После трех недель восстановления на Багамах Черчилль вернулся в Нью-Йорк. В следующие три недели он провел 20 выступлений в различных городах США: Хартфорд, Сент-Льюис, Чикаго, Кливленд, Толедо, Детройт, Нью-Йорк, Рочестер, Вашингтон, Филадельфия, Балтимор, Атланта, Гранд-Рапидс, Индианаполис, Цинциннати, Конкорд, Бостон и Энн-Арбор, признавшись впоследствии, что «это был самый утомительный и напряженный период моей жизни»{204}. От себя можно добавить, что и самый опасный. Активные выступления против независимости Индии вызвали резкое недовольство британским политиком среди проживающих в США индийцев и их сторонников. Черчилль передал американской полиции свыше семисот полученных им писем с угрозами в свой адрес. В Детройте автомобиль Черчилля дважды забрасывали камнями, а в Чикаго даже имела место неудачная попытка покушения. Для защиты политика Скотленд-Ярд выделил инспектора Уолтера Томпсона (1890–1978), который в дальнейшем станет неизменным телохранителем нашего героя в годы Второй мировой войны.

В марте 1932 года Черчилль вернулся на Туманный Альбион. На Паддингтонском вокзале в Лондоне его ждал сюрприз. Зная, что Черчилль переживает не лучшие времена, его друзья и коллеги решили поддержать потомка герцога Мальборо. Они купили в складчину и подарили ему новую модель Daimler Landaulette за 2 тыс. фунтов. В акции приняли участие 140 человек, в том числе будущий премьер-министр Гарольд Макмиллан (1894–1986), Джон Мейнард Кейнс, Эдуард принц Уэльский (будущий король Эдуард VIII, а после отречения – герцог Виндзорский; 1894–1972), Чарли Чаплин, Макс Бивербрук, Йен Гамильтон, известный архитектор Эдвин Лаченс (1869–1944) и Джон Лавери. Некоторые из них пришли встречать Черчилля лично. Когда он вышел из поезда, они хором запели: «Ведь он такой хороший, славный парень». Черчилль попытался улыбнуться, но вместо этого наклонил голову и заплакал. «Вы можете представить, чтобы у современного британского политика нашлось достаточно друзей и поклонников, которые подарили бы ему новый Nissan Micra, не говоря уже о Daimler?» – спрашивал спустя семьдесят лет Борис Джонсон (род. 1964){205}.

Поездка в США показала, что Черчилль не пользовался популярностью на другой стороне Атлантики. Да, он встречался с президентом и был хорошо принят конгрессменами при посещении Палаты представителей, но большинству американцев его личность была неизвестна. На одном из приемов американский режиссер Фрэнк Капра (1897–1991) даже принял его за английского актера! К началу 1930-х годов стало очевидно, что из британского в США остался только истеблишмент, да и тот стал активно разбавляться представителями других национальностей, которых мультинациональный американский котел неизменно выбрасывал наверх.

Несмотря на распространение антибританских настроений, Черчилль договорился с Collier’s о написании цикла статей, в которых вновь коснулся недостатков «сухого закона», а также рассмотрел американские методы борьбы с безработицей, поделившись в обоих случаях успешным опытом решения этих проблем в Британии. Отдельная статья – «Страна зерна и лобстеров» – была посвящена вкусовым пристрастиям американцев. Черчилль не разделял их любви к легкой пище и белому мясу, а также подверг критике «почти всеобщую, но очень опасную» привычку потреблять большое количество жидкости со льдом. Коснулся он в своем цикле и внешнеполитических вопросов. В статье «Защита в Тихом океане» автор еще раз выступил убежденным сторонником колониальной политики, осудив антиамериканские настроения среди филиппинцев. Как и в случае с Индией, он считал, что попадание Филиппин в сферу интересов США принесло бывшей испанской колонии благоденствие и процветание. Разрыв с США, по его мнению, приведет к распространению «азиатской анархии», «разрушению школ и больниц», воцарению «хаоса и долгой ночи». Примечательно, что когда в 1935 году будет принят Закон об управлении Индией, Филиппины получат статус автономии, а независимость эта страна обретет за год до Индии – в 1946-м. Два очерка – «Слишком ли мы умны?» и «Связь между нами» были посвящены внешнеэкономической ситуации. Помимо спекуляций второй по важности причиной экономического кризиса Черчилль считал «баснословные послевоенные репарации». Германия, убеждал он, была не в состоянии выплатить контрибуцию ни золотом, которого у нее не было, ни товарами, которые пагубно сказывались на внутреннем производстве стран-победительниц, ни услугами, которые могли привести к безработице у кредиторов. Черчилль предложил обнулить все военные долги, но вместо этого американские и британские политики решили помочь Германии и выдали новые кредиты, на которые началось быстрое восстановление немецкой промышленности и создание самой сильной армии в Европе{206}.

