Йона ушёл, держа в руке мешочки. У выхода он поклонился.

— Хороший парень, — сказал Мецгер. — В детстве пережил большое зло, но узрел величие Спасителя. Теперь помогает мне на пути Света. И не берёт за это ни гроша.

Он громко рыгнул и поставил пустую кружку на стол.

— А для чего всё это? — спросил Людвиг и тут же выругался про себя за это. Ведь Мецгер уже собирался уходить.

— Это для моего верного друга, — священник достал оружие и положил на стол.

В отличие от привычных кавалерийских пистолетов этот целиком сделан из стали, только рукоять покрыта деревом. Спусковой крючок блестел, отполированный множеством прикосновений.

— Этот револьвер я зову Судьбой, — отец Мецгер взял пистолет и покрутил цилиндр с полукруглыми выемками. — Ему больше шести сотен лет. Он родился даже раньше, чем проклятые Спасителем Старцы. В барабане шесть патронов и их можно расстрелять за несколько мгновений.

Священник отжал шпильку под стволом, и барабан вывалился вбок.

— Перезаряжается намного быстрее, чем любой кремнёвый или капсюльный пистолет.

Он поднял ствол вверх и нажал на шпильку барабана. На стол высыпались жёлтые штуковины, таких же, что блестели в ремнях на его груди. Мецгер подобрал один и начал крутить между мозолистыми пальцами, всё быстрее и быстрее.

— А разве такие не запрещены? — спросил Людвиг. Он помнил, что была молитва, что-то там про патроны, ракеты и бомбы.

— Запрещены обычным людям, — святой отец зажал патрон в кулаке. — Боденские стрелки давно их используют, поэтому и стоят так дорого. Старый мир придумал патроны задолго до своей гибели. Порох изменил способ войны, но когда появились эти малыши… тогда битвы стали по-настоящему кровавыми. И кто знает? Кольцо делает очередной круг, как барабан этого револьвера, и скоро патроны вновь будут использоваться всеми. Осталось ещё много врагов, которых нужно уничтожить. Но в этот раз мы не допустим старых ошибок.

Мецгер вставил один патрон и резко вскинул кисть. Барабан со щелчком вернулся в раму.

— С ним я прошёл весь известный мир, неся слово Спасителя и ярость Его. С ним я сокрушал язычников и еретиков, тех хотел повторить ошибки Старого мира. Веруешь ли ты в Спасителя, мальчик?

Людвиг кивнул. Священник медленно провёл оружием по ладони. Барабан вращался с лёгкими щелчками.

— Я верую всем сердцем, — сказал Мецгер. — Спаситель совершал много чудес. Он превращал воду в вино и останавливал пули на лету. Он одолел Вечного и спас людей от гибели, а взамен попросил одного — не допускать старых ошибок. Но ещё я верю в судьбу. Если у человека есть судьба, то Спаситель остановит пулю и не даст погибнуть. А если у человека нет судьбы, — он взвёл курок револьвера, — Он умрёт. Смотрите сами. Судьба поразит только грешника.

Он приставил ствол к виску и закрыл глаза. Он что, решил выстрелить? Если старик умрёт, у них будут проблемы.

Он сжал указательный палец, и курок громко щёлкнул. Людвиг дёрнулся. Священник открыл глаза и улыбнулся.

— Судьба всегда даёт мне шанс, — он зарядил все патроны и поднялся, убирая револьвер в чехол. — После такого чувствуешь себя по-настоящему живым.

Отец Мецгер ушёл, захватив по пути свой плащ.

— Я видел много сумасшедших, но таких… — Эйнар хлебнул пиво из кружки Людвига.

— Я думал, что он сейчас застрелится, — Людвиг выхватил кружку назад и допил остатки. — Ты говорил, что он жуткий, я не поверил.

— Я всегда прав, — нордер усмехнулся. — Давай, Виг, ещё по одной и на этом закончим.

— Может, не надо? — неуверенно сказал Людвиг.

— Да когда посидим? Ты же скоро уплываешь.

— Ладно, ещё одну и убираемся отсюда.

— А он спрашивает Берну, что правда, Страж сделает всё, что я скажу? — Эйнар откинулся на стенку бадьи и выплюнул мыльную пену. — Она говорит да, теперь ты его полный хозяин. А он такой…

Нордер хихикнул и отхлебнул пива. Людвиг, сидевший в соседней бадье, потянулся за своей кружкой.

— А он такой ухмыльнулся и приказывает: Страж! Я твой хозяин! Убей этих двоих! А Берна посмотрела на него и говорит: неужели ты думал, что я такая дура? Кое-какую лазейку я себе оставила. Щёлкает пальцами, — он высунул руку из воды и попробовал щёлкнуть, но пальцы скользнули без звука. — Короче, этот идиот подумал, что раз Страж его, то нам платить не надо. А Страж так ему врезал, что можно было от стены отскребать.

Нордер захохотал.

— Ужасно, — сказал Людвиг, но смех поддержал.

— Да уж, с Берной не соскучишься, — Эйнар перевернул опустевшую кружку. — Опять кончилось.

— Ты пьёшь, как конь, — Людвиг засмеялся, чувствуя, что смеётся громче, чем нужно. Горячая вода слишком его разморила. — Поверить не могу, что ты меня уговорил. Собирались же уходить!

— В таком состоянии? — Эйнар фыркнул и потянулся за кувшином. — Нет, брат Виги, в таком состоянии даже до кровати непросто добраться.

Он налил пиво, пролив едва ли не половину.

— Да и когда ещё выпьем? Ты же покидаешь эти края.

— Буду писать письма, — пообещал Людвиг.

— Так ты же не умеешь!

Они захохотали.

— Писать письма он собрался, — прошептал Эйнар, вытирая глаз, и поднял кулак.

Людвиг легонько стукнул по нему своим.

— Не думал, что скажу это, остро… — нордер обернулся к двери, показывая шрамы на спине. — Чуть тебя не выдал. В общем, буду скучать, милорд.

Он хихикнул.

— Я тоже, Эйни, — сказал Людвиг. — Так всё-таки, что это за шрамы?

— Всё не отстанешь.

— Пока не расскажешь, нордер. О мне уже всё знаешь, а сам помалкиваешь.

— Эх. В той истории ничего интересного или героического, — Эйнар сделал глоток. — И мало смешного. Меня назвали в честь предка, который первым догадался, что раз у тебя есть самоходные стальные корабли, а у соседей нет, то почему бы этим не воспользоваться? Вот он и начал славную традицию грабежей южан.

— Значит, Первым Набегом командовал твой тёзка?

— Угу. Он всю жизнь провёл в походах, — нордер захихикал. — Поэтому его прозвали Эйнар Домосед.

— Не слазь с темы, — сказал Людвиг просмеявшись. — Про него ещё расскажешь, про себя давай.

— Ну про него интереснее, — нордер отставил кружку. — Но раз хочешь. Так уж вышло, что я на своего предка мало походил. Драться не любил и не умел, меня задирали все кому не лень. Любой отец махнул бы рукой, но Старик, — он выделил это особой интонацией. — Старик считал, что из меня ещё может получиться достойный водоход, нужно только приложить усилия. Поэтому он познакомил меня со своим другом.