— Да. — Раздается ее сладкий голос, и я перестаю дышать, разрываемый такой душевной болью, которой, думал, не существует.

— Мандаринка, — сглатывает комок острой боли. — Ты где?

— Эм, мы с Олей…решили пройтись по магазинам. — Врет. Она мне врёт.

— Понятно. — Собираю остатки слов из своего расколотого сознания.

— Скоро буду! — весело говорит она.

— Угу, — выжимаю из себя финальное и кладу трубку.

Смотрю на предмет в своей руке — простой прямоугольник, высокотехнологичное устройство, средство связи способное разрушить твою жизнь за пару секунд. Не чувствуя ног, сползаю на пол прямо в фойе бизнес-центра. Никого вокруг уже нет, сотрудники давно разошлись по домам, магазины закрылись, на улице темнота, а я не понимаю, как такое возможно, ведь только что вокруг была толпа. Зарываюсь ладонями в волосы и раскачиваюсь, пытаясь себя успокоить, укачать, как в детстве это делала мама.

Надо ехать домой. Нужно поговорить с Мандарикой. Нужно взять себя в руки и… Что и? Что будет дальше? Это чужой ребенок, а Мандаринка моя. Червоточина в груди разрастается, заполняя темнотой все нутро. Почему это случилось? Почему с нами? Не осознаю, как добираюсь до машины и как оказываюсь у дома родителей.

Моему появлению никто не удивляется, мама радостно визжит: "Где же Инночка с мои внуком?" Батя хлопает меня по спине, выражая свою радость. И никто не замечает моего лица. Никто даже подумать не может, что их сын уже наполовину мертв внутри, пока я не произношу глухо:

— Это не мой ребенок.

Застывшая в воздухе тишина еще больше сковывает мои лёгкие. Прохожу в свою бывшую детскую комнату и падаю на диван, больше всего на свете желая просто отключиться. Пялюсь в одну точку, опустошенный, раздавленный, уничтоженный. Спустя какое-то время дверь в спальне приоткрывается, пуская тонкую полоску света. Диван рядом со мной проседает, и я чувствую мягкие мамины руки на своей голове. Она гладит меня, успокаивает, я утыкаюсь ей в колени и вою с дикими звуками, пытаясь вырвать из себя это чувство безысходности.

Она шепчет: все хорошо, милый, все хорошо. Но оба мы знаем, что это ложь. Я не могу остаться с Мандарикой, не могу. Очень хочу, но знание, что ее ребенок не от меня, причиняет такие страдания, что лучше никогда больше не видеть ее. Я мечтал о семье, мечтал о детях, но смогу ли когда-нибудь полюбить чужого?

— Но как же так, Ильюша? — тихо спрашивает мама, когда я затихаю.

— Бывший жених…они расстались, но…Я не знаю, мама, не знаю.

— Она вернётся к нему? Он возьмёт на себя ответственность? — задает мне самые безжалостные вопросы.

— Не думаю…

— И что же бедная девочка будет делать? — сокрушается мама.

Мое сердце в очередной раз болезненно сжимается. Я ни на секунду не задумался о ее чувствах. Только своих. Что Мандаринка будет делать? Как она себя чувствует сейчас? Почему не призналась мне во всем? Ведь рано или поздно все станет очевидным. Или она рассчитывала, что сможет обвести меня вокруг пальца, выдать ребенка за моего? Нет, не могу поверить, нет, нет, нет, нет. Не может она так со мной поступить.

— Мам, что мне делать?

— Ильюш, это только тебе решать, ты же знаешь. Я могу только сказать, что очевидно, ты ее любишь, и что еще более очевидно, она тебя тоже. Однозначно, вам нужно поговорить и обсудить, как вы оба видите свое будущее. Вполне возможно, она не хочет этого ребенка…

Я подскакиваю на месте от маминого намека. Как она вообще могла такое сказать! Меня охватывает неудержимый гнев, раздражение, негодование. Это ужасно, просто отвратительно.

Но факт остаётся фактом — какой бы выбор не сделала Мандаринка, это навсегда перечеркнет наши отношения. Мы не сможем сделать вид, что ничего не произошло, не сможем вернуться к исходной точке, никогда не напишем свою идеальную историю.

Черная дыра безысходности разрывает меня на части, уничтожает рассудок, убивает надежду. Будущего нет. Нет красивой свадьбы, двух детей и "навеки вечные". Нет ее смеха, дурацких розыгрышей и бесконечных приключений. Нет Мандаринки. И меня нет.

В болезненной агонии я шепчу лишь: я не смогу без нее, не смогу, не смогу…

Инна.

Итак, есть несколько вариантов произошедшего.

Первый: скота похитили инопланетяне. А что, годная такая версия. Объясняет его резкое исчезновение и невозможность поднять трубку, когда ему, блин, названивают стопятьсот раз! В этом случае его там сейчас вскрывают, небось, изучают, так сказать, лучшего из представителей человеческой расы. И беспокоиться, значит, не стоит, как вещает РЕН ТВ, вскоре его вернут в целости и сохранности. Ну, как минимум в целости физической, за психическую не ручаюсь, после такого он и шапочку из фольги может на себя нацепить и пророком самопровозгласиться…

Нет, хреновая версия. Нафига им Хромов со своими причудами сдался? Он только мне такой и нужен!

Вариант два: он развлекается с кем-то типа Кононовой. Грудастая такая блонди, не обремененная интеллектом, жиром и тридцатью тремя несчастьями, не то, что я. Ага, один день живем вместе, а уже "и скучно, и грустно…" и некому вынести мозг. Ушел в очередную алкогольную нирвану, забыл, что обзавелся девушкой и отрывается сейчас в чьей-то чужой постели. С утра, естественно, забудет в чьей и с кем, как уже бывало, и как ни в чем не бывало явится домой. А тут я, со скалкой, претензиями и целлюлитом.

Не пойдет. Это ж я тогда за предумышленное сяду!

Третий, виртуозный: обиделся на меня за что-то, только ему известное. Сказала что-то не то, посмотрела не так, чулок не вовремя съехал…

Так, стоп, было ж уже. Не пойдет же он на второй круг?

И финальная версия: с ним что-то случилось. Реальная такая. Болезненная. Не дающая спать, адекватно думать и сидеть на одном месте.

Судорожно листаю новостную ленту в соцсетях, Яндекс. Новости, Рамблер и все, где появляются информационные статьи о событиях в городе. Выискиваю аварии с Тойотами и несчастные случаи с тридцатилетними мужчинами. Сердце каждый раз замирает, когда читаю что-нибудь, что услужливый мозг связывает с Ильёй.

"Пассажир упал на рельсы на зеленой ветке в московском метро" — ему, конечно, нечего было там делать, но машина могла не завестись, заглохнуть, могла проколоться шина…А с зеленой ветки пересадка как раз на нашу, Тагано-Краснопресненскую!

"Из-за сильного гололеда за минувшие сутки зафиксировано одиннадцать ДТП. Три человека ранены…" — тут просто пальцы крестиком и молиться, чтоб не он.

"У москвича в руках взорвался телефон. Мужчина госпитализирован с термическим ожогом…" — все, в глазах потемнело, ладошки вспотели, сейчас отключусь от перенапряжения.

Что делать? Куда бежать? Почему я не озаботилась контактами его родных? Даже адреса не помню, меня же привезли-увезли, а от пережитой накануне истории, я вообще ничего не запомнила! Неожиданно меня осеняет мысль: Марк! Его дружище наверняка что-то должен знать!