Лед толкнулся в коньки, и нарастающая скорость мгновенно выветрила и злость, и обиду, и еще кучу всего, кажущегося важным там, за бортиком, но превращающееся в ничтожную ерунду здесь, на поле. Вжжжжих! Мимо пронесся парень в «доспехах» с волчьей головой на груди, поехал задом, не отрывая аж светящихся сквозь «забрало» желтых глаз. Вжжжих! Сзади будто порывом ветра дохнуло – другой игрок вывернул у Игоря из-за спины, зыркнул недобро и помчался прочь, пристраиваясь в конец вьющейся вокруг ворот живой цепочки. Банг! Банг! Шайбы бомбардировали ворота, вратарь отбивался. Ага, значит, не так уж много он и пропустил, броски и «щелчки» нарабатывают! Сееейчас…

Игорь нацелился на возникший в цепочке просвет… Просвет сомкнулся. Полосуя коньками лед, Игорь едва успел отвернуть прежде, чем налетел на капитана. Лохматый одарил его насмешливо-укоризненным взглядом, пробил по шайбе, и скользнул дальше. На его месте мгновенно оказался другой игрок. Плечи, спины, чья-то клюшка, в замахе вспоровшая воздух у самого щитка. Вклиниться в цепочку не удавалось, игроки вертелись вокруг ворот кольцом без конца и без начала, и кажется, даже не замечали пытающегося влезть между ними мальчишку. Но Игорь то и дело чувствовал короткие и быстрые, как укусы, прикосновения взглядов и аж задохнулся от понимания, как он сейчас выглядит со стороны: мелкий, на голову ниже остальных, жалко и нелепо мечущийся вдоль сплошной цепочки игроков. Игорь потерянно огляделся – зал был пуст, он увидел лишь два лица: невозмутимо-равнодушного тренера у бортика и бледную от гнева Настю. Если она сейчас кинется на его защиту, ему никогда не стать в команде своим!

Игорь стремительно ринулся прочь – коньки яростно секли лед. Разгон, крутая петля… ага, не ждали! На полной скорости он помчался обратно, всей массой врубился в цепочку… и пролетел ее насквозь. Мгновенно, точно сто раз тренировали этот маневр, передний чуть ускорился, задний чуть замешкался и разогнавшийся Игорь, не встретив сопротивления, пушечным ядром влетел в образовавшийся разрыв. За его спиной очередной игрок взмахнул клюшкой… Шайба тюкнула в шлем. Банг! Голова дернулась, удар швырнул его вперед. Словно во сне он увидел как вратарь тоже заносит клюшку… Отбитая им шайба взмыла в воздух – и стала разрастаться, закрывая собой весь мир и… Банг! Удар в грудь вышиб весь дух. Перед глазами завертелось: белое ледяное поле, ярусы сидений, перекошенное лицо Насти… Падать нельзя! Игорь судорожно перебирал коньками. Прикосновение… И кончик чей-то клюшки ткнул его в зад: небрежно и словно бы брезгливо. Игорь рухнул: плашмя, на лед, даже не успев сгруппироваться… и покатился на пузе, прямо в любезно освобожденные вратарем ворота. Пиииип! Отмечая удачное вбрасывание, громко взвыл звуковой сигнал на воротах.

– Пррррекратить! – гулким рыком прокатилось над полем и медленно, как акулы вокруг добычи, кружащие вокруг запутавшегося в сетке Игоря хоккеисты равнодушно развернулись и покатили прочь.

– Эй, ты… Игорь… встать можешь? – снова раздался негромкий голос.

Игорь помотал головой, разгоняя звон в ушах, заелозил по льду, подтягивая руки-ноги, наконец, подобрал клюшку и неуверенно покатил к стоящему у бортика тренеру.

– Ну как ты? Цел? – то ли раздраженно, то ли смущенно бросил Рудый. – Давай в раздевалку, сейчас медсестра подойдет и тебя посмотрит.

