здоровье, но хитрым образом использует эти жалобы, чтобыуправлять своим окружением. Пациенты этого рода страдают от избытканаправленного внутрь, или нарцистического, либидо. Они используют свою энергию,чтобы "любить самих себя". Они постоянно наблюдают за реакциямисвоего тела, поднимая тревогу при малейшей неправильности, примерно в стилемистера Кроуна или мисс Эрис. Под малейшим предлогом они ходят к врачу или ккакому-нибудь излюбленному ими шарлатану. Жилища их наполняются страннымилекарствами и таинственными средствами для самолечения; и немало жуликовзарабатывает себе на жизнь, поощряя их страхи и льстя их себялюбию. Хозяйствоих ведется исключительно ради их личного удобства, они не считаются ни с какимижертвами других членов семьи и поднимают шум из-за любого пустяка. Лечитьипохондриков очень трудно, потому что они настолько заняты сами собой, чтоополчаются против любого намека на ненормальность их ощущений и приходят вярость, когда кто-нибудь осмеливается посоветовать им обратиться к психиатру.Можно заметить, однако, что их поведение подходит под определение невроза. Иесли даже кажется,что они согласны сотрудничать, они почти неизлечимы. Легчебыло бы излечить Ромео от любви к Джульетте, чем ипохондрика от любви к самомусебе.

Неврастения – это старый термин, иногда все еще применяемыйдля описания усталых, подавленных, болезненно мечтательных, легко возбудимыхлюдей, не способных ни на чем сосредоточиться и предпочитающих бездельничать,не принимая на себя особой ответственности. Большинство психиатров предпочитаеттеперь относить такие случаи к неврозам беспокойства или к невротическимдепрессиям.