Дезмонд без слов подхватил меня на руки и потащил в дом. Тяжёлым шагом, как медведь, вломился в столовую, усадил в кресло перед уставленным всевозможными угощениями столом.

– Теперь ешь! Много! Надо заземлиться! – резко сказал он, нависая надо мной.

Я посмотрела на зажаренного поросёнка, на замысловато украшенную ягодами птицу, на запеченных перепелов, на овощи горками, на переполненные снедью вазочки, блюда, тарелки, коих хватило бы на шведский стол в небольшой гостинице, но по сравнению с наполнившей меня волшебной сладостью все продукты показались грубыми и несъедобными. И я ответила с улыбкой:

– Спасибо. Но я совсем не хочу есть. Ты кушай, если голоден.

– Речь не про меня. Есть надо, Оля! – рыкнул Дезмонд. – Как лекарство.

«Почему он так тяжело дышит?»

– Что с тобой, Дез? – успокаивающе проговорила я. – Всё хорошо.

Он зыркнул на меня, как кувалдой огрел, и начал без спросу накладывать на тарелку передо мной утиную ножку, мочёные яблоки, пару хищных зажаренных персиков, ломти мяса, клубни в красноватом соусе, словно хотел построить башню из съестного. Она не вызывала у меня никакого желания, кроме как отодвинуть подальше.

– Зубы мне не заговаривай, – буркнул Дезмонд. – Хочешь, чтобы было нормально, налегай через не хочу. Иначе никаких походов к Телу Света не будет. Разверну к мраку и на выход, за пределы Аэранха.

– Почему? – удивилась я.

– Иначе растворишься нахрен. Это никому не нужно. Ни мне, ни тебе, ни Лэйнару твоему!

– Растворюсь? – удивилась я и внезапно поняла, что это было очень правильное слово: я будто не чувствовала контуров, только тепло в груди и чудесную лёгкость. Взглянула на собственные руки. Они слегка светились, как на смазанном фотокадре, и казались чужими, словно лежащие у входа на комоде изящные кожаные перчатки.

– Я не отойду, пока не поешь. Не начнёшь сама, буду кормить насильно, – прорычал Дезмонд.

– Хорошо-хорошо, только не нервничай так, – улыбнулась я и примирительно взяла в руки кусочек местного огурца. Положила его в рот, поморщилась и так же аккуратно вытащила, устроив на краешке тарелки.

– Не мошенничай, хулиганка, – строго сказал Дезмонд.

– Прости, но я правда не могу…

– Мрак!

Он окинул взором яства, кивнул сам себе и подхватил с приставного столика хрустальную пирамиду со всевозможными пирожными. Поставил передо мной, оттеснив основанием переполненную тарелку. Придвинул ко мне обеими руками стол, задвинул моё кресло, словно опасался, что я собираюсь сбежать. И сам сел рядом на стул, широко раздвинув ноги.

– Вот это ты любишь. – Ткнул пальцем в пирожные. – Давай! Служанка рисковала, доставала у контрабандистов всё это великолепие. Кушай, Оля.

Пирожных мне тоже совсем не хотелось. Но видя старания Дезмонда, я протянула к сладостям руку. Пальцы по-прежнему мерцали. С виска Дезмонда на побледневшую скулу скатилась капелька пота. Мне стало его жаль. Я поднесла крошечное пирожное ко рту, но никак не решалась откусить, словно еда вообще мне была не нужна.

– Ну-ну, не филонь. За меня, за папу, за маму, за пернатого своего спасателя, где его только демоны носят? – сказал Дезмонд.

– По делам…

– Угу. Был бы Рамма тут, слепил бы твои частицы обратно своей магией в два счёта. Но он деловой, детка, так что придётся самостоятельно. Ешь через силу. А то он ругаться будет. Или плакать, если я ему вместо тебя клочок облака предъявлю. А потом мы свернём друг другу шеи. Обещаю.

И я всё-таки начала есть. Сначала с отвращением, потом вернулось знакомое чувство вкуса. Приторную сладость я запила водой из стакана, услужливо подвинутого Дезмондом. Я одолела три пирожных и кусочек яблока. Мерцание пальцев стало меньше. Дез подсунул мне под нос кусок буженины.

– И тяжёлую артиллерию. Давай, чтоб наверняка.

Пришлось заставить себя прожевать и глотнуть, и я почувствовала, что потяжелела. Увидев, как исчезло мерцание моего тела, Дезмонд громко выдохнул и начал пить вино прямо из узкогорлого кувшина большими глотками. Опустошил. Хлопнул с силой о мраморные плиты пола и откинулся на спинку стула, позволяя себе расслабиться.

– Теперь рассказывай, – произнёс он, – что ты там увидела? Что это вообще с тобой было?

Я мечтательно улыбнулась.

– Волшебство. Блаженство.

Слов не хватало, хотя внутри было так много и всё совершенно прекрасное, несмотря на съеденный не к месту кусок мяса. Как можно сказать, что я увидела радость? Свободу? Счастье? Пространство? Силу?

– Я поняла, что имелось в виду на надписи на входе перед горой Меру «Тебя нет»! – радостно добавила я. – Меня на самом деле нет.

Дезмонд устало отломил кусок хлеба.

– Есть ты. Сидишь передо мной.

Я улыбнулась и развела руками.

– Прости, это так сложно объяснить. А разве ты сам не видел Тело Света? Ты же видишь его, Лэйнар говорил, что все маги видят!

– Определённо не то же, что ты.

– Жалко, – вздохнула я. – Тело Света так прекрасно! Оно настоящее! И всё-таки интересно, почему ты думаешь, что я вижу как-то не так, как ты?

– Потому что меня не выключает из нормального мира на целый час и я не мерцаю, как фонарь просветления. Целый город ходит и смотрит каждый день, и даже страна, и никто не собирается при этом на частицы распадаться.

– Ну, возможно, поэтому нужна была именно я? – проговорила я. – Знаешь, я теперь совсем не боюсь Тела Света, я пойду в него с радостью сама, ведь это такое чудо!

Дезмонд посмотрел на меня долгим взглядом, усмехнулся, качнув головой, и выдохнул:

– Зато я боюсь.

– Тебе же не нужно в него идти.

– Нужно. И мне. И Рамме. Без вариантов.

– А что ты там будешь делать?

– Как минимум, следить за тем, чтобы вы оба не растворились до того, как миру настанет хамбец.

– Ты знаешь, я всегда не верила в истории с избранными, – проговорила я, общипывая дольки с подобия мини-мандарина. – Ну если подумать, разве это не сказки для бедных? Берём одного неудачника, наделяем суперсилой и вдруг от него зависит весь мир, все сильные, властьпредержащие, красавицы и красавцы? Так не бывает! Только в сказках!

– Помню, ты уже говорила, – сказал Дезмонд. – Но, видимо, вот в такой ты сказке. И то, что происходит с тобой, это доказывает. У тебя иммунитет на запреты, у нашего мира нет иммунитета на тебя. Даже у Тела Света нет на тебя иммунитета.

– И всё-таки мне не верится.

– С верой у тебя всегда проблемы, – усмехнулся Дезмонд – Но поздно. Как ни странно, именно этот мир завязан на тебя.

Он развёл руками, начал вставать и рухнул лицом в пирожные.