– Внимание! – хрипло закричал Носатый, и машину начало заносить в сторону. – У нас гости. Всем пригнуться!

Я глянул в окно и увидел всё тот же «Паджеро», за рулём которого сидел последний из нашей команды, который теперь был в стане противников. Он поднимал автомат, а внутри салона неясно мелькали образы Бориса и Веры Павловны.

– Вы же их вырубили. Разве нет? – с придыханием спросил я. Потом машина резко развернулась, я увидел взлетающий над колеёй «Паджеро», обрушившийся вниз и чувствительно ударивший нас в бок, отчего «БМВ» крутануло в сторону, прямо как в той дорожной аварии после посещения садового товарищества. Двигатель несколько раз громко заурчал, перешёл в булькающие всхлипывания и заглох, а противник уже нацелил дуло автомата и, кажется, через мгновение должно произойти неминуемое. И тут Наташа словно растеклась по всей правой стороне салона, превратившись в подобие переливающейся стены, которую некогда делала Женя. Её лицо причудливо исказилось, вытянулось, но, как ни странно, стало выглядеть более привлекательно и даже как-то таинственно.

Носатый закричал:

– Всем лежать! Вот попали…

Но я ещё больше выпрямился, глядя на удивлённые глаза сидящего рядом парня. Раздалась автоматная очередь, и я поймал себя на том, что редко можно встретить человека, кто смотрит в дуло автомата, стреляющего практически в упор, и при этом остаётся сравнительно спокойным, не говоря уже о том, что невредимым.

– Ты что делаешь? Жить надоело? – завопил Носатый, но через несколько мгновений сам удивлённо приподнял голову, видимо, не чувствуя попадания пуль по машине, которое неизбежно должно быть. – Что такое? Как?

Я с восхищением смотрел, как пули входят в мерцающую плоть Наташи и, ярко вспыхнув, как звёздочки, просто исчезают. Мне стало даже интересно – куда они уходят. Ведь принцип, что если где-то убыло, то обязательно в другом месте прибыло, я всегда считал не подлежащим никакому сомнению. Надо будет обязательно поинтересоваться в более уместных обстоятельствах. А пока – достаточно того, что это просто работает. Правда, наверное, в обе стороны, хотя я не испытывал никакого желания это проверять, пытаясь выстрелить из револьвера Виталия Александровича. Это могло дезориентировать Наташу, а самое главное, умертвить Бориса или Веру Павловну, которые всё ещё должны были оставаться живыми. Да и неизвестно – к чему это ещё приведёт. Конечно, я верил Наташе и Жене, что тёмная сущность преследователей должна просто вернуться на Трюфельный холм, но ведь всё могло быть совсем и не так. Вдруг появится какой-то исполинский и могучий монстр, типа того, из моего сна, высвободившийся из заточения плоти, но остающийся в нашем мире? Нет, лучше подобного не узнать, а действовать всё-таки в рамках плана.

– Почему он в нас не попадает? – более спокойно спросил Носатый и обернулся ко мне: – Это что, тоже часть какой-то чертовщины?

– Да, не беспокойся. Машина не заводится?

– Нет, но это уже и не имеет значения. – Носатый как-то расслабился и нарочито громко выдохнул.

– Почему?

А в следующий момент я увидел впереди мчащуюся к нам вереницу машин, возглавляемую большим квадратным чёрным джипом с синими мигалками сверху и под фарами. Кто бы это ни был – помощь приближалась, и я обрадовался, что нас всех не застали в той машине с наверняка имеющимся внушительным боезапасом. А в «БМВ» всё можно очень легко и просто объяснить неожиданным нападением. Во всяком случае, я очень на это надеялся.

Стрельба стихла. «Паджеро» нелепо перевалился назад через колею, развернулся и помчался в сторону леса. Видимо, его повреждения были гораздо меньше, чем наши. Из колонны впереди отделили две машины и, свернув в сторону, начали преследование, а остальные вскоре были рядом и резко остановились. Двери тонированного джипа открылись, и оттуда появилась пара людей в форме вместе с Виталием Александровичем. Они решительно подошли к «БМВ», с видимым усилием распахнули дверцу с моей стороны, и прозвучали слова, сказанные не обещающим ничего хорошего тоном:

– Всё, приехали. Сейчас у нас будет очень серьёзный разговор.

Что же, именно чего-то подобного я и ждал. Людмила выглядела грустной и подавленной, а Наташа вернулась в свой прежний вид и о чём-то тихо переговаривалась с Женей. Я отошёл с Виталием Александровичем чуть в сторону. Не надо было обладать тонкостями знания людской натуры, чтобы видеть, насколько этот человек зол и при этом немного потерян.

– Ты что же делаешь, Кирилл? Я к тебе по-человечески, а ты здесь что, войну решил устроить? Ты вообще соображаешь, что делаешь?

– Прошу прощения. Я не знал, что всё так получится.

– Это ты потом скажешь. А сейчас – просто выкладывай всё по порядку. Иначе мы будем разговаривать совсем по-другому. Ясно?!

– Дай ему камень… – услышал я голос Наташи, которая, как оказалось, стоит теперь прямо напротив нас. – Я скажу всё, что нужно.

– Хорошо, – ответил я им обоим и протянул Виталию Александровичу открытую ладонь с тем, что забрал из могилы Веры Павловны: – Вот здесь вся разгадка.

– И что это? Ну же, говори!

– Возьми его, пожалуйста, в руку, и тебе всё сразу станет понятно.

– Что ещё за бред? Тоже вздумал поиграть со мной во все эти штучки?

Виталий Александрович полуобернулся, видимо, решив, что по-хорошему со мной ничего выяснить не получится и придётся прибегнуть к чьей-то помощи. А я просто сунул камень ему в карман кожаного пальто.

– Эй, ты что? Руки! – воскликнул он, отступая на шаг и болезненно хватая меня за плечо. – Совсем крыша поехала, что ли?!

– Виталий! – негромко сказала Наташа, и я заметил, как её отчим вздрогнул, ослабив хватку. – Отпусти Кирилла – он мне действительно помогает, чем может.

– Ты здесь? Но как… – забормотал Виталий Александрович, часто заморгав. – Мы тебя не видели. И вообще – что происходит?

– У тебя камень, и только поэтому ты можешь меня видеть. Все вопросы, которые ты так бурно хотел задать Кириллу, можешь смело адресовать мне. Сразу скажу, что очень ему благодарна, да и вообще, он влип во всё это только из-за меня и Жени. Вон она, кстати.

Вышедшие из сопровождающих машин мрачные ребята внимательно смотрели в нашу сторону, курили, неприятно плевали на поле и о чём-то неторопливо разговаривали. А ехавшие с Виталием Александровичем в джипе сотрудники полиции осматривали «БМВ» и покачивали головами, что-то записывая в пухлые папки из дерматина. При взгляде на машину Люды лично у меня создавалось впечатление, что её точно пора сменить.

– Так что же произошло?

– Попроси своих подручных быть с Кириллом поласковее и присмотреть, чтобы чего плохого с ним не случилось. А мы можем поговорить вдвоём, – сказала отчиму Наташа, и тот, секунду поколебавшись, повернулся и призывно махнул рукой.

Тут же к нам направилась пара бритых ребят, жующих жвачки, которым Виталий Александрович, наклонившись, что-то быстро сказал. Те, расступившись, застыли в ожидании – видимо, чтобы идти за мной следом. Я прошёл вперёд и встал недалеко от «БМВ», игнорируя бросаемые на меня настороженные взгляды сотрудников полиции.