бумаги документы, которые они до этого изучали с Димкой, и взяла ручку, готовая слушать. — Кстати, Николай Борисович, раз уж вы решили поднять тему зарплаты, объясните мне, пожалуйста, почему Корнилов получает меньше других охранников? Кажется, никаких допов за выслугу лет у нас в этом плане не положено.

— Не положено, — согласился Николай Борисович. — Но Дмитрий при устройстве на работу сам согласился на такой оклад, и я не видел смысла уговаривать его подумать в этом отношении.

Теперь поморщилась Лена.

— Не вы ли говорили мне, что у него была сложная ситуация и он не имел возможности торговаться? — напомнила она. — Не кажется ли вам, что это выглядит как минимум некрасиво, а как максимум тянет на желание воспользоваться этим самым сложным положением в своих целях?

Лена не желала говорить о тех зарплатах, которые, вероятно, и привели к ней Милосердова. Она все решила и не собиралась ни отказываться от своего решения, ни оправдываться перед заместителем. У нее были к нему свои вопросы, и вот их-то она и хотела поскорее задать.

— Не слышал, чтобы Дмитрий хоть раз высказывал недовольство, — попытался на корню обрубить эту тему Николай Борисович. — Или вы и ему хотите отщипнуть от общей кормушки? Смотрите, Елена Владимировна, о вас с Корниловым и так уже слухи не самые приятные по салону ходят…

Кто бы сомневался!

Лена сдвинула брови.

— Что касается слухов, то не советую им верить и, тем более, их распространять, — жестко заявила она. — Что касается зарплаты Корнилова, то с этого месяца он будет получать ровно столько же, сколько и остальные охранники, плюс премию за помощь механикам. И никаких возражений я не принимаю!

Милосердов хотел было что-то сказать, но потом передумал. Пожевал губами, положил сомкнутые руки на Ленин стол.

— Возражать я не стану, — наконец проговорил он, — вы советов не слушаете, Елена Владимировна, предпочитаете набивать собственные шишки, вот и набивайте себе на здоровье, когда станете сводить дебет с кредитом. Я понимаю ваше желание заработать популярность у подчиненных, хоть и не одобряю выбранный вами метод. Однако в данный момент это заботит меня куда меньше, чем ваши странные отношения с Дмитрием Корниловым. Позвольте…

— Не позволю! — оборвала его Лена и раздраженно положила ручку на листок. — Какими бы странными ни были привидевшиеся вам отношения, вас они ни касаются! И я искренне надеюсь, что мне не придется напоминать вам об этом еще раз!

Николай Борисович вздохнул и заговорил абсолютно ненавистным Лене снисходительным тоном.

— Леночка, послушай, — мягко начал он. — Я не в обиду и не для того, чтобы поссориться: упаси бог! Но ты же знаешь, что у меня нет ни жены, ни детей, и единственным близким мне человеком много лет был Володя. Мне никогда не была безразлична его судьба, и я не хотел бы, чтобы он расстраивался, узнав, что его дочь связалась с… неблагонадежным человеком.

Лена заставила себя укротить гнев из-за очередного вмешательства Николая Борисовича в ее личную жизнь, чтобы выяснить его истинное отношение к Димке.

— И в чем же он неблагонадежный, Николай Борисович? — иронично поинтересовалась она. Тот как будто удивленно развел руки.

— Ты же и сама все знаешь, Леночка, — ответил он. — Дмитрий по юности лет сидел в СИЗО. Потом перебивался на вахтовой работе, а там далеко не самые порядочные люди. С прошлой работы, из школы, со скандалом и статьей в трудовой вылетел — неужели этого мало, чтобы обходить его стороной?

Лена глубоко вдохнула и медленно выдохнула. Только бы не потерять над собой контроль и не выдать раньше времени этому «радетелю» свои подозрения. Из-за его показного чистоплюйства обратные обвинения так и вертелись на языке.

— Кажется, месяц назад вы преподносили мне историю жизни Корнилова совсем под другим соусом и утверждали, что человеку всегда надо давать шанс, — напомнила она. — Что изменилось за столь короткий срок? У вас с ним конфликт? Он вас чем-то обидел?

Милосердов махнул рукой.

— Бог с тобой, Леночка, какие обиды? Какой конфликт? Что мне делить с охранником? Я всего лишь волнуюсь за тебя и переживаю за Володино сердце. Дмитрий, не спорю, привлекательный молодой человек и, вероятно, знает подход даже к столь серьезным девушкам, как ты, но поверь моему опыту: ничего хорошего из этого не получится. Добро если он действительно увлекся тобой, а ну как просто решил воспользоваться твоим положением? Смотри, ты и билеты ему, и зарплату повысила…

— Билеты я принесла его сыну, — снова перебила Лена, устав слушать ересь. — А зарплату повысила не только Корнилову, но и Милане. Может, вы меня и в нетрадиционных отношениях подозреваете, Николай Борисович? Или все-таки остановимся на том, что я сама разберусь и с личной жизнью, и с собственными сотрудниками?

Милосердов хотел что-то ответить, но, снова пожевав губами, только встал и придвинул к Лениному столу стул.

— Воля ваша, Елена Владимировна, — сухо проговорил он. — Я руководствовался исключительно добрыми намерениями, но коль скоро вы принимаете их в штыки…

Лена склонила голову набок.

— Давайте лучше поговорим о зарплатах, Николай Борисович, как и хотели, — предложила она, снова указывая ему на стул. — Вы подали мне списки сотрудников, которых считаете необходимым премировать за хорошую работу в этом месяце. Я рассмотрела его и склонна согласиться с вашим предложением, но сначала хочу попросить вас предоставить мне табели всех сотрудников «Автовлада» за этот год. Хочу сравнить, — опередила она вопрос Милосердова, — часы работы и премиальные и проверить, нет ли у нас незаслуженно обделенных. Будет неприятно, если люди из-за этого начнут увольняться. Вы учили меня беречь сотрудников, Николай Борисович, — улыбнулась широкой приветливой улыбкой она. — Как видите, вы напрасно сетуете, что я не прислушиваюсь к вашим советам.

Он несколько раз переступил с ноги на ногу, словно испытывая Ленино терпение, но она не отводила испытующего взгляда, ожидая его ответа.

— Да уж, — наконец с необидной ворчливостью проговорил Николай Борисович, — не думал, что сумел достучаться. Разумеется, все табели будут в вашем распоряжении, Елена Владимировна. Надеюсь только, вы все же станете смотреть не только часы, но и КПД? У нас, знаете, есть и такие, кто придерживается правила «Солдат спит — служба идет».

Показалось Лене или он снова намекал на Димку и его частое в последнее время отсутствие на рабочем месте? Впрочем, Николая Борисовича все это вообще не касалось.

— Таких солдат будем карать рублем, — пообещала ему Лена и снова взялась за ручку, давая понять, что аудиенция закончена.

Глава 17

В ожидании обещанного Николаем Борисовичем табеля Лена времени даром не теряла. Для начала она придумала, как