– Конечно, господин спин-протектор. Я займусь этим.

– Нет, твое дело – ловчие!

Спин-протектор вскинул к плечу руку с открытой ладонью и коротко скомандовал:

– Телефон!

И тотчас же в руке у него оказалась старомодная черная трубка телефонного аппарата, шнур от которой тянулся куда-то за спинку кресла.

– Воронов, – произнес в трубку спин-протектор. – Свяжи меня с подразделением «М»… Что значит с кем? Кто у них там старший?.. Ну вот его и давай! Мухой, стать твою! – Хитро глянув на Бапикова, спин-протектор зачем-то подмигнул ему. – Подразделение «М»? С кем я говорю?.. Ага. Ну так вот, полковник Холмогоров, будь готов послезавтра в первой половине дня принять в своих пансионатах сотен эдак пять, а может, и больше альтеров… Ты что, оглох?.. Да, я сказал пять сотен, тебе не показалось. Все. Действуй, полковник. Завтра в полдень у куратора Бапикова на столе должен лежать график, в котором будет указано, какой пансионат сколько альтеров может принять… Если в пансионатах места не хватит, мы отвезем их к тебе на квартиру. Ясно? Дача у тебя, полагаю, тоже имеется. Сколько?.. Сколько гектаров, спрашиваю?.. И озеро есть! Ну, отлично, переоборудуем ее под пансионат. Здоровья тебе, полковник.

Спин-протектор, не глядя, протянул трубку назад.

– Ну вот, вопрос решен. – Он довольно потер руки. – Признаюсь, порадовал ты меня, куратор. Порадовал так, что… – Спин-протектор пощелкал пальцами. – Одним словом, молоток! Хочешь фотографию с автографом?

Бапиков едва не упал в обморок от восторга.

– Конечно, господин спин-протектор!

Спин-протектор снова протянул руку, и в ней тотчас же появилась фотография, уже подписанная и вставленная в рамку. На фотографии молодой и дерзкий спин-протектор сидел в том же кресле, что и сейчас.

– Держи! – протянул он фотографию Бапикову.

Куратор нежно прижал фотографию к груди.

– У меня нет слов, господин спин-протектор…

– Ерунда, – махнул рукой тот. – Я знаю все, что ты мог бы мне сказать.

– Позвольте еще один вопрос, господин спин-протектор? – вкрадчиво произнес Бапиков.

– Ну, давай, – благосклонно кивнул весьма довольный сегодняшним днем спин-протектор.

– Как быть с Мастером, господин спин-протектор?

– С тем суперальтером, что собирается сдать нам остальных?

– Именно.

– А в чем проблема? – непонимающе нахмурился спин-протектор. – Я так понимаю, он еще много интересного может нам рассказать.

– Да, но он хочет получить вознаграждение за свои услуги.

– Вознаграждение? Какого рода?

В вопросах спин-протектора звучал неподдельный интерес. Он любил награждать тех, кто верно ему служил. Так же как любил карать тех, кто отличался неверностью.

– Мастер хочет получить доступ к архивам «Вечности», господин спин-протектор, – тихо произнес Бапиков, заранее приготовившись к тому гневу, что должен был обрушить на него после этих слов спин-протектор.

– К архивам, говоришь? – Спин-протектор провел пальцами по тому месту, где у него должен был находиться подбородок. – Он что, историей интересуется?

– Он вообще всем интересуется. – Бапиков несколько оживился, почувствовав, что грома с небес не последует.

– А нехай себе, дадим ему доступ, – произнес неожиданно спин-протектор. – Он ведь на нашей стороне.

– Насколько я могу судить, господин спин-протектор…

– Я могу судить обо всем гораздо лучше тебя, – перебил куратора спин-протектор. – Я могу судить о том, о чем ты даже понятия не имеешь! Не имеешь, не имел и никогда не будешь иметь! Понял?

Дурацкий вопрос.

– Да, господин спин-протектор.

Руки Соломон положил на стол. Рукава светло-коричневого джемпера, надетого поверх майки с короткими рукавами, были подтянуты до локтей. Волоски на коже стояли дыбом, будто в комнате было холодно, как на улице. Низко опустив голову, так, что перед глазами у него была только светло-желтая полированная поверхность стола с разбегающимися по ней мелкими трещинками, Соломон медленно сжимал, а затем снова разжимал пальцы. Он думал только о том, что должен сохранять самообладание – никто из находящихся в комнате не должен был увидеть всю глубину охватившего его отчаяния.

А в большой комнате Соломонова дома, которая нередко использовалась как место для обсуждения злободневных вопросов, народа собралось немало. Были здесь все семеро воплощенных из команды Димона. Рядом с Соломоном за столом сидел доктор Снайдеров. Чуть дальше устроилась Марина Петрова. Она сидела, отодвинувшись от стола и сцепив руки на колене поднятой ноги, с видом столь сосредоточенным, что его можно было назвать и отрешенным. Был здесь, разумеется, и Тим Аддамс, и его отец Юфтан Аддамс, и самый старший в семье Аддамсов, не считая дедушки, Горган Аддамс, который сам альтером не являлся и вообще непонятно в какой степени родства находился с остальными. У дверей о чем-то перешептывались мозгоправ Кушинский и художник Скоробогатов. Игорь Петрович Васин, бывший секретный физик, а ныне педагог в поселковой школе, сидел на раскладном стуле, положив локоть на спинку. А рядом с ним стояли две молодые учительницы, Галина и Зинаида. Альтером из всех троих был только Васин. У Гали альтером был младший брат, их обоих привезли в поселок родители. У Зины альтером был отец. Он тоже был здесь, разговаривал с Сашей Горским. По тому, как оба эмоционально жестикулировали, не составляло труда догадаться, о чем шла речь. Здесь были почти все постоянные жители поселка, кого успели оповестить и кто оказался на месте. И все они говорили или думали об одном.

Никогда в жизни Соломон Шток не чувствовал себя таким беспомощным и никчемным, как сейчас. Новость, которую принес Тим Аддамс, была подобна взрыву снаряда, уничтожившему все, что ты всю жизнь создавал собственными руками, что ты любил, что было тебе дорого. Пятнадцать лет своей жизни положил Соломон на создание и обустройство поселка. И это не считая подготовительного периода, когда он только еще вынашивал эту идею, закладывал фундамент для ее осуществления. Он был уверен, что создает маленький кусочек рая на земле, в котором найдется место для каждого, кто прежде был изгоем. Место, где каждый найдет применение своим способностям. Которое, быть может, со временем станет той точкой кристаллизации, с которой начнется процесс мирного сосуществования людей и альтеров. Он мечтал, что увидит детей-альтеров, выросших в этом поселке, которые не будут бояться того, что они альтеры. И обычных детей, которые не будут видеть в альтерах монстров и извечных врагов.

И ведь у них это почти получилось!

Как вдруг оказывается, что через два дня все пойдет прахом. И ничего нельзя сделать, чтобы это остановить. Во всяком случае, Соломон не видел выхода из сложившейся ситуации. Оставалось только признать, что они крепко сели на мель. И теперь нужно было думать не о том, как спасти поселок, а как спастись самим.