Так оно и случилось.

Из дальнего конца зала, лавируя между столиками, к ней устремился крупный остроносый кавказец и, вежливо спросив разрешения, устроился на соседний стул. Лена не возражала, весьма неплохое прикрытие. Она грациозно покуривала, загадочно поглядывая по сторонам. Интересно, как повел бы себя поклонник, если бы узнал, какое богатство незнакомка прячет под легким платьем на правом бедре.

Но мужчина улыбку женщины оценил по-своему. Показав слегка пожелтевшие, но крепкие зубы, он спросил:

— Позвольте угостить вас бокалом шампанского.

Лена небрежно стряхнула пепел и сделала одолжение:

— Я не возражаю, — и посмотрела на дверь, за которой скрылся Варяг.

У входа стояли еще два человека. Одного она знала — это был Макс. А вот другой, наверное, из охраны Рушана. Неожиданно ее взгляд столкнулся с взглядом одной из девиц, сидящих за соседним столиком. И она тотчас догадалась, что эта девушка была из «местных». Лену путана воспринимала как одинокую хищницу, готовую увести из-под носа самых жирных клиентов. Лена постаралась улыбнуться ей ободряюще — не переживайте, девочки, я не претендую на ваших кобелей!

В отдельном зале, за сервированным столом, сидел Рушан. Немного сбоку, у стены, чтобы не мешать беседе, разместилась охрана, как и было обговорено накануне. Люди, сопровождающие Варяга, устроились за соседним столиком.

Заметив Варяга, Рушан поднялся из-за стола и терпеливо стал ждать, когда тот приблизится. А не мешало бы выйти и сделать навстречу пару шажков. Ладно, поглядим, что там будет дальше.

— Мои часы показывают ровно девять, — улыбнулся Варяг, пожав крепкую руку Рушана.

— Это я пришел на несколько минут раньше, — уверил его Рушан, тоже улыбнувшись в ответ.

— Ты хотел поговорить со мной?

Рушан укоризненно покачал головой:

— Ах, какой ты все-таки нетерпеливый, Владик! Ты же знаешь, что так большие дела не делаются. Нет, чтобы спросить, как мое здоровье, я бы в ответ поинтересовался, как твое. Потом спросил бы, как чувствуют себя твои родственники, все ли живы-здоровы? Затем я бы пожелал благополучия и добра твоим близким. А ты моим. И уж только после этого мы перешли бы к деловым вопросам.

Рушан сдержанно засмеялся. Его холодный немигающий взгляд никак не вязался с улыбкой. Ощущение было не из приятных. Создавалось впечатление, что имеешь дело с двумя совершенно разными людьми.

— У меня нет родственников, Рушан. Да и не обучен я восточным тонкостям.

— А ты выбери время да приезжай ко мне в гости, — серьезно предложил Рушан, — будет возможность познакомиться со всеми премудростями.

— Как-нибудь непременно заеду, — сдержанно пообещал Варяг. — Так о чем будет разговор?

— Хочешь вина? — взял Рушан бутылку красного сухого вина.

— Как-нибудь в другой раз.

— А я выпью, — сказал холодно Рушан. Он налил вина в высокий бокал. Лишь слегка пригубив вино, поставил бокал на скатерть. — На меня мои земляки обижаются, Владислав, — выжидательно посмотрел он на Варяга. За подобным утверждением обычно следовал удивленный вопрос, но Варяг игру не поддержал и продолжал хранить молчание. Не дождавшись ответа, Рушан продолжал размеренным, заметно поучающим голосом: — У них большие семьи, всех нужно кормить, детей вывести в люди, дать им образование, а денег не хватает…

— Чего ты хочешь?

Улыбка Рушана сделалась еще шире, но теплее от этого не стала.

— Хм, ну если разговор идет таким образом… Исламбека нет… Сейчас, как с главой рода, ты будешь работать со мной. Правила немного изменились, у меня другой подход… Владик, пойми меня правильно, — прижал он ладонь к груди, — но я хочу тебе сказать, что наши прежние договоренности недействительны. — Варяг сумел сохранить молчание. Не дождавшись ответа, Рушан заключил: — Так вот, я бы хотел уменьшить вашу долю на двадцать процентов!

Губы Варяга неприязненно растянулись:

— Да, я действительно не знаю всех ваших обычаев. Это тоже восточная шутка?

Рушан отрицательно покачал головой:

— Я вообще не умею шутить, когда речь заходит о делах.

— Тогда ты должен понять, что эта цифра нереальна.

Рушан опять отрицательно покачал головой:

— Мои люди подсчитали, что она справедлива. Весь товар мы передаем тебе. Это чистейший героин! Ты же продаешь товар в Западную Европу, причем на порядок дороже.

— А ты знаешь о том, что большая часть этих денег уходит на подкуп чиновников и таможенников? Ты не задавался себе целью узнать, сколько стоит переправить товар через границу? Может быть, ты найдешь глотателей, которые будут доставлять наркотики в Западную Европу и организовывать новые коридоры?

— Э-э, послушай, дорогой Владислав, каждый из нас занимается своим делом. Я доставляю героин, а ты его переправляешь в Европу. Единственное, чего я от тебя хочу, так это увеличения моей законной доли. Траты у меня не меньше, чем у тебя, да и риск тоже немалый.

— Мне надо подумать. — Варяг сделал попытку подняться.

Ладонь Рушана мягко легла на руку Варяга.

— Э-э, какой же ты все-таки. Я не могу долго ждать, ответ мне нужен сейчас.

Прикосновение было неприятным. Варяг взял ладонь Рушана и опустил ее на стол.

— Зачем ломать отлаженную машину? Разве мы плохо работали с твоим дядей?

— Работали хорошо… Но моему дяде мало нужно было от жизни, он всегда довольствовался минимумом. Мне же нужно увеличение моей доли! Я хочу накопить на старость.

— Я на старость не коплю, — взяв пиджак за лацканы, Варяг распахнул его. — Все мое богатство при мне. А деньги от наркоты идут в общак.

— Меня не интересуют ваши дела. У меня своих невпроворот!

— Ты просишь нереального.

— Я не прошу, Владик, я настаиваю. Это решение приняли старейшины.

— Уже все роли давно распределены, каждый знает, сколько он получает от «дури». Цепь очень длинная. И что же я скажу людям, если придется урезать их долю? Они просто перестанут со мной работать. Поломается хорошо отлаженная система. А создавать новую ой как тяжко! Ты сам обо всем этом знаешь! Предлагаю: останемся при своих, пока дело не зашло слишком далеко.

Рушан отрицательно покачал головой:

— Так мы не договоримся. Я хочу получить свою долю.

— Тебе придется начинать все сначала.

На этот раз улыбка Рушана напоминала оскал хищного зверя. Такой и проглотить может при всей своей кажущейся учтивости.

— Я готов к этому.

Варяг понял все. Вот она, восточная хитрость — Рушан продуманно завысил свою долю, чтобы заставить его отказаться от сотрудничества. По-другому, он просто выживал законных, в лице Варяга, из наркобизнеса. Удивляться не стоило, слишком большие деньги стояли на кону.