Помимо американского цикла Черчилль также договорился с Daily Mail, которая за период с октября 1932 года по сентябрь 1933 года опубликовала 12 статей британского политика, в которых он вспоминал эпизоды недавнего прошлого, давал оценку своим бывшим коллегам – Асквиту, Чемберлену-старшему, рецензировал мемуары Ллойд Джорджа, а также пытался ответить на актуальные вопросы, например «можем ли мы себя сами защитить?» и «что означает изоляция для свободного государства?».

В июле 1932 года к Черчиллю обратился глава таблоида News of the World барон Джордж Риделл (1865–1934) с предложением подготовить для новой серии «Шесть великих историй мира, пересказанных Уинстоном Черчиллем» пересказы известных художественных произведений объемом не больше 5 тыс. слов каждая. Черчиллю идея понравилась. Для помощи в написании пересказов он обратился к Эдуарду Маршу, который за 25 фунтов (за одно произведение) должен был подготовить краткий синопсис каждого произведения объемом 2,5 тыс. слов, который в дальнейшем можно было бы использовать в качестве основы. После продолжительных обсуждений список шедевров ограничился следующими произведениями: «Хижина дяди Тома», «Граф Монте-Кристо», «Повесть о двух городах», «Лунный камень», «Тэсс из рода Д’Эрбервиллей» и «Бен-Гур: история Христа». Тексты понравились издателям, и они решили заказать еще шесть публикаций: «Джейн Эйр», «Адам Бид», «Шиворот-навыворот», «Айвенго», «Вперед, на Запад!» и «Дон Кихот». Осенью 1933 года был подготовлен еще один пересказ – пьесы Уильяма Шекспира «Юлий Цезарь», который был сначала опубликован в The Strand Magazine, а затем переиздан в сборнике «Шесть историй Шекспира». Обращает внимание то, что за исключением романов Дюма и Сервантеса подавляющее большинство в списке заняли англоязычные произведения. Да и то, на роман о благородном идальго выбор пал из-за выхода в 1933 году фильма «Дон Кихот» Георга Пабста (1885–1967) с Федором Шаляпиным (1873–1938) и Джорджем Роби (1869–1954) в главных ролях. Хотя в шорт-листе были романы «Таис», «Анна Каренина» и трагедия «Фауст», крен в сторону англоязычных авторов был очевиден, что объяснялось, во-первых, читательской аудиторией, для которых большинство выбранных произведений были хорошо знакомы со школьных и студенческих лет; во-вторых, из-за пристрастий самого Черчилля, который, не считая французской литературы, был мало знаком с творчеством иноязычных авторов. Относительно самой серии, несмотря на ее популярность, эти очерки трудно отнести к лучшим образцам черчиллевской прозы. Не стоит забывать, что они представляют копию, к тому же с большим кроп-фактором, не позволяя Черчиллю в полной мере показать свое отношение к рассматриваемым в произведениях проблемам.

Более интересным для понимания мировоззрения Черчилля является опубликованное в марте 1933 года в The Strand Magazine эссе «Великие борцы в проигранных битвах». Черчилль еще никогда не работал столь продолжительное время над одним эссе, потратив только на подготовительную часть с чтением дюжины книг почти четыре месяца. На примере Демосфена (384–322 до н. э.), Ганнибала (247–183 до н. э.), Марка Туллия Цицерона (106–43 до н. э.), Верцингеторига (82–46 до н. э.), Сида Кампеадора (1041?–1099), Марии I Тюдор (1516–1558), Карла I (1600–1649), Георга III, Марии-Антуанетты (1755–1793), Клеменса фон Меттерниха (1773–1859), Наполеона (1769–1821), Роберта Эдуарда Ли (1807–1870) и Эриха Людендорфа (1865–1937) он попытался объяснить «психологический феномен» популярности и притягательности исторических личностей, потерпевших поражение. «Возможно, человечеству ближе сентиментальность, чем достижение успеха, – заключал Черчилль. – Большинству