– Я могу продолжать. – выдавил Игорь, стараясь не набирать в грудь воздуха – полный вздох отзывался острой болью, но вовсе не боль была самым худшим! Все, все видели как его пихали в зад клюшкой и как он летел в ворота! И сестра, и тренер… все! И уже громко, во весь голос. – Я могу продолжать тренировку.

Пристальный взгляд был ему наградой.

– Все-таки отправляйся, пожалуйста, в раздевалку. – с неожиданной мягкостью сказал Рудый. – Лохматый, проводи…

– Не надо. – слизывая кровь с разбитой губы, процедил Игорь. – Я сам.

Настя летела по коридору разъяренной фурией. Из раздевалки ее выставила медсестра, совершенно беззастенчиво заявившая, что если уж смешить народ квохтаньем над парой синяков у хоккеиста, так одной сестрицы недостаточно, надо еще вызвать мамашу и парочку бабушек. А Игорь только мрачно зыркал из-под компресса на лбу, и в глазах у него было такое… словно это она его унизила, а не малолетки из команды. Ну уж Рудому она все выскажет! Растит зверенышей…

– Я запрещаю! – голос Рудого гулко прокатился по коридору. Распахнутая дверь в кабинет полностью скрывала Настю, и она невольно остановилась, прислушиваясь.

– Тренер! Ты же сам велел по-быстрому выжить пацана из команды! – раздался в ответ обиженный мальчишеский вскрик. – Мы ж легонько! Аккуратно!

Настя стиснула кулаки так, что ногти впились в ладони. Значит, не глупая выходка подростков, а специальное, намеренное унижение по приказу взрослого человека. Да как он смел так подло поступить с Игорьком!

– Велел… – голос Рудого звучал так тяжело и надсадно, будто он поднимал гранитную плиту. – И это хорошо, что вы – аккуратно. Только… подло как-то вышло, понимаешь, Лохматый?

Уже протянувшая руку к двери Настя остановилась.

– Издеваться… Да вообще, в спину бить… Мы вас другому учили… и на подлецов я вас переучивать не буду.

– А… что же делать, тренер? – растерянно переспросил Лохматый. – Убьют же пацана!

Что? Это они… про Игоря?

– Он же обыкновенный человек! Не, ну катается, нормально… по-людски… Но в остальном… человек как человек! Наши-то, может, и осторожно будут, если не забудут. А «Соколы»? Тренер, ты представляешь, если «Соколы» на игре с ним – как с нами? Ему при первом же силовом контакте и ребра, и печенки-селезенки – все разнесут!

– Не говори ерунды! Никто его на матч с «Соколами» не допустит! – раздраженно бросил Рудый.

– А на тренировки? – аж взвился Лохматый. – Мы ж тренироваться нормально при нем не можем!

– Не знаю… но как сегодня, чтоб больше не смели! – твердо припечатал Рудый. – Даже чтоб спасти пацану жизнь, я не позволю стае волков превратиться в стаю гиен, которые травят слабого.

– Я понял, тренер. – проворчал Лохматый. – Придумаем что-нибудь… Вы хоть сестрицу его сюда не пускайте, а то ведь тоже глазеет…

– Сестрицу? – повторил Рудый. – Ох ты ж леший! – раздался грохот, будто Рудый вскочил, обронив стул. – Говорил тебе, душ принимай, прежде чем ко мне идти!

При чем тут душ, Настя не поняла, зато сразу сообразила – Рудый откуда-то знает, что она стоит за дверью! Повернулась и со всех ног дунула прочь по коридору.

– Анастасия Федоровна! Подождите! – закричал Рудый ей вслед, она увидела как он бежит: огромный, страшный, каждым шагом покрывая полкоридора… и со всей силы вдавила кнопку лифта. И дверь захлопнулась – прямо у него перед носом. Лифт ухнул вниз. Бежать!