– Товарищ полковник! Ефрейтор Прохоров…

Полковник отмахнулся и потащил с шеи наблюдателя бинокль.

– Где?

Ефрейтор указал рукой. Кутепов поднес бинокль к глазам. Мощная трофейная оптика приблизила отдаленный лес к самым глазам. Полковник увидел грунтовую дорогу, пересекавшую чащу по направлению к шоссе. С высоты стоявшей на пригорке сосны в прогалах между кронами деревьев был заметен маленький, словно игрушечный танк с круглой башней и палочкой-пушкой. За собой он тащил тележку, в кузове которой сидели люди. Кутепов разглядел их головы и даже пересчитал их, однако ни цвета формы, ни звезд на башне танка не различил.

«Ну, и глаза у него! – подумал о наблюдателе. – Или мои сдают? Старый я…»

– Товарищ полковник! – шепнул Прохоров. – Гляньте правее!

Кутепов сместил бинокль. Лесная дорога выходила к шоссе; сбегала к нему с возвышенности и пропадала в балке за асфальтом. Сейчас эта балка была до отказа заполнена… Полковник присвистнул.

– Со вчерашнего вечера стоят! – подтвердил наблюдатель. – Я докладывал.

«Почему не атакуют? – думал Кутепов, пересчитывая немецкие танки. Их было не менее десятка; не приходилось сомневаться, что внутри балки прячутся и другие. – Нет боеприпасов? Это у нас их нет; немцам их словно из Берлина везут – по прямой дороге. Чего они ждут? Или кого? Этот танк? Тогда почему тот движется через лес? По шоссе было бы быстрее, да и безопаснее. Соблюдают секретность? Зачем? Балка и шоссе в низине, из наших окопов не просматриваются. Об НП на дереве немцы не подозревают, иначе сбили бы из пушки. Накрыть бы их самих – из гаубиц!» – мысленно помечтал полковник и вздохнул. Гаубицы в полку имелись, целый дивизион, а вот снаряды к ним кончились. Железная дорога к Могилеву перерезана, боеприпасы возят самолетами. Прошлой ночью снаряды не долетели, обещали следующей…

Полковник перевел окуляры на лесную дорогу. Танк был недалеко от опушки. «Сейчас все выяснится! – подумал Кутепов. – Если спокойно покатит к немцам, значит, провокация. Если же нет…»

Полковник внезапно подумал, что танк может оказаться нашим. Едет себе наудачу, не подозревая, с кем встретится в скором времени. Немцы «БТ» заметят, повернут башни и расстреляют, как в тире. Возможно, танк успеет огрызнуться – раз или другой. «Если есть чем!» – мысленно добавил полковник, присовокупив к догадке правдивый посыл: снарядов у танкистов наверняка нет. Если и были, то потратили. Кутепову на миг стало жаль неведомых ему бойцов, но это чувство было нерациональным, и он его подавил. Его полк за неделю боев потерял половину личного состава, пусть не зря потерял – немцев уложили не меньше, но все же… Война, всех не пожалеешь.

Внезапно он заметил мотоцикл. Тот катил по лесной дороге навстречу танку. Мотоцикл мог быть только немецким. «Вот и разъяснилось! – понял Кутепов. – Провокация! Ждали их!» Наблюдать, однако, полковник не прекратил: следовало разобраться в намерениях врага. Мотоцикл подкатил к танку. «БТ» остановился, из люка показались головы танкистов. Они о чем-то коротко переговорили с посыльным и скрылись в башне. Из кузова тележки соскочили на землю солдаты. «БТ» свернул с дороги и, ломая подлесок, пополз к шоссе. Солдаты устремились за ним. Мотоцикл попробовал следом, но не пробрался через бурелом и двинулся по дороге.

«Та-ак! – подумал Кутепов. – Интересное кино!»

«БТ» то и дело скрывался за деревьями, следить за ним стало трудно, но полковник не отрывал глаз от окуляров. В конце концов танк все же исчез в чаще. Для того, как понял полковник, и забирался в лес. Мотоциклист тоже пропал, видимо, нашел тропинку. «Что дальше? – подумал полковник. – Командир у танкистов не дурак – выслал разведку. Та разглядела немцев, оценила соотношение сил. Вступать в бой им не с руки: раздавят мгновенно. Пройти скрытно к передовой у них не получится: с этой стороны лес густой, танку не пробраться. Остается бросить машину и попытаться просочиться пешим порядком. Тогда у них есть шанс, слабый, но есть. Будут ждать темноты… Надо предупредить посты».

