Если предпосылка сделана правильно, она напоминает судьбу.

В «Крепком орешке» она не слишком влияет на события, в то время как в романе Кэролайн Левитт можно найти пример почти незаметной, однако намного более значимой предпосылки. Действия романа разворачиваются в Бостоне вокруг отношений между Сарой, незамужней шестнадцатилетней беременной девушкой, и парой Евы и Джорджа, которые хотят усыновить ее ребенка. Они обещают девушке открытое усыновление. Она сможет навещать их в любое время. До родов это действительно кажется правдой. Джордж и Ева пытаются проводить с Сарой все свободное время (потому что оба по-настоящему за нее переживают и потому что боятся, что она передумает), окружая ее любовью и вниманием. Тем не менее, когда рождается ребенок, Сара зависит от них слишком сильно. К тому же ее присутствие угрожает Еве, которая хочет быть для ребенка единственной матерью. Надвигающиеся проблемы почти осязаемы, и читатель чувствует, что рано или поздно они захлестнут с головой.

В разгар всех этих событий Джордж, дантист, чувствует, что новая напряженная ситуация – его неистовая любовь к ребенку, потребности Сары, потребность Евы отгородиться от Сары – отражается в том, как проходит его день:

Это абзац с 98-й страницы. До 169-й страницы Джордж больше не будет думать ни о Томе, ни о Флориде. Но на протяжении 70 страниц об этом будет думать читатель. Ведь одно неожиданное упоминание о Томе, который уговаривает Джорджа переехать во Флориду, – недвусмысленная предпосылка, разоблачительная деталь, просто чтобы поставить читателя в известность. Мы это чувствуем, хотя в том, как это подано, нет никаких намеков, вроде «Обрати на меня внимание, запомни меня». Но мы все равно запоминаем. Почему? Потому что история уже снабдила нас контекстом – схемой, – в который эта яркая деталь отлично встраивается. Мы знаем, насколько ситуация напряжена, и будет становиться только хуже. Мы уже подозревали, что должно произойти что-то еще, но, пока Джордж не подумал о Томе и о Флориде, мы не были уверены, чем все закончится.

Начиная с этого момента мы подозреваем, что Джордж и Ева уедут из города. И начинаем предвкушать, как на это отреагирует Сара. Эта маленькая предпосылка – крошечная крупица – приобретает огромное значение, влияя на то, как читатель будет воспринимать все происходящее на 70 страницах между предпосылкой (Джордж впервые мимоходом подумал о Флориде) и развязкой (когда он снова вспоминает о Томе, покупает его офис и переезжает с семьей в Бока-Ратон[9], ничего не сказав Саре).

Я не говорю, что мысль о Флориде не может выскользнуть у читателя из головы или что читатель не может задуматься, куда же все-таки Джордж с Евой переедут. Если бы сразу после появления предпосылки ожидаемая развязка становилась неизбежной, предпосылки скорее подавляли бы предвкушение, нежели подстегивали его. Часто они всего лишь означают возможности. Конечно, одна из них может быть именно такой: Джордж и Ева с ребенком переезжают во Флориду – но всю дорогу от предпосылки к развязке читателя не покидает чувство, что события могут принять иной оборот. Желание выяснить, что же там на самом деле, и заставляет нас читать дальше.

Мы знаем, что предвкушение очень приятно и что читателям нравится искать тропинку, которая ведет от предпосылки к развязке. В конце концов большую часть удовольствия от чтения мы получаем, когда узнаем факты, осмысливаем их и соединяем точки, чтобы восстановить целую картинку. Чтобы все получилось, писателям надлежит знать три основных правила.

Правило первое: тропа должна существовать

Это значит, что предпосылка не может совпадать с развязкой. Такое совпадение случается, когда проблема решается в тот же момент, когда возникла. В этом случае снижается напряжение, исчезает конфликт, уменьшается беспокойство и гарантируется, что читателю нечего предвкушать! Таким образом, когда мы читаем, что Эми удачно восстановили передние зубы, и в то же время нам сообщают, что Морис случайно выбил их вчера вечером во время оживленной игры в карты и что, если бы стоматологу не удалось провести срочную операцию, Эми распрощалась бы с мечтой всей своей жизни, потому что без передних зубов она не смогла бы сегодня утром побороться за звание «Мисс идеальная улыбка», у Эми все хорошо, а нам скучно.

Теперь представьте напряженность ситуации и наше волнение, если бы в тот самый момент, когда у Эми изо рта вылетели зубы, мы бы узнали, что осталось всего лишь шесть коротких часов до конкурса «Мисс идеальная улыбка». Мы бы гадали, где она собирается найти стоматолога в час ночи в Пеории[10], не говоря уже о том, что будет происходить дальше между Эми и Морисом, отношения которых и так уже трещат по швам.

Правило второе: читатель должен видеть, где проходит тропа

Это значит, что тропинка должна быть заметна на странице, ее нельзя прятать. Существует три причины, по которым писатели пытаются замаскировать путь между предпосылкой и развязкой, если не скрыть его совсем. Во-первых, как мы уже выяснили, они хотят придержать информацию для яркого разоблачения в конце. Во-вторых, они просто не понимают, что делают. Таким образом, писатели создают многообещающую сюжетную линию, но оставляют читателя самого придумать, как конкретно она разворачивается, и это всплывает только где-нибудь в конце, как раз во время развязки. Такие писатели часто ошибочно полагают, что, помогая читателю понять происходящие события, они им мешают, так что большая часть истории остается у писателя в воображении.

Представьте, мы узнаем, что Джон должен жениться до своего тридцатилетия, чтобы получить наследство, на которое он очень рассчитывает. Затем на протяжении нескольких сотен страниц Джон ходит на свидания, о подробностях которых нам ничего не сообщают, – на свидания, которые все равно не имеют для нас никакого смысла, потому что мы понятия не имеем, какую жену ищет Джон и хочет ли он вообще жениться. Потом в какой-то момент Джон решает жениться на ком-то по какой-то причине и получает очень много денег. Конец. Только читатель, скорее всего, никогда обо всем этом не узнает, поскольку до этого момента просто не дочитает. Смысл в том, что нам очень нравится соединять точки, но мы не любим сами рисовать пути.