— Какими деньгами? — спрашивает мама.

— Кто это? — задает вопрос Людмила Васильевна.

— Так это папаша? — хохочет Марк и я окончательно перестаю что-то понимать.

— Инна, тебе срочно нужно кое-что узнать! — почти кричит Оля.

— Что происходит? — звучит спокойное за нашими спинами.

Все снова поворачиваются на звук. Я чувствую себя как в паршивой комедии положений, где творится какая-то дикая вакханалия, а главный герой охреневает от происходящего. Потому что на этот раз передо мной стоит сам Хромов: живой, здоровый и даже руки-ноги в наличие. Первая реакция — облегчение. Все хорошо, с ним все хорошо!

Он приближается к нашей небольшой компании, с удивлением смотрит на свою мать, потом на мою, переводит взгляд на меня. Не взгляд, спектр эмоций! Смотрит, как я жмусь к фикусу, вернее, как жму фикус к себе и тяжело вздыхает. Отводит глаза и натыкается на Живило. Тут же все его тело натягивается, как струна, руки сжимаются в кулаки, и я боюсь, что на этот раз Андрей живым отсюда не уйдет.

— Ты уже сказала ему? — сквозь сжатые зубы спрашивает Хромов. У кого спрашивает? О чем рассказала? Верчу головой из стороны в сторону, оглядывая присутствующих.

— Илюша, только не здесь. — Просит его мама.

— Да что происходит? — не понимает моя.

— Хромов, тебе подержать будущего папашу? — хохочет Марк.

— Чего??? — возмущается Живило.

— Это все огромное недоразумение! — пытается встрять Оля, но ее никто не слушает.

— Деньги мои верни, сука! — делает агрессивный выпад Живило.

Илья хватает Андрея за грудки и нависает над ним устрашающей глыбой.

— Какое же ты дерьмо, даже прикасаться к тебе противно! — рычит он и отталкивает недорослика от себя на метр. — Чтобы даже не приближался к ним, понял? Это мой ребенок!

От последних слов все застывают на местах.

— Ка-какой ребенок? — я ошарашена.

— Ой, мне нехорошо, — мама начинает обмахиваться сумочкой.

— Правильно, друг. — Хлопает его по плечу Марк.

— Послушайте, — снова пытается что-то сказать Летунова.

— Мандаринка, я… — Илья смотрит на меня со вселенской тоской в глазах. — Поговорим?

О да, поговорим!

— Какой ребенок? — уже ору я.

— Инна, ты только не нервничай! — вмешивается мама Ильи. Я смотрю на нее помутневшим от гнева взглядом.

— Дочь, что происходит? Ты…беременна? — опускается до тихого шёпота мама.

— Это не мой ребенок! — тут же орет Живило. — Ещё и это на меня повесить решила? Не было у нас с ней ничего!!! — нервничает. — Просто верни мне деньги, и разбирайся сама, шлюха!

Илья одним резким рывком оказывается возле Живило и наносит ему мощный удар. Тот валится на пол, из носа, не в первый уже раз, хлещет кровь, но на этот раз Хромов не останавливается. Он поднимает Андрея за шкирку и кидает его к стене. Чертов Халк!

— Марк, — умоляюще смотрю на его друга.

— Разними их, — просит Оля.

— Илюша, не надо! — кричит Людмила Васильевна.

Марк разнимает двух гневных мужчин.

— Друг, успокойся, пусть валит на все четыре стороны! — примирительно говорит он.

— Э, а деньги? — не успокаивается Живило. Не иначе, как бессмертный!

— Я перечислю их твоей маме, я уже сказала тебе! — бросаю я.

— Сссука, — шипит он, но ретируется, пока не получил в очередной раз.

Как только его фигура исчезает за стеклянными дверями, Илья подходит ко мне. Берет мое лицо в ладони, смотрит таким пронзительным взглядом…

— Так это не он отец?

— Что?..

Ещё секунду назад завороженная его прикосновением, я начинаю приходить в себя. Соображалка снова начинает функционировать, и простой факт ложится на поверхность: ни фига с ним ничего не произошло! Шлялся непонятно где, а потом подослал эту святую женщину, чтобы она за него все разрулила! Сейчас вообще бред какой-то несёт!

Снимаю его ладони с себя и, замахнувшись как следует, влепляю смачную пощечину. Гул от хлопка разносится по пустому помещению. Илья в шоке таращиться на меня.

— Ну ты и скот, Хромов!

— Вот это она дала! — снова смеется Марк.

— Что смешного?! — не выдерживаю я, разворачиваясь к будущему папаше.

— Инна, что происходит? — в который раз задает вопрос мама.

— Кто отец? — гневно выплёвывает Хромов.

— Да Марк, конечно! Причем тут Живило вообще? — кричу я.

Все ошалело переводят взгляд на Летунова. Оля зажимает рот ладонью. Я шепчу ей одними губами: прости. Марк пятится назад.

— Дружище, я тебе клянусь, это не правда. Разумовская, ты что несёшь? — в ужасе пялится то на меня, то на Хромова, который, кажется, сейчас задышит огнем.

— Что, теперь не смешно? Поздравляю, папаша! — из меня вырывается нервный смешок.

— Я ничего не понимаю… — слабеющим голосом говорит мама.

— Поверить не могу! — зарывается ладонью в волосы Хромов.

— Да послушайте все меня!!! — кричит Оля.

Ошарашенные криком из уст самого тихого существа на свете, оборачиваемся к ней.

— Это всё огромное недоразумение! Инна, Илья думает, что ты беременна. — Говорит мне и я задыхаюсь от этой новости. — Илья, это не так! — обращается к нему. — Марк, — вздыхает она, но все же улыбается. — Сюрприз удался, да?

Летунов с минуту смотрит на жену, долго же до него доходит. Потом подходит к ней и заключает в объятия. "Правда?" — шепчет он. Оля кивает у него на груди.

Все в умилении застыли, наблюдая за этой счастливой парочкой. У меня даже глаза заслезились от радости за них.

— Так ты не беременна? — спрашивает Хромов. Блин, до жирафа доходит быстрее!

— С чего ты взял вообще! — возмущаюсь и злюсь на него!

— Сначала тебя тошнит, потом продавец в аптеке говорит, что ты покупала тесты, потом мама… — переводит взгляд на Людмилу Васильевну.

— Я видела тебя в консультации нашей клиники… — смущенно признается она.

— Тесты — Оле. В клинике я была с Олей. А тошнило…я правда, отравилась! — негодую.

Илья хватает меня в охапку и крепко-крепко сжимает. Я пытаюсь выбраться из его стальных объятий, бью его кулаками, кричу: пусти меня, скот! Но он только крепче прижимает меня к себе и шепчет: ни за что, никогда.

— Так Инна не беременна? — слышу мамино.

— Пойдемте, Татьяна, пойдемте, — берет в оборот мою маму Людмила Васильевна.

Вскоре они исчезают за стеклянными дверями башни, и мы, две странные парочки, остаёмся посреди пустого холла, совершенно одни.