Внезапно он разглядел на шоссе движение. Два больших топливозаправщика в сопровождении мотоциклов катили со стороны Бобруйска. Подъехав к балке, они затормозили, затем осторожно свернули с дороги. Один скрылся в глубине, второй остановился сразу за обочиной. Возле него засуетились фигурки в черном, извлекли из-под цистерны шланги и потащили к ближним танкам.

«Так вот чего немцы ждали! – догадался Кутепов. – Сейчас заправятся и двинутся на нас. Надо отдать приказ. Жаль, кончились снаряды к гаубицам, сейчас бы огневой налет…»

Он не додумал. Из леса, где скрылся «БТ», грохнул пушечный выстрел. Звук «сорокапятки» докатился до НП ослабленным, но вполне различимым. Топливозаправщик вспух огромным красным шаром. Тот поднялся выше краев балки, достиг крон деревьев и опал, накрыв ближние танки. Те запылали. Горело все: раскуроченный заправщик, ближние к нему танки, земля вокруг, немецкие танкисты… Они бежали прочь, падали и катались по траве, пытаясь сбить пламя.

– Ух ты!.. – выдохнул наблюдатель.

Полковник не успел ответить, как пушка в лесу снова грохнула. Второй огненный шар вспух в глубине балки. В следующее мгновение кусты на опушке раздвинулись, и «БТ» выскочил на склон. Он скатился к шоссе, завернул на него и помчался к линии фронта. Следом поспешал мотоцикл. Из кузова тележки бойцы били по немцам из пулеметов.

– Что делает! – воскликнул полковник. – Среди белого дня! Нет, ну сообразил же! Сукин сын! Связь! – крикнул он удивленному наблюдателю. – Живо!

Прохоров крутанул ручку аппарата и протянул Кутепову трубку. Тот выхватил и закричал в микрофон:

– Семенов? Немедленно передать по линии: к нам прорывается советский танк, с бойцами. Не стрелять! Поддержать огнем, а если нужно – атакой! Я сам…

Полковник не договорил. Бросив трубку наблюдателю, он стал спускаться вниз. Соскочив на траву, он скорым шагом направился к передовой. Охрана, скучавшая у блиндажа, заметила и устремилась следом. Кутепов спрыгнул в траншею, прошел ходом сообщения и нырнул в блиндаж комбата-2. Тот заметил командира и бросил руку к козырьку фуражки.

– Показались? – спросил полковник, приникая к окулярам стереотрубы.

– Нет еще! – доложил тот.

– Дай команду на батарею: подавить немцев!

– Снарядов мало…

– Знаю, что мало, – отрезал Кутепов. – Потому стрелять, если за танком погоня или немцы артиллерию подключат. Зря патроны не жечь. Эти залетные немцам атаку сорвали. До завтра не сунутся. Предупреди артиллеристов: близко к танку снаряды не класть. Он тележку тянет, а в ней – люди. Посечет осколками.

Комбат взял трубку телефона и распорядился. Кутепов не отрывался от окуляров. Но прежде чем он что-то увидел, в тылу немецких окопов послышалась стрельба. Пару раз грохнула пушка, как догадался полковник, танковая, разрывы снарядов сменил треск пулеметов. По звуку четко выделялись «МГ»; в металлический звук немецких «швейных машинок» периодически вплетались очереди из «дегтярева». Танк показался совсем не там, где ждал Кутепов: не на шоссе, а далеко в стороне. Незнакомый полковнику командир логично решил, что у дороги концентрация войск противника выше, и зашел с фланга. «БТ» с тележкой выскочил из кустарника, мелькнул на взгорке и скользнул в низину. Недоступный теперь для прямого огня из немецких окопов танк мчался к лесу – в тыл советского полка. Мотоцикла видно не было. Немцы, однако, спохватились быстро. На лугу позади танка и по сторонам от него встали кусты разрывов. Били минометы. Не имея возможности вести фронтальный огонь, немцы открыли навесной. Повредить танку мины не могли, но людям в тележке приходилось туго. Кутепов заметил, как они прячут головы за борта, и досадливо крякнул. «Сорокапятки» словно услышали – открыли беглый огонь по немецкой батарее. Разрывы на лугу прекратились.