– Как твои зомби? – спросил Цой. – Все на месте? Проверяла?

– Ага, – улыбнулась Лера, – прямо с утра и проверила. Стоят, родимые. Только теперь их четырнадцать. Я нарисовала себя, чтобы Сиду было не так одиноко. А еще я повесила им всем на грудь золотые медали. Они же пали смертью храбрых во вчерашнем бою с вампирами.

– Здорово! – восхитилась Вики. – Ты молодец, Лера. И не расстраивайся сильно, пожалуйста. Ведьмой быть не так уж и плохо. Хотя…

– Отлично у тебя получается утешать, подруга, – посмеялась Лера, – ну, ладно, мне пора. Так вы возьмете Кошку?

– Конечно возьмем, – сказала Вики, не замечая выпученных от негодования глаз Фила, – а с тобой мы еще обязательно встретимся.

– Если только в Бостоне.

– Посмотрим-посмотрим, – проворчал Фил, крайне раздраженный ситуацией с навязанной им зомби-кошкой, – что еще Герман с Марией скажут.

– Ладно, я почапал к Ваньке, – сказал Цой, когда они вышли из Ивановской башни и посадили Леру в такси, – узнаю, что там сегодня в школе было. Зайду за тобой в половине шестого, Вики. Мне надо еще телефон купить. Тяжело без него.

В башне их ждала баба Люба. Она сразу же бросилась тискать Вики, как будто они не виделись целую вечность.

– Как же я соскучилась по моей внученьке! А что у нас на голове? Ну-ка снимай немедленно! Это не игрушки! Ты что, не знаешь, что самокоронация – плохой знак, до добра не доведет! И куда только смотрел хранитель традиций?

Осторожный Фил заблаговременно спрятался в свою клетку, понимая, что корона на голове Вики – не самый его главный промах за последние три дня.

– Ну, рассказывайте, что вы тут без меня натворили? – строго сказала баба Люба. – И что это за ужас в шапочке у тебя на поводке? Замена Матильде?

Пришлось Вики поведать ей краткое содержание своих приключений с того момента, как, наплевав на все запреты, она полетела на ужин к Авессалому Только вот правдивым ее рассказ назвать было довольно сложно. Ведь она не стала рассказывать про Анжело, придерживаясь версии Фила о том, что именно он спас ее от жестокой хитроумной Кармы. И про бойню в боткинских бараках баба Люба тоже услышала вариант без участия Анжело. Ну и про сегодняшний визит к Зверю Вики рассказала ровно то же, что и Филу с Цоем. «Надо же, как, оказывается, просто врать, – с грустью думала Вики, пока слова автоматом вылетали из ее рта, – хорошо, что я раньше об этом не знала. Наверное, взрослая жизнь тем и отличается от детской, что у тебя появляются секреты от родных». Только почему она должна верить какому-то чужому отвратительному Зверю и подозревать самых близких людей непонятно в чем? Может, взять и рассказать бабе Любе все, что она узнала про викторианцев и про предложение московского гостя? Очень хотелось Вики рассказать все бабушке, но что-то удержало ее. Может быть, воспоминание о серьезных глазах Зверя? «Расскажу ей все завтра перед тем, как соберусь уезжать. Или если не соберусь», – решила Вики.

Рассказ о Звере заинтересовал бабушку гораздо больше всего остального. Она словно не услышала, что Вики со своей командой избавила город от зомби и вампиров и чудом избежала смерти.

– Значит, теперь ты главная подозреваемая? Таков итог твоих поисков Чистильщика? – Руки бабы Любы гневно затряслись. – А все потому, что кто-то совершенно не слушается старших. Сидела бы дома, как тебе велели, все было бы иначе. Ну что взять с этих москвичей? Древние выродки! У них всегда во всем виноваты мы – гадюки. Оно и понятно. В остальных орденах и магов-то не осталось. Так, посредственные колдунишки. Не было старших из Уробороса, выбрали Чистильщиком младшую. Но ничего, ничего, я вернулась и больше не дам тебя в обиду! У меня уже есть реальный подозреваемый! Нужно только кое-что проверить. Пара дней, и я поймаю Чистильщика за его скользкий хвост!

– Ты же сама думала, что это Авессалом? – удивилась Вики.

