Безлюдные коридоры, залы и лестничные пролеты заполонили полуистлевшие трупы, которые неугомонно сновали с этажа на этаж, при этом громко бряцая ржавыми доспехами и ожесточенно размахивая одно- и двуручными мечами, моргенштернами, а также прочей режущей и колющей сталью. Для пущего ужаса с изрядно зазубренными и покрытыми бурыми потеками лезвиями и шипами.

Куница изумленно охнул от такой откровенной глупости, перечащей всем канонам воинской выучки, и уже собрался, чуток осадить побратима, но увидев, что его повествование нашло благодарный отклик, в купеческих сердцах, не стал вмешиваться. Тем более, что Степан как раз начал рассказ о решительном поединке Тараса с колдуном, и перебивать стало неудобно.

Кроме того, судя по сдавленным женским охам и ахам, доносившимся из-за обоих неплотно прикрытых дверей ведущих в трапезную, усердие Степана не пропадало даром. Даже умудренный годами старик не подавал виду, что сомневается во всей этой неимоверной истории, столь страстно излагаемой излишне речистым гостем. Вряд ли дедушка Аветис и в самом деле верил бойкому рассказу, но, в отличие от молодого казака, глава рода понимал, что только так можно развеять, поселившийся в душах домочадцев, страх. И не мешал им наслаждаться историей о примерном наказании лиходея силами добра и справедливости…

А Степан не умолкал ни на мгновение. И с каждым, произнесенным им словом, Куница узнавал все больше неожиданных и невероятных подробностей.

Как оказалось, чернокнижник, подкрадывающийся к находившейся в беспамятстве девице, от мощного пинка, нанесенного Тарасом, кубарем покатился по полу, даже не успев распустить шнуровку штанов.

И вот тогда весь колдовской замок ополчился против друзей, встав на защиту своего хозяина.

Слушая о брыкающихся, словно одичавшие кони, столах и скамейках, о гоняющихся за людьми и лязгающих дверцами шкафах и буфетах, о плюющихся зажженными свечами шандалах и канделябрах, Куница вынужден был ухватить со стола чашу с медом и основательно к ней приложиться. Пока не унял рвущийся наружу смех…

А в замке колдуна, тем временем, стараясь зацепить и больно царапнуть незваных гостей, сами собой переворачивались вверх гвоздями половые доски, трескались и разлетались по комнатам жужжащими осколками зеркала и еще уцелевшие витражи.

Потом Тарас схватился на саблях с чернокнижником и даже успел того крепко поранить. И возможно, вскоре даже прикончил бы лиходея, если б, испугавшийся заслуженного возмездия, колдун не превратился в громадного ворона и не вылетел наружу, пытаясь удрать.

К счастью, оставленный снаружи, Василий тоже не дремал. Он давно уже поджидал злодея, приняв обличие беркута. И как только тот попытался взмыть в небеса, Орлов молнией упал на него сверху и поверг наземь!

Но и тут чернокнижник не сдался! Он превратился в хищного волка — и тогда пришел черед Степана. Острые клыки сармата задали колдовскому зверю столь основательную трепку, что тот змеей скользнул обратно в свое логово.

Понимая, что битва проиграна, и ему уже недолго осталось творить свои грязные дела, в приступе бессильной ярости и отчаяния, чернокнижник решил совершить последнее в жизни злодеяние и обрушил замок на голову своей беспомощной пленницы. Но ему и тут не повезло…

Пока верные товарищи сражались с чародеем в небесах и на земле, Куница тоже не терял зря времени.

В лабиринте смертельно опасных ловушек, разбросанных по всем комнатам огромного здания, он сумел отыскать заколдованную злодеем девушку, похитить ее у оставленных на страже упырей и вынести из замка. Он показался на ступенях внешней лестницы, неся Аревик на руках, как раз в тот миг, когда крыша замка рухнула внутрь, погребая под собой всю нечисть и нежить, расплодившуюся там, заодно с незадачливым хозяином…

А победители поспешили в город, чтобы вернуть девушку под отчий кров, а так же — подкрепить свои, подупавшие в изнурительной схватке с беспощадным врагом, силы.

И наглядно демонстрируя, насколько те истощились, Степан умолк и столь ожесточенно набросился на выставленное армянами угощение, словно уничтожение трапезы было непременным условием победы над упомянутым ранее врагом.

Его красноречие оказалось столь велико, а взгляд так искренен, что даже Ваграм на время позабыл о своих тревогах, и заслушался, облокотившись на стол и подперев щеку рукой.

— Истинно достойное былинных сказаний деяние, — похвально кивнул дедушка Аветис. — Я уверен, что со временем, когда можно будет раскрыть все тайны, люди сложат о нем и песни, и сказки. Но, одно мне не понятно: почему колдун избрал именно Аревик? — и, видя как поспешно открывает рот белобрысый здоровяк, недовольно уточнил. — Полагаю, вы понимаете, что я не спрашиваю: зачем мужчине, хоть и колдуну, понадобилась девица? Слава Богу, еще не совсем из ума выжил и кое-что в состоянии припомнить… Я хочу понять другое: почему колдун во всем городе выбрал именно мою внучку? Даже учитывая то ужасное и распутное время, в котором нам приходиться жить, очень сомневаюсь, что Аревик единственная девственница во всей Ужали. Или, что в целом городе нельзя было выискать девицу лицом и телом краше?

— Но, дедушка, — впервые за все время отозвался юный Рубен. — Разве это столь важно? Главное — моя сестра спасена!

— Помолчи, парень, когда старшие разговаривают! — прикрикнул на него старик. — Кроме всего прочего, как я понял, наш враг остался жив. Он не убит, а всего лишь обессилен на некоторое, пусть и очень длительное время. Тогда тем более, следует понять: чем вызвана такая ненависть к нашему роду, и принять надлежащие меры! Иначе — в следующий раз, когда колдун восстановит силы и вновь нападет, рядом может не оказаться тех, кто придет на помощь.

— Вы, безусловно правы, почтеннейший, — согласился Куница и продолжил тоном не вызывающим никаких сомнений в том, что он знает о чем говорит. — Да, Оху Чернобородому была нужна только Аревик. И причина вполне объяснимая. Кто-то из недоброжелателей или конкурентов щедро оплатил колдуну разорение всего рода Ованесянов. Вот он и напустил на ваш дом Злыдней. А чтоб довести порученное ему дело до конца, и не дать возможности поправить состояние семьи удачным замужеством красавицы дочери — колдун решил ее опозорить… Объяснение нелицеприятное, но самое житейское. Думаю, что во избежание подобных неприятностей в будущем, вам стоит припомнить всех, кого могли невольно или намеренно обидеть, и — попытаться как-то с ними помирится. Денег у вас достаточно… Можно и некоторый убыток стерпеть.

— Икону в церковь куплю… — решительно произнес Ваграм. — С серебряным окладом.

— Что ж, в сказанном есть смысл, — кивнул старик. — Хорошо… Если честно, я боялся, услышать в ответ, что-то гораздо более страшное и загадочное, дотянувшееся из прошлого. Ведь нам до сих пор неведомо, как именно погиб мой отец. Грешно плохо вспоминать о мертвых, но я думал, что месть колдуна пришла оттуда… И еще — простите мою старческую настырность, но наша девочка не очнулась, и мы совершенно не знаем: что делать дальше? Может, обратится к лекарю?

— Ваше беспокойство понятно, — ответил Степан. — Как я уже упоминал, душа Аревик сейчас заблудилась в тонком мире и надо очень постараться, чтобы вернуть ее обратно.