litbaza книги онлайнИсторическая прозаТайны четырех океанов - Влад Виленов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 49 50 51 52 53 54 55 56 57 ... 65
Перейти на страницу:

Не многим лучше действовал и контр-адмирал Бурачек. Получив телеграмму Лушкова, он просто-напросто положил ее под сукно, тоже не поинтересовавшись судьбой броненосца. Командиру учебно-артиллерийского отряда было некогда, он готовил к переходу в Кронштадт два остававшихся в Ревеле корабля.

Только 8 сентября Лушков направляет Бурачеку повторную телеграмму, в которой спрашивает: не вернулась ли «Русалка» в Ревель и ждать ли ему ее в Гельсингфорсе? Но эта запоздалая депеша не доходит до адресата. Утром 8 сентября Бурачек уходит с «Первенцем» и «Кремлем» в Кронштадт.

В 7 утра 9 сентября Бурачек с арьергардом отряда успешно прибывает в Биорке. Он ожидает встретить там оба передовых корабля, но в Биорке никто ничего не знает ни о пропавшей «Русалке», ни о все еще находящейся в Гельсингфорсе «Туче». Что, казалось, должен был делать в данной ситуации Бурачек? Наверное, выходить на связь с Биорке и выяснять местонахождение подчиненных ему кораблей. Но он просто ждет прихода отставших кораблей, не предпринимая никаких действий.

9 сентября в 5.30 утра «Туча», так и не дождавшись «Русалку», покидает Гельсингфорс. Проходя шхерами мимо Роченсальмского порта, Лушков заворачивает туда и отправляет на имя Бурачека в Биорке еще одну телеграмму, в которой спрашивает флагмана: идти ли ему в Биорке одному или все же подождать невесть куда запропастившуюся «Русалку»?

Это сообщение легло на стол контр-адмирала только утром 10 сентября и вызвало полное недоумение командира отряда, который до этой минуты пребывал в полной уверенности, что «Русалка» давным-давно стоит в Гельсингфорсе. Лишь теперь Бурачек делает попытки выяснить судьбу своего корабля. Он запрашивает Гельсингфорс, заходила ли туда «Русалка». Гельсингфорс отвечает отрицательно. Однако и здесь Бурачек остается верным себе. Вместо того чтобы сразу информировать о происшествии командование флота (ведь пропажа боевого корабля в течение трех суток — это уже ЧП), Бурачек отмалчивается, надеясь, что все еще обойдется и «Русалка» обнаружится.

В Морском министерстве информацию о пропавшем броненосце получили только вечером 10 сентября, причем получили ее от командира Свеаборгской сухопутной артиллерии. Чуть позднее пришли такие же сообщения от командиров Ревельского и Свеаборгского портов. И только потом пришло сообщение от Бурачека.

Первые ошеломляющие выводы, позволяющие предположить, что с «Русалкой» случилась беда, сделал лейтенант Лебедев. Спустя 12 лет он станет командиром крейсера «Адмирал Нахимов» и героически погибнет вместе со своим кораблем при Цусиме. Получив сообщение от городского полицмейстера о том, что на одном из островов Кремаре выбросило на берег шлюпку с трупом матроса и что шлюпка эта, скорее всего, с военного корабля, лейтенант Лебедев немедленно передал эту информацию в Петербург. На следующий день (т. е. уже 10 сентября) командир Свеаборгской крепостной артиллерии генерал-майор Кайгородов сообщил вернувшемуся в Гельсингфорс капитану 1-го ранга Вишнякову, что на близлежащий к крепости остров Сандхамн выброшены разбитые шлюпки и разные предметы, которые, судя по маркировке, принадлежат броненосцу «Русалка». Командир порта сразу телеграфировал о страшной вести в Главный морской штаб.

Подводя итог всей этой неразберихе, можно сказать, что о катастрофе с «Русалкой» Морское министерство узнало лишь на третий день после ее вероятной гибели. Классический пример неорганизованности и безответственности!

