— Мой Бог! — воскликнула Брашино. — Подлинное чувство! Вы не симулируете его?

— Оно спонтанно, — сказал Кэрд. — Вы знаете, что я реагировал слишком быстро для притворства.

— Я верю вам. Только… Вы помните полковника Симмонса?

— Нет. Мне известно лишь то, что я видел о нем на лентах.

— Откуда же столь сильная реакция на новости о незнакомце?

— Я заключенный, — сказал Кэрд. И потому отождествляю себя с ним, сопереживаю.

— В таком случае вы продвинулись значительно дальше, чем я полагала.

Брашино выглядела довольной.

— Его еще не схватили? — поинтересовался Кэрд.

— Нет. Но поймают.

— Возможно.

— Симмонс сбежал из учреждения, считавшегося неприступным. Лишь три человека совершили отсюда побег за последние пять обстолетий.

— И я один из них, — сказал Кэрд. — Увы, совсем не помню, как мне это удалось.

— _О_т_с_ю_д_а_ вы не сбежите. Это никому еще не удавалось. Я вовсе не опасаюсь ваших попыток. У вас и стремления такого нет. И пыла бы не хватило выполнить задуманное. — Ее тон, выразительность голоса заставили его задуматься — уж не провоцирует ли она, чтобы он по крайней мере размышлял о побеге? Тогда он вступит на тропу выздоровления.

— Не знаете ли вы каких-либо подробностей, как Симмонс осуществил побег? — спросил Кэрд.

— Это станет известно только органикам. Мне ничего не следует знать о Симмонсе. Но у меня собственные источники информации — безусловно, законные.

— Но вы в любом случае не обязаны выдавать их мне.

Арлен махнула рукой.

— Я свободна в выборе любых действий, которые могли бы помочь восстановить вас. Понятно, в пределах разума.

— А не поможете ли вы мне сбежать?

Она рассмеялась.

— Я могла бы описать многие системы безопасности, которые делают невозможным побег. Полагаю, это было бы допустимо. Вы пришли бы в уныние и вовсе отказались бы от попытки.

— Так в чем же дело?

Глаза Арлен сузились, она наклонилась вперед.

— Вам действительно интересно? Я имею в виду — вы чувствуете возбуждение при мысли о возможности побега?

— Да, отчасти, — признался Кэрд. — Мне нравится такое состояние. Здесь так скучно и так долго. Я устал от молчанки. Но…

— Что — но?

— Что я стану делать, если и смогу выбраться отсюда? Там — на воле… — он показал жестом… — на что?

Кэрд не знал.

— Мне почти ничего не известно, что там, и я натурально не желаю ничего делать. Однако… я мог бы подыскать что-то.

— Прежде всего следует найти себя, простите меня за клише, — сказала Арлен. — И это необходимо сделать здесь.

— У меня есть свое «я».

— Как бы.

— Очень хорошо, — сказал он, чувствуя зарождающийся гнев. Итак, каким образом мне сделаться _н_е _к_а_к _б_ы_?

— Вы не имели сексуальных связей с тех пор, как попали сюда. Даже не мастурбируете. До последнего Вторника у вас ни разу не возникала эрекция во сне. Этим утром в 3 часа 6 минут у вас произошла полуэрекция. Вы видели сон. О чем?

Он колебался.

— Мне снились вы.

Ее глаза чуть расширились. Судя по выражению лица, ответ пришелся ей по душе. Затем лицо посерьезнело, но на нем отразилась удовлетворенность. Он уверен. Или ему так хотелось сделать ей приятное?

— Не опишете ли ваш сон?

— Была весна, и мы оказались на холме, господствовавшем над лугом. Солнце ярко светило, а луг внизу прямо-таки шевелился от множества разнообразных животных: коровы и быки, огромные буйволы, олень, самки лани и рогатые самцы, козлы — туча козлов, овцы, бараны — все они жизнерадостно резвились. Очевидно, была пора спаривания. Не знаю. У меня осталось смутное представление об этом. В лесу, по другую сторону холма, кто-то играл на флейте. А вы танцевали для меня танец семи покрывал. Я лежал на боку не сводя с вас глаз. У нас оказалась корзина с хлебом и сыром и кувшин вина.

Вы снимали покрывала — одно за другим и танцевали… возбуждающе. Затем — вы еще не успели скинуть последнее покрывало — я поднялся и схватил вас и повалил на землю. Но мой член оставался недостаточно твердым, чтобы войти в вас, да и покрывало тоже было преградой. Я просил вас скинуть его, но вы сказали, что я должен сам сделать это. А я не мог. Я никогда не снимал покрывало. Потом сон исчез.

— Вы были злы? Расстроены? Глубоко разочарованы?

— Немного сердит. Насколько я способен. Огорчен — да. Разочарован, но не глубоко. Глубоко — это, видите ли, нечто такое — не знаю истинного значения слова, но… я не чувствовал особого волнения.

— Что вы можете сказать обо мне как о женщине в вашем оборванном несуразном сне?

Он скрестил ноги и подумал, а не фрейдистское ли это желание прикрыть промежность. Отчего это? Ничего не произошло. Однако что-то… Очень слабое потепление и набухание. Как воздушный шар с горячим воздухом, который не удалось накачать: в горелке кончилось топливо. Или воздушный шар дыряв и нагретый воздух выходит…

— Да. Вы здесь несомненно самая привлекательная женщина. Вне конкуренции. Не помню, знал ли я какую-либо женщину до того, как оказался здесь. Разумеется, я видел красавиц по телевизору, и Пантея Сник, как я вам рассказывал, вызывает во мне определенную теплоту — трудно это описать. Но вы единственная женщина, которую я подлинно знаю, и к тому же — что надо.

Щеки Арлен покрыл легкий румянец, возможно, от смущения, но скорее от возбуждения. Вызвано ли оно сексуальными образами или надеждой на успех терапии? А может, и от того и от другого.

В который уже раз Арлен посмотрела поверх его на стенной экран. Он рассердился. Почему она делает ставку на машину? Почему не обращается непосредственно к нему? Его лица, языка тела недостаточно для нее?

Арлен Брашино сказала:

— Подумайте об этом, Джеф. Сон явился из вашего подсознания. Вопрос: подсознания _ч_ь_е_г_о_? Вили? Кэрда? Дункана? Ома? И прочих?

— Моего… моего сегодняшнего я. Чьего же еще?

— Подумайте об этом.

Он сидел молча. Выпил немного чая. Нахмурился слегка. Взгляд Арлен продолжал скользить с его лица на стену и обратно… Наконец, он прервал молчание.

— Я, моя новая личность, существует недостаточно долго, чтобы обладать подсознанием. Во всяком случае — хорошо развитым. Я почти пуст, скажем так. Это означает, что подсознание — море без берегов — можно разбить на отдельные отсеки. Посмотрите. У Кэрда было собственное подсознание. Все его. Затем Кэрд создал Тингла, и у Тингла оказался трубопровод в его подсознание. Но почти во всем, принадлежавшем Кэрду, Тинглу было отказано. Однако оба не были полностью обособлены между собой. Затем Тингл создал Дунски. А он ли? Разве не Кэрд сотворил все семь своих личностей — всех разом, одну за другой. Или Кэрд создал Тингла, Тингл Дунски, а Дунски — Реппа и так далее. — Он покачал головой. — Не знаю.