– Открывай ящик! – приказала мне Леся.

Я потянулся к замкам. Нельзя так падать духом, говорил я себе. Надо брать с нее пример. Молодец, баба! Притворилась, затаилась, улучила момент и плеснула горячим кофе в лицо Владу. Пока он выл раненым зверем, она приставила к его горлу тесак. Казалось бы, ни за что не поверишь, что наш малыш может прижать к ногтю Кинг-Конга. А вот на тебе!

Я поднял крышку и вопросительно посмотрел на Лесю.

– Закапывай контейнеры! – крикнула она, повела дурными глазами по сторонам, отыскивая место, и показала на ложбину, в которой лежала. – Здесь!

Я поднял кружку, которая лежала у затухающего костра, и принялся рыть ею яму. Едва я зачерпнул песка, как грохнул выстрел. Кружка с жалобным звоном вылетела из моей руки, сверкнула сквозной дырой и шлепнулась на холм.

– Руками, Вацура, руками! – страшно улыбаясь, сказала Леся, опуская автомат. – Ногти свои жалеешь? Жаль, нет у меня щипцов, я бы повыдергивала их, чтоб не жалел… Быстрее, не заставляй меня снова стрелять!

Она боялась рассвета. Небо уже посветлело, звезды потухли, и на горизонте обозначилась ломаная кайма гор. Стоя на коленях, я разгребал песок; под ним обнажился крепкий, как асфальт, ссохшийся грунт. Я царапал его, скреб, бил кулаком, но не мог углубить яму, и тогда Леся, приблизившись ко мне, стала стрелять в землю, разрыхляя ее. Пули вонзались в грунт между моими пальцами, выбивая фонтанчики пыли. Острая боль обожгла ребро ладони, и частые крупные капли крови стали срываться с руки на песок.

– Ну, что? Стало легче? – заботливым голосом спросила Леся.

Пуля вырвала клок кожи, словно край ладони откусила пиранья. Если она сейчас меня убьет, подумал я, то яму придется копать Владу. А ему и без того невесело.

Я поднял лицо, глянул в черные глаза садистки и улыбнулся.

– Конечно, – ответил я. – Теперь намного легче. Спасибо тебе!

И вогнал окровавленную ладонь в разрыхленный грунт. Влад, ставший неузнаваемым из-за опухшего, безобразного лица, смотрел на меня китайскими глазами, потом с трудом поднялся и принялся таскать из ящика к яме контейнеры.

Мы складывали их рядами, выравнивали, как потребовала наша девушка, по шнурку, прокладывали колючками – два здоровых идиота корячились у ног молодой дряни. Я чувствовал, что у Влада, как и у меня, заканчивался лимит, отведенный на покорность. Невозможно было бесконечно долго топтать самолюбие; я мог взорваться в любой момент, и даже страх смерти не стал бы препятствием.

Полюбовавшись на братскую могилку изотопов, Леся приказала замести следы, забрать все вещи, кроме сумки с запасом воды, и идти к горам. Чтобы мы с Владом не смогли переговариваться, она, угрожая стрельбой без предупреждения, запретила нам сближаться, и мы шли этаким треугольником: мы с Владом впереди, а конвоирша, на равном удалении от нас, сзади.

Пустыня, как дьявольская сковородка, опять начала жарить. Очень скоро мы захотели пить. На нашу просьбу пустить по кругу бутылочку Леся отвечала непристойной гадостью, которую лучше не воспроизводить. Издеваясь, она пила на ходу, громко глотая, набирала воду в рот и пускала нам в затылки теплую струю.

Горы надвигались, как жилой массив, стоящий на краю поля. Это были голые, пологие холмы, похожие на стадо спящих черепах. По знойным ложбинам, куда веками скатывался каменный мусор, может быть, вообще не ступала нога человека, а в лучшем случае бродили со стадами баранов пастухи. Чем глуше было место, тем лучше для Леси. Она вела нас к месту казни.

Мы начали подниматься по ложбине. Она становилась все более узкой, и мы с Владом невольно приблизились друг к другу. Два рыжих холма обступили нас, словно гигантские жернова. Казалось, адская машина сейчас заработает и сотрет нас в пыль.

– Стой! – сказала Леся. Она устала и уже едва передвигала ноги. Не приближаясь к нам, она села на камень. – Хоронить я вас не буду, – сказала она, напившись. – Если хотите, ройте себе могилы.

Метров двадцать, прикидывал я расстояние до Леси. Если точно метнуть булыжник, то понадобится только одна могила.

– Будем рыть, – сказал Влад.

Все правильно, надо тянуть время.

– Только быстрее! Даю пятнадцать минут.

Мы с Владом одновременно наклонились к земле и стукнулись лбами. Я на мгновение очень близко увидел его деформированное, как бы надутое изнутри лицо.

– Если мы побежим в разные стороны, – шепнул он, – то у одного из нас есть шанс остаться живым.

– Нет! – категорически ответил я, поднял с земли увесистый булыжник и покосился на Лесю.

Она, играя прицельной планкой, внимательно следила за нами. Откинув булыжник в сторону, я склонился за следующим. Мы с Владом снова сблизились.

– Надо, чтобы ты закрыл меня, когда я буду замахиваться, – прошептал я. – Я швырну ей в балду камень.

– А если промахнешься?

Мы выпрямились и снова кинули на склон по булыжнику. Я не успел ответить Владу, впрочем, ответа не было. Если я промахнусь, то Леся – вряд ли.

– Это очень рискованно, – шепнул мне Влад при очередном наклоне.

– Ничего другого не остается…

– С такими темпами, – нетерпеливо выкрикнула Леся, – вы не успеете выкопать могилу даже для кошки. Осталось семь минут.

Я уже подбирал мелкие камни, оставив под ногами один большой булыжник – последнюю надежду.

Леся встала и принялась ходить из стороны в сторону, ни на секунду не выпуская нас из поля зрения. Над нами, будто уподобляясь ей, кругами парил какой-то стервятник, словно чувствовал скорую добычу. Я мысленно прочел «Отче наш» и плюнул на серого скорпиона, похожего на маленького рака, выбежавшего из-под камня. Влад все чаще кидал на меня взгляды, его китайские глаза молили о помощи. Он уже не верил в себя, он молился на меня, как на спасителя.

– Пора закругляться, – сказала Леся. Кажется, ей тоже было страшно. Она не могла найти себе места и все время топталась, словно хотела в туалет. Ее широко раскрытые глаза лихорадочно блестели, а грудь часто и высоко вздымалась. Еще не привыкла, подумал я. Два убийства – это еще не хладнокровный мясник. Ей трудно перейти к делу, она хочет разозлиться.

– Пошевеливайтесь! – распаляя себя, истерично крикнула Леся. – Что вы копошитесь, как сонные мухи! Становитесь спиной ко мне!

Она от бедра нацеливала на нас ствол. Влад, вместо того чтобы закрыть меня, неуклюже повернулся, толкнул меня, оказавшись рядом. Мне пришлось оставить булыжник на прежнем месте и выпрямиться. Влад, как безвольный теленок, стоял лицом к Лесе, туманным взором глядя куда-то вдаль.

– Повернитесь спиной!! – закричала Леся. Она боялась наших глаз. Но не выполнить ее приказ значило спровоцировать немедленную стрельбу.

– Побереги себя, – тихо сказал Влад. – Пусть проедут, потом выстрелишь. Мало ли кто это может быть.