такой вкуснятины, стал обдумывать программу передач на завтра. Ну хорошо, стрим со зрителями прошёл вполне удачно, все вроде остались довольны, их пожелания я выполнил, но что дальше? Ведь не будешь каждый день проводить стрим со зрителями, это им и самим надоест в скором времени. Нужно придерживаться золотой середины, думал он, игры со зрителями проводить нужно, это теперь стало вполне очевидно и так чтобы им это не надоедало, такой формат должен быть на канале два раза в неделю, этого будет вполне достаточно. Значит, завтра точно должна быть одиночная игра, прохождение какой-нибудь компании или сетевая игра, но в одиночку, в общем, что-то в этом духе. Тогда давай подумаем, чего не было на канале, ну хотя бы пару дней, и что это может быть. Играясь с вилкой в тарелке, он обернул последний кусок омлета вокруг последней же полоски куриного рулета и придав этому всему вид своеобразного ролла, отправил в рот. Неспеша прожевав, Влад проглотил содержимое и подумал, какими же все-таки вкусными могут быть самые простые блюда, и дело тут было совсем не в том что он проголодался или давно не ел омлет, дело было в том что надо уметь радоваться даже мелочам и самым обычным вещам, тогда и жизнь будет лучше и жить будет проще, подумал он, встал и отнёс тарелку в раковину. Чай ещё не остыл, не обязательно было даже трогать кружку, это было и так понятно по густому паровому облаку, стелящемуся над поверхностью чая. Язычки пара отрывались от поверхности, и уносились прочь от чашки, разлетаясь по кухне, как лепестки под порывом ветра. Тогда Влад взял чашку со стола и подошёл с ней к подоконнику. Он поставил её на то место, где сходились рамы окна, окна в его квартире были ещё деревянные, оставшиеся со времён застройки, так что за годы, прожитые здесь, он уже точно знал, где в них щели и что при приближении холодов нужно не забыть их оклеить. Он стал смотреть на улицу, дожидаясь, когда остынет чай. За окном была всё та же осень, было пасмурно, по небу медленно ползли низкие серые облака, как бы напоминая всем о том, что на дворе осень и что не стоит забывать дома зонтик. Дождя пока не было, но небольшие порывы ветра говорили о том, что уже началось движение воздушных масс и возможно ближе к ночи он всё же пойдёт. От мусорки, что в углу двора, отделилась какая-то серая тень, и лёгкой трусцой побежала по диагонали к тому месту, где раскапывали теплотрассу. Добежав до бывшего места раскопок и попав в тусклый свет фонарей, серая тень приобрела очертания, и оказалось, что это какая-то собака, вероятней всего бездомная. Не позавидуешь ей, подумал Влад, приходится добывать себе еду на помойке, пить из лужи, греться на люках теплотрасс, благо их хватает на районе, одним словом выживание. Стоп, вдруг осенило его, а ведь это идея, завтра будет игра в «Первую Дивизию» в режиме выживания. Это было настолько просто и в то же время элегантно, что Влад, в порыве чувств, схватил с подоконника кружку и сделал большой глоток. Сначала он спохватился, что чай ещё горячий, и он обожжётся, но тот успел уже достаточно остыть и был вполне пригоден для питья. Влад вернулся за стол и стал неторопливо пить чай, обдумывая как бы обставить завтрашнюю трансляцию. Во первых, требовалась подходящая картинка, чтобы по ней одной можно было понять, что это именно выживание и ничто другое, во вторых требовалось название под стать такой картинке, чтобы брало за душу и чтобы каждый зритель захотел укутаться в плед и налить себе чашку чая. Картинку я сейчас поищу, подумал Влад, а вот над названием можно думать вплотную уже сейчас. На картинке должно быть что-то похожее на костёр и люди в тряпье, жмущиеся к нему, в попытках хоть как-то согреться. Возможно, женщина, у которой на руках ребёнок и она пытается его успокоить, говоря, что надо спать, всё хорошо, хотя и сама в это не верит. Нет, подумал он, так не пойдёт, всё-таки визуальные образы у нас в первую очередь, а за ним уже идёт слово, прямо как по Ленину, важнейшим из искусств для нас является кино. С кружкой в руках Влад направился к компьютеру и усевшись в кресло включил его. Тот быстро загрузился и Влад сразу, без раздумий, нырнул в пучину интернета. На запрос про выживание, компьютер сразу же выдал уйму картинок, там были и голодающие в Африке и беженцы из Турции и даже фотографии как экстремалы выживают в горах имея при себе один лишь нож, а ля Беар Гриллс, но всё это было не то. То есть, конечно, это было то, всё это, безусловно, подходило под описание выживания, и каждая из этих фотографий символизировала собой, да просто кричала, что жизнь во многих регионах планеты настолько тяжела, что её даже трудно назвать жизнью, к ней больше подходит слово выживание и по-другому это просто не назвать. Требовалось уточнить запрос. Влад немного подумал и решил, что выживание в экстремальных условиях будет точнее отражать то, что он хочет увидеть на картинке, ведь суть самого режима отчасти сводится именно к этому. Уточнив свой запрос, он вновь произвёл поиск. Теперь картинки отличались от прежней раскладки, на них было больше природы, вулканы, бурные реки, замёрзшие горные перевалы. Влад, не торопясь, с методичностью сапёра, ищущего, где же враг зарыл ту самую мину, листал одну страницу за другой. И на шестой странице, среди ряда разношёрстных фотографий, отражающих различные аспекты слова выживание, промелькнула неброская фотография, с минимальным набором предметов на ней, но наметанный глаз тут же выделил её среди ряда ей подобных и задержался. Влад открыл фотографию на весь экран, загрузив её в максимально возможном качестве. На картинке, прямо посередине, была изображена бочка из-под масла объёмом двести литров, внутри которой горел огонь. Его не было видно, и лишь оранжевые всполохи на краях бочки напоминали о том, что где то в её недрах теплится жизнь. Сама бочка стояла посередине пустыря, и вокруг неё в полном хаосе метались на ветру снежинки. Больше на картинке не было ничего. И там было всё. В этом скупом кадре было средоточие того, что хотел вложить и, разумеется, вложил сюда фотограф. Здесь было и одиночество и тоска и ожидание помощи, откуда бы она ни пришла и бессмысленность этого ожидания. На картинке было