– Старика погубила Карма. А ты ушла от Кармы. Гордись, девочка! – увильнула от ответа бабушка. – Но больше рисковать тобой я никому не позволю. Тебя нужно немедленно спрятать! Увезти подальше от этих негодяев! Есть одно надежное место.

Ну вот, опять началось, затосковала Вики, сговорились они, что ли?

– Угу, – угрюмо сказала «послушная» девочка, – я, в общем-то, не против свалить куда-нибудь подальше на каникулы. Но только не сегодня, ба.

– Завтра, – согласилась баба Люба. – Вечером прилетят Маша с Германом, и мы все решим.

«Вот и решайте, решальщики, – подумала Вики, – а я пойду еще посплю. Может, мне приснится Анжело».

Когда за Вики зашел Цой, она была уже при полном параде. В черной искусственной шубке и черной шапке со смешными ушами.

– Куда это вы собрались, молодые люди? – забеспокоилась баба Люба, чаевничающая в столовой с молчаливым, надутым Филом.

Филин решил, что для него сегодня будет мудрее проигнорировать приглашение Анжело и дождаться в башне возвращения глав ордена.

– К Труготу, – поспешила ответить Вики, – нас пригласил его родственник. Помнишь, я танцевала с ним на коронации. Ты еще просила меня познакомить тебя с ним!

– Не помню. С кем ты там только не танцевала. Только умоляю, никаких фокусов! И дома чтобы была к полуночи. Страж, отпускаю Вики под твою ответственность.

Последние слова Вики услышала уже с лестничной площадки.

На улице резко похолодало. Сильный ветер дул в лицо. Цой, пока они бежали (именно бежали!) на улицу Блохина, пытался пару раз заговорить с Вики, но она полностью ушла в себя, отвечала невпопад, и Цой замолчал, списав ее поведение на стресс из-за подозрений Зверя. И даже когда Цой увидел, как Вики бросилась на шею Анжело, встречавшему их на лестнице, он снова подумал, что эта гиперэмоциональность вызвана ее сегодняшними переживаниями. Воистину любовь ослепляет влюбленных.

Квартира-галерея белого мага Тругота на этот раз была заранее подготовлена к встрече Нового года. К обычным предметам экспозиции в каждом зале добавились заснеженные елки, украшенные старинными елочными игрушками, везде порхали зимние феи в ярких синих и красных шубках, с елки на елку летали снегири и синички, горели тысячи разноцветных свечей. А главное, в галерее исчезли потолки. Стены уносились в серое небо, откуда шел приятный снежок, уже покрывший ровным слоем полы.

– Не раздевайтесь, – сказал Анжело удивленным гостям, – у нас сегодня прохладно.

Хотя на самом деле погода была гораздо приятнее, чем на улице, и вполне подходила для увеселительных прогулок. Снова, как во время неудачной коронации, распахнул свои широкие двери бальный зал, откуда сегодня звучала не интеллигентная симфоническая музыка, а гремела во всю мочь веселая медь свадебного (и заодно похоронного) балканского оркестра. Пятьдесят веселых трубачей играли песни, от которых ноги сами пускались в пляс, а из головы с ходу улетучивались все тяжелые мысли. Посреди зала стояла ель, уходящая верхушкой в синие небеса Астралин, увешанная огромными разноцветными стеклянными шарами, игриво позвякивающими в такт музыке. А вокруг ели, бодро откидывая коленца, кружились, держась за руки, молодые красивые нимфы, кривоногие бородатые гномы, лохматые лешие в валенках и ушанках, приземистые домовые, расфуфыренные румяные феи, важные моржи-водяные в одних плавках, бледные кикиморы и козлоногие фавны в теплых ватных шортах. А среди этого аляповатого, безумного, сказочного хоровода танцевали Ваня с Катей, пришедшие раньше Вики с Цоем. Старик Тругот в зимнем пальто с развевающимся шарфом легко летел вместе со всеми, держа за руку Джозефину, которая сегодня была в белой шубке и высоком белом парике. Пудель Доротеус, радостно лая, скакал рядом с хозяевами. Мало того, в хороводе вместе со всем местным бестиарием на равных танцевали ожившие куклы и рыцари из коллекции Тругота!