Неужели?

Нет! Невозможно…

Однако спокойный, уверенный взгляд Марселя утверждает обратное.

Господи! Он не шутит… Это реально!

Мне хочется его обнять. Я хочу поцеловать эти губы и скулы, делаю движение вперед и замираю.

— В чем дело, Шатохина? — спрашивает Марсель. — Передумала меня целовать? Целуй…

— Ты постоянно меня Шатохиной называешь. В то время как я Тетерина.

— По какой-то бумажке.

— Ааа… Ты, как и твой отец, признаешь лишь те браки, что заключаются на небесах? — уточняю с улыбкой.

Марсель опускает ресницы, выражения глаз не разобрать. напряжение сковывает его тело и отпускает мгновенно.

— Для меня ты всегда будешь заводной и взбалмошной Шатохиной.

Звучит, как фраза из последних титров сентиментального фильма без хэппи-энда. На миг грусть задевает меня изнутри, но разлиться чернильной кляксой ей не удается.

Марсель прижимает меня к себе теснее. Плохие ощущения тают в его крепких объятиях.

— Думаю… Найдется ли там хоть один приличный сеновал? Или придется арендовать тюк сена?

— Пошляк! У кого что болит.

— У меня просто стоит. До болезненной, каменной рези, — отпускает шепоток на мое ушко.

Ох, как трудно придется в полете…

* * *

В самолете я внимательно слушаю стюардессу. Марсель сидит в расслабленной позе, его глаза прикрыты, но мое пристальное внимание он замечает со словами:

— Только не говори, что ты тоже хочешь быть стюардессой?

— Честно? Хотела! Я, конечно, много чего хотела, мечтала о разном. Но да, я хотела стать стюардессой. В одно время особенно…

“В то время, когда влюбилась в тебя, как дурочка. Обожглась, но все равно продолжала думать о тебе…” — продолжаю мысленно.

— Я даже записалась на собеседование в школу бортпроводников.

— Но не прошла обучение?

— Не прошла. У меня в тот день случилось большое несчастье в семье. Отца наполовину парализовало после инсульта. Надо было помогать семье… Я не пришла на собеседование, а потом не стала подавать заявку еще раз, занялась другой работой.

— У тебя хорошие данные. Думаю, ты бы прошла собеседование, — уверенно заявляет Марсель.

Я киваю ему с легкой улыбкой. Нет, больше не мечтаю о роли стюардессы, как хотела когда-то: пройти мимо него в специальной униформе и подчеркнуто вежливо уйти под руку с другим мужчиной…

Отмахиваюсь от этих мыслей. Так иногда и смешно, и немного грустно вспомнить себя — прежнюю!

— А что насчет тебя?

— Что насчет меня? — удивляется Марсель.

— Да-да, что насчет тебя. Как часто ты — пассажир на борту самолета, а не его пилот?

— Бывает. Что поделать.

— Не возникает странных желаний?

— Например?

— Нет желания ворваться в кабину и сделать все по-своему?

Марсель громко и заразительно ржет.

— Выдумщица! Я не ошибся насчет тебя: с тобой будет весело.

Самолет начинает взлетать, чуть потряхивает. Я впиваюсь пальцами в ручки кресел.

— Проведем время вместе? Без обид… — предлагает Марсель.

Он накрывает мою руку своей, переплетает пальцы.

А я… Разве я могу ему отказать?

Как насчет хорошего и горячего отпуска, ммм?

Глава 23

Глава 23

Елена

Синее море, белые яхты, напоминающие птиц, уютные лежаки, под которыми можно спрятаться от палящего солнца… Картина совершенно безумная, кажется нереальной! Неужели это происходит со мной наяву?

Повсюду слышатся голоса отдыхающих: разговоры, смех, веселье.

Соленый воздух кажется тяжелым, но я вдыхаю его полной грудью. Давно не была на море…

Марсель наблюдает за мной с улыбкой.

— Нравится?

— До безумия. Искупаемся?

Оставляем вещи в уединенном бунгало. Ничего особенного: два лежака, столик, шторы прикрыты, создавая иллюзию отстраненности. Но меня восхищает каждая мелочь. Все кажется исключительным, самым лучшим… В особенности, мужчина рядом со мной.

Я переодеваюсь в купальник, который мы купили сразу же по прилету. Купальник, парео, шляпу, солнечные очки, несколько платьев…

Кажется, Марсель решил меня побаловать. И если бы я не сказала ему “СТОП!”, первый день целиком бы ушел на шоппинг.

Мне же не терпелось оказаться на море. И вот она — я. Здесь…

Спешно врезаюсь в соленую воду до колен, замираю от легкой прохлады. Кожа покрывается мурашками с непривычки, но я продолжаю движение вперед. Останавливаюсь, когда вода плещется у самых бедер, оборачиваюсь, смотря, как неспешно направляется за мной Марсель.

Взглядом обвожу его тело: у него плоский живот, напряженные мышцы пресса с волнующей дорожкой волос. Широкая, красивая грудь. Мне нравится, что Марсель — крепкий, подтянутый, но не перекачанный. Любит спортзал, но не фанатеет по “железу” и спортивному питанию.

Он останавливается рядом со мной, замирает. Смотрит молча, наблюдая, как плескаюсь в воде.

— Как тебе вода? Не слишком прохладная? — уточняет он.

— Я почти привыкла. А ты?

— Для меня вода, как парное молоко. Плавать умеешь?

— Само собой, а ты?

— Еще как…

Марсель до сих пор напряженный, а я не понимаю, чего он такой… как будто одеревенел. Мне приходится снова привлечь его внимание к себе. Вернее, он безотрывно на меня смотрит, но мысленно словно ушел в глубину.

Ударив ладонью по воде, я взметнула высоко вверх кучу брызг, попавших Марселю в лицо. Он вытирает капли широкой ладонью, улыбается откровеннее. Да, вот так… Теперь он снова со мной, бросается в воду первым и утягивает за собой.

Выплываю почти сразу же, убираю налипшие отдельные пряди волос.

Дрожь уже не такая сильная, тело к воде привыкает быстро.

— Поплыли? Там, кажется, вода почище… — Марсель показывает в сторону буйков.

Там море намного глубже и точно неспокойнее, дальше от берега.

Но и людей меньше: здесь слишком шумно… Голоса отдыхающих и визги детей не дают поговорить, приходится повышать голос.

Марсель позволяет мне отплыть первой, но быстро догоняет и перегоняет меня. Как бы я ни старалась держать марку, он ловчее и быстрее меня намного. Успевает обогнать, вернуться. сделать круг возле меня и снова уплыть дальше. Нарезает круги, как акула, смотрит на меня с аппетитом. Его глаза сейчас совершенно темные, без малейшего проблеска, полностью залиты желанием и азартом.

Марсель врезается в волны, которые посильнее, и