– В парадной библиотеке у него портал в приёмную Валей в Совете. Без необходимости лучше не пользоваться, но Дрей хочет успеть ещё кое с кем увидеться до прихода Лени, – пояснил Лей и жестом позвал за собой. – Вроде бы просто по работе.

Откуда это он знает?.. Дрей ничего такого не говорил!

Я молча поплелась следом, инстинктивно отставая на шаг. Он друг Дрея, член Семьи… но никак не выходило забыть, что это сын ужасного инспектора, который хотел превратить меня в зомби и куда-то там спрятать. Чтобы навредить. Причём, похоже, не только Валям. Но ведь Лею, выходит, даже Эйо доверяет…

Мысли оборвались – мы миновали второй этаж, на котором были наши с Дреем спальни, поднялись выше и я ахнула. За лестничной площадкой дубовый пол переходил… в траву! Свежую, не стриженную молодую траву, пестревшую белыми цветочными лепестками. Между мной и группой огромных витражных окон в просторном эркере лежал самый настоящий весенний сад, хотя за стёклами буянил разноцветьем сочный август. Тонкие, изящные деревца с очень тёмной, гладкой до блеска корой были укрыты густой пеной мелких нежных цветов. Вишни?

– Не вишни, сливы. Ильские сливы, благоприятное окружение для арависов – они здесь не чахнут в отсутствие своего мага. В Старых Семьях цветут круглый год, если правильно ухаживать. Но такого сада, пожалуй, в Дорсе больше нет. Максимум – одно-два дерева в кадках.

Я сделала шаг на травяной ковёр и тут же, словно в подтверждение слов Лея, из ароматного цветочного кружева ко мне устремились арависы. Белый Дрея, я сразу его узнала, и ещё один, тоже белый. Незнакомая птичка, севшая мне на руку с тихой нежной трелью, переливалась и искрилась светом, как моё кольцо! И даже роняла невесомые зеркальные частички на мою кожу, как световой шарик Дрея ночью в Григорьевском…

– Ильские… как горох? – вслух спросила я, завороженно рассматривая арависа, а про себя подумала – странно, что он угадал про вишни.

– Да, каирская магия. Иль – великая река Вересковой Пустоши. Я не угадал про вишни, Элис. Просто тебе никто не успел объяснить – я слышу мысли, это часть моего Дара. Я предупредил бы при знакомстве, если бы не Тит Имидор. 

Так вот откуда он узнал о планах Дрея!.. И вот почему в столовой, после его сообщения про Сущего, друзья какое-то время молчали, а Лей лишь иногда странно кивал. Я вспыхнула от отчаянного стыда – выходит, он слушал всё это время мои подозрения! И за обедом, и теперь.

– Разве ты думала о чём-то плохом? Я вижу только тревогу за Семью и Дрея, – улыбнулся Лей и посмотрел на меня своими спокойными васильковыми глазами. – Мало кто, кроме Семьи, в курсе этой моей способности. Но именно поэтому скрытный и бесстрастный внешне отец избегал меня и держал на расстоянии задолго до полного разрыва наших отношений. В общем-то, прямо с детства я его совершенно и не знал, мы даже почти не виделись. Родителя мне заменил наш Сущий. Тиф Левис всегда старался любые вопросы с проницательным сыном решать через мать, послушную ему жену. Я действительно не ведаю его замыслов, Элис. К сожалению или к счастью.

Дальше мне стало совсем неловко, потому что Лей добил мою совесть, кивнув на волшебную птичку, ласково и радостно щебетавшую на моей руке, подпевая аравису Дрея, севшему на плечо у самой шеи:

– Это мой.

Я посмотрела на арависа, на своё кольцо, рядом с которым он примостился, и ещё раз в невероятно синие глаза. Да уж, Элис! Иногда стоит не громоздить мысли одну на другую, а немножко слушать сердце. Ведь в самую первую очередь я отметила при встрече именно эти необычные глаза и неуловимое сходство с Эйо.

Эйо... Сразу в голову прокралась новая догадка, ледяная и колючая – имя Эйо он… просто слышит в наших мыслях!

– Сущий много раз ворчал про тебя, что ты очень недоверчивая, – хмыкнул Лей. – Но ты ведь можешь просто спросить у него сама при следующей встрече, какой же смысл в обмане?

Действительно… Вот ведь я глупая! Я нахмурилась и потупилась.

– Прости!

– Ерунда, Элис. Ты растеряна. Много новых обстоятельств, а тут ещё вся эта неприятная история.

Да вот!.. Как раз, чем глубже я села в лужу, тем выше всегда вероятность услышать от Эйо именно «ерунда, Элис» …

Лей рассмеялся и позвал дальше, пятясь вглубь садика:

– Идём? Этажом ниже бывают слуги, но уже только в нашем сопровождении. А здесь никогда. Ни слуг, ни гостей. Это исключительно семейная часть дома. Здесь Сущий не скрывается. Ну… если меня нет рядом, я для него в последние годы временное неудобство, а вообще у него здесь даже есть свои покои, – рассказывал он на ходу, обходя деревца.

– Ничего себе! И что же он в них делает?

– Никто не знает, комната не имеет входа.

За сливами, в торце удивительной весенней рощицы, показались высокие резные двери. Лей распахнул их… и первым, кого мы увидели, был Эйо собственной персоной!

 Сущий сидел в кресле с видом независимого кота, который великодушно терпит, что его поймали и гладят – на коленях его болтал ногами один из близнецов Стефа в обнимку со Скифом.

Олис вывернулся из рук малыша, спрыгнул и побежал ко мне, а светящийся аравис Лея наоборот – сорвался от меня к Рине. Сам же мой провожатый опешил, но моментально опомнился, тряхнул головой и опустил глаза в пол.

– Не смущайся, – успокоил его Сущий. – Я знал, что ты придёшь и вовсе не забыл смыться. Напротив, из-за тебя и заглянул на кофе. Загоняли вы сегодня меня своими событиями. Хоть живи тут неотлучно!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍  Лей поднял взгляд и кивнул. Помолчал немного, нервно улыбнулся и севшим от волнения голосом ответил, наконец:

– Спасибо, Эйо.

– