Кстати это к слову о новом порте на Белой — я неспроста начал думать о нём с того, что первым делом размещу в нём гвардейскую сотню, хотя до границы оттуда дальше, чем от Пуэбло.

Я как раз таки из этой ценовой войны планирую выйти, устрою свою собственную войну, уровнем выше, чем какой-то южный герцог со своими понтами. Но пока что есть — то есть, с Меридой мы улыбаемся друг другу через прицел винтовки, и дам слабину — сильно пожалею.

А Алькантара — сам по себе урод. Безбашенный тип, несколько раз пытавшийся отбить у орков караваны с пленными чтобы увести их к себе. Нашими пленными, набранными на землях Пуэбло! Ну не сука ли? И сынок его — такой же урод. Я ему в Сийене с огромным удовольствием хлебальник чистил, чуть оргазма не достиг от восторга, кого именно бить придётся. Носил бы он фамилию «Бетис», или даже «Мерида», я бы на те подколки не так отреагировал — вышел бы с ним на улицу и перетёр что по чём. Но сынка этого упыря Алькантары не от3,14мудохать было просто нельзя.

Мериду и Алькантару от меня отделяет Рио-Бланко, но у этих милых герцогов есть то, чего нет у меня — свой маленький, но гордый флот и собственные порты. Десант и набеги на мою территорию, на которые я не могу ответить? Да это Монтана! Сам боге велел! Только повод дайте! Да и вольную торгашню не забываем — лезть напрямую не полезут, но, боюсь, ценами мне сразу начнут руки выкручивать, и контракты проваливать. А для того, что я задумал, мне нужен хороший стабильный порт на Белой, поближе к замку, ибо и свеклу будем ввозить, и дрова, и руду железную. Водой в разы дешевле, чем через всю страну на телегах. Начнут торгаши палки в колёса ставить — и хоть вешайся, всё прахом пойдёт, особенно ввиду того, что войска с границы «для учений» под их стенами не сдёрнешь.

А Авилла кроме сопоставимой армии и тёрок из-за почившей тётушки, ещё и границу со мной имеет, и на три пограничные области моего графства зубы точит. Всего на три, но точит же, и не скрывает. Их мой два раза прадед у его один раз прадеда в карты выиграл. Тут не такие карты как у нас, они, зацените, деревянные! И картинки другие, другие значения. Но смысл схожий. Смыслы подобных игр всегда и везде схожие. Авилла, проиграв эти области, не захотел отдавать, так что мой предок начал против его предка пограничную войнушку, и надрал задницу, забрав выигранное по праву силой.

Но потом пришли степняки и надрали задницу прапрадеду, вынужденному сдёрнуть на юг все войска, занятые в междоусобной войне.

Потом пришёл король, вместе с предком они надрали задницу степнякам. Но Авилла под шумок вернул эти три спорных района назад, и король честно захваченные честно выигранные земли решил никому не присуждать, ибо был мудрым и держал статус-кво. Захват — нехорошо, но игра на земли — тоже не айс! Погрозив обоим, чтоб жили дружно, как тот Леопольд, уехал назад, в Альмерию — там заговоры, пиры, балы — куда веселее, чем у нас. Наш гадюшник ничто рядом со столичным. А у прапрадеда отбивать земли уже не было войск, и в споре наступила пауза.

Но прошло двенадцать лет, и степняки снова пришли в королевство, теперь уже с той стороны Холмов. Очередной промуханный егерями Большой Набег. И неожиданно надрали задницу Авилле. Король, новый, сын прежнего, пошёл туда и помог уже предку Авиллы. А когда ушёл, дед, набега на земли которого не было, тоже пошёл в гости к Авилле и забрал спорные земли назад.

Чувствуете остроту сюжета? Санта-Барбара и рядом не стояла!

Но король, оказывается, не совсем ушёл, задержался в Овьедо, любовница у него там была. Угу, которая потом стала королевой. Правда не надолго, но то другая история. И королевскую гвардию распустить не успел. А потому оперативно вернулся, и попытался поглумиться над моим предком, но тот предоставил расписку — дескать, моё, я в своём праве. Сын прежнего короля, допустившего непотребство, которое не исчезло, а лишь всплыло через время, должен был срочно решить, на чьей он стороне и какой грех серьёзнее — захват или карточная игра?

Его величество мрачно посмотрел на поле боя, где собралось по нескольку тысяч конницы с каждой стороны, и решил, что если эти лихие ребята сегодня умрут, следующий набег будут останавливать под стенами Альмерии, и не факт, что не дальше. А потому присудил в споре земли моему прапрадеду. Да блин потому, что у Авиллы войск не было, и «тысячи Авиллы» были его гвардейцами, и ему очень не хотелось их бросать в бой ради чувства собственной важности далёкого пограничного графика! Авилла с таким решением, естественно, не согласился, но без королевской гвардии воевать вообще было без вариантов. Заткнулся в тряпочку.

А потом они умерли. Потому, что средневековье, тут смертность высокая. И Пуэбло правил мой прадед. А затем дед, которого за глаза прозвали «Южный Дьявол». Суровый был чел, жестокий, у него все по струнке ходили. Авилла по струнке не ходил, и всем демонстрировал, что точит зубы, но напасть так и не решился. Ждал как тот Ждун из мемов. Но так и не дождался.

А потом правил мой отец. Которого прозвали «чёрная молния» потому, что на вороном коне (Дружок — потомок той его коняшки, такой же чёрненький), в воронёных доспехах, носился по всему Югу, перемещаясь очень-очень быстро. Это он разработал принцип передвижения без обоза — всё на вьючных коняшках. С собой — минимум, только самое необходимое, зато в каждой деревне, в каждом поселении и замке на территории графства должен лежать стратегический запас овса, зерна, крупы и немного солонины. Чтобы не таскать, угу. Эти запасы стоят денег, и лошадки тоже, но он это сделал, и перемещался по графству практически моментально. И за его пределами тоже, но там помедленнее, и там овёс и жрачку всё же приходится покупать. Но всё равно его войско передвигалось без обоза, и всегда быстро. Учитывая его вспыльчивый нрав и вздорный характер, очередной граф Авилла продолжал скрипеть зубами, снова уподобляясь тому Ждуну.

А доспехи воронёные чтоб на солнце не сверкали, степнякам местоположение твоё не выдавали. Хотя, буду честен, летом в чёрном пипец жарко. Вся гвардейская сотня у отца красила доспехи перед походом. Но я пока на этом не настаиваю — посмотрю на войну глазами, там решу. Да и вроде он так делал только в молодости, потом остыл.

Эх, не о том я думаю. Воспоминания Ричи очень интересны одуванчику Роме. Но вот решить проблему с сеньором разбивателем некоторых фейсов не помогут.

Встал, вышел из кабинета. Охраняющие его отроки, оказывается, вовсю трудились — не давали войти внутрь некой сеньоре с рыжими волосами. Нет, не Астрид — сестрёнка бы вошла не спрашивая, они б даже не заикнулись не пустить. Другая сеньора.

— Ричи! Рикардо! Нам надо поговорить! — Лицо испуганное, но горделиво-надменное, словно я у её ног, она — моя властительница, и сейчас будет приказы отдавать. Что не понравилось, а потому над следующим решением думал не долго — тут средневековье, крутость вовремя не покажешь — потом не исправишь, будет пятном на репутации до конца жизни.

— Парни, в темницу её! До утра, — небрежно бросил оставленным Вольдемаром стражникам. — Не бить, не унижать — просто пусть посидит, отдохнёт, подумает над поведением. — Про бить и обижать — вспомнил слова самого Вольдемара при аресте «террориста».