Лицо Гагариной не отражало какой-то хитрости. Она смотрела на меня страстным взглядом, будто желая проиграть пари на интимное желание. Кажется, её интересовало именно это.

Густав принёс нам чай. Это заставило Анну убрать свою страсть и держаться более прилично.

– Хороший у вас, чай, – сказала Гагарина, сделав глоток. – Так что вы думаете насчёт нашего пари? Мне кажется, оно очень выигрышное для вас. Я ставлю гораздо больше.

Я тоже отпил из своей чашки.

Пари Анны было чрезвычайно странным. Ставки действительно совершенно разные. Даже если каким-то образом в моём кармане окажется красная записка, то я практически ничего не потеряю. Если же смогу победить, то возможно получу голос князя Гагарина в моем становлении графом. Единственной дочке должно быть по силам уговорить отца на такое. Анна сделал намек именно на это.

– Отказаться от такого спора действительно сложно. В моих карманах не должно быть красной записки.

– Тогда соглашайтесь на пари, – Анна улыбнулась. – Вы меня легко выиграете.

– А какова ставка во втором пари?

– Хм-м… – она задумалась, подняв ладонь к щеке. – Что-то не слишком серьезное. Придумала! Подарите мне коробочку такого чая. Он мне очень нравится.

Она правда смогла почувствовать весь вкус этого чая? Или просто откуда-то знает, что я люблю чаю?

Но это сейчас неважно. У Анны всё же получилось завлечь меня в спор.

– Хорошо, я подарю вам коробку этого чая. Второй спор вы выиграли. Теперь давайте посмотрим, если у меня в кармане записка на красной бумаге.

Анна засмеялась. Ей все это очень нравилось. Она правда намерена мне поддаться? Или же она действует по холодному расчёту?...

– Ну что же? – Анна смеялась, довольная собой. – И вот оно! Настал момент истины.

Я убрал руку в карман под её взглядом.

– Не только вы умеете действовать незаметно, – продолжила она, широко улыбаясь.

Я улыбнулся вместе с ней и глянул в зеркало поверх её плеча. Улыбка не слишком издевательская, в самый раз.

– Пусто, – объявил я, вытащил руку и показал пальцы.

– Как пусто? – Анна шагнула ко мне с удивлённым лицом. – Это невозможно! Но как? Вы меня не обманываете, барон?

– Да как я посмею?

– Если вы позволите.

И тут она, в нарушение всех норм вежливости, сама полезла ко мне в карман и очень глубоко. Я не спорил, только развёл руки в стороны, и сделал свою маленькую хитрость.

– Ага! – воскликнула она. – Нашла! Вот оно!

И тут она извлекла на белый свет свёрнутую бумажку с японскими иероглифами, написанными от руки. Внутри ещё ценник и личная печать Тоды Хиромаца, моего поставщика чая.

– Боюсь, это всего лишь квитанция за чай, который вы сегодня выиграли. Но в первом пари, думаю, я победил.

– Но где же записка? – она начала смотреть по сторонам. – Она была, я точно знаю, что была!

Я показал её свои ладони и пальцы. Анна нахмурилась, а потом вообще встала на ковёр на четвереньки и полезла под кресло, сильно оттопырив заднюю часть тела.

– Кхм, – вошла Машенька с подносом, на котором стояли разные сладости, густо покраснела и сразу вышла. Через пару секунд раздался грохот.

– Машенька, вы там живы? – спросил я.

– Да, просто упала! Не обращайте внимания, я ужасно неловкая, – судя по звуку, она начала собирать осколки в поднос.

– Очень странно, – Анна поднялась на ноги и потёрла лоб. – Там была записка с одной просьбой, о которой я хотела вас попросить.

– Если вы хотите о чём-нибудь меня попросить, вам достаточно это сказать, – вежливо произнёс я и улыбнулся. – Разумеется, я постараюсь вам помочь.

А вот теперь улыбка слишком хитрая, и Анна это поняла.

– А вы не спрятали её в другом кармане?

– Готов поклясться, что у меня вашей записки нет, – уверенно сказал я. – И что там было? Хотя постойте, – я улыбнулся ещё хитрее. – У меня же теперь одно желание, верно?

– Да, – она соблазнительно улыбнулась и облизнула губки кончиком языка. – И что вы желаете, барон?

– Думаю, озвучу это в ближайшее время, – я ей поклонился. – Мне стоит подумать.

Она немного растерялась, но взяла себя в руки.

– А что бы вам думалось лучше, – Анна шагнула ко мне, но теперь явно не для того, чтобы обыскивать.

Ну тут уже я над ней шутить не стал и шагнул навстречу. Правда, всё стоило начать не тут в гостиной, а в спальне, куда мы быстро и перебрались.

Уже под утро, когда она уходила с подаренной ей банкой чая, я тайком вытащил красную записку из кармашка её костюма. Да, она умудрилась мне её подложить так, чтобы я не заметил, но даже в таких вопросах я играю по собственным правилам.

И, когда я клялся, что у меня записки нет, это была чистейшая правда. Я уже спрятал записку на Гагариной. Настоящий уровень скрытности ей ещё не подвластен, она ничего не заметила.

Но записка была не от неё. Её передал отец Анны, а дочь решила позабавиться. Просьба о встрече во время празднования дня рождения дочери, чтобы помочь в одном деле, в котором я большой специалист.

Могли бы сказать напрямую. Хотя, возможно, она просто хотела артефакт.

Зато теперь она должна мне желание.

* * *

И вот, настал её День Рождения, куда я был приглашён. Я с утра подготовил подарок и в назначенное время прибыл в поместье её отца.

Ещё день, до темноты далеко. Улица вдоль поместья была заставлена дорогими машинами. Само поместье, особняк на берегу Фонтанки, не казался излишне роскошным. Наоборот, у архитектора был хороший вкус. Трёхэтажное здание с декоративными колоннами и статуями полуобнаженных женщин, аккуратная изгородь с забором в виде пик, и пышный сад, который было видно с улицы.

Едва водитель довёз до ворот, как меня ждал приятный сюрприз. Рядом остановилась другая машина, уже знакомая мне белая с флагом Орловых. Оттуда вышла Катя Орлова с парой своих телохранителей. Но их, к счастью, внутрь не пустят. Я остановился у ворот, встречая девушку.

– Руслан, – Катя улыбнулась и изящно поклонилась. На лице у неё заметные тени. – Рада тебя видеть. Не думала, что позовут меня, но, наверное, Гагарины что-то напутали.

– Ты с ней не общаешься? – спросил я и чуть вытянул в сторону локоть.

Катя за него взялась, и мы прошли внутрь двора сначала по каменной дорожке, потом по узкому мостику через пруд, в котором плавали утки. Среди них плавал какой-то мутант явно из Улья, с редкими перьями, уродливый и очень крикливый. Но слуги не могли его прогнать, он постоянно нырял на дно.