Немного отвлекаясь от основной темы, можно сказать, что данный случай неразберихи меркнет перед подобными делами былых эпох. В свое время, работая с архивными материалами Адмиралтейств-коллегии Российского флота, я натолкнулся на совершенно потрясающий факт, имевший место на нашем флоте в эпоху царствования императрицы Елизаветы Петровны. Во время одной из морских кампаний неподалеку от Ревеля (т..е. почти там же, где погибла «Русалка») попал в шторм и был разбит о прибрежные камни небольшой военный транспорт. Команду и часть грузов удалось спасти. Командир транспорта сразу же отписал в Адмиралтейств-коллегию соответствующую бумагу и стал ждать ответа. Бесполезно прождав полтора года, он плюнул на воинскую службу, написал рапорт об отставке и укатил в родовое имение. Минуло 17 лет. В один из дней злополучное донесение о разбитом на эстляндских камнях транспорте было все же извлечено на свет божий и прочитано. Адмиралтейские чиновники пришли в изумление, так как транспорт все еще числился в составе Балтийского флота. После полугодовых раздумий на место кораблекрушения отправили комиссию. Когда члены комиссии прибыли на место, они были несказанно поражены: на берегу стояла целая деревня, в которой жили бывшие матросы погибшего транспорта, успевшие к этому времени давным-давно пережениться на местных барышнях и завести детей и хозяйство. В центре деревни стоял большой сарай, в котором в полной неприкосновенности хранилось казенное добро с погибшего судна. Члены комиссии почесали затылки и убыли в Петербург. По итогам поездки они составили бумагу, в которой изложили суть дела. Прошло еще 10 лет, пока и эта бумага легла на начальственный стол. В деревушку вновь отправили комиссию, которая увидела ту же картину: и матросов, изрядно постаревших, а потому негодных для службы, и сарай с казенным добром. И снова была составлена бумага… На этом сия история обрывается, так как более никаких документов относительно сгинувшего транспорта и судьбы его команды найти не удалось. Скорее всего, об этом деле в очередной раз забыли и, по-видимому, уже навсегда.

Но вернемся к «Русалке». Ее поиск был начат 10 сентября и велся непрерывно вплоть до 16 октября, до тех пор, пока первые заморозки не начали сковывать Финский залив льдом. В поисковых работах было задействовано полтора десятка кораблей и судов. Но ни погибшего броненосца, ни места его гибели найти так и не удалось, лишь нашли на берегу и выловили в море немало предметов, предположительно принадлежавших «Русалке», в том числе и несколько разбитых волнами шлюпок. Ни в одну из шлюпок уключины не были вставлены. Найдены были принадлежавшие броненосцу: шлюпочные весла, спасательные круги, пустой ящик из-под линя спасательной ракеты, матросские койки, белье, матросская бескозырка с надписью «Русалка», детали разбитой верхней деревянной рубки, две деревянные крышки от башенных горловин, ящик из-под судовых компасов, различные деревянные обломки верхней палубы и ходового мостика. Все найденное тщательно обследовала комиссия во главе с контр-адмиралом Гессеном (некогда служившим на «Русалке»). Вердикт комиссии был таков: все найденные вещи, скорее всего, принадлежат именно броненосцу «Русалка».

Как уже говорилось, в шлюпке, найденной на острове Кремаре, под кормовой банкой был обнаружен труп матроса. Это оказался сигнальщик «Русалки» Иван Прунский. 11 сентября было произведено вскрытие тела погибшего. Оно показало, что смерть матроса наступила три дня назад, однако сильные ушибы головы, шеи и груди не явились причиной смерти. Эксперты предположили, что находившийся в бессознательном состоянии матрос захлебнулся уже после получения ушибов.

Ревельская городская газета «Ревель Беобахтер» поместила 16 сентября 1893 года следующее сообщение:

«В последнее воскресенье состоялись торжественные похороны единственного матроса, найденного на берегу острова Кремаре. Шествие началось от госпиталя в Гельсингфорсе. За гробом погибшего следовали морские офицеры, дамы местного общества, отряды матросов и солдат, расквартированных здесь полков. На всем пути звучала траурная музыка оркестра».

1 ... 49 50 51 52 53 54 55 56 57 ... 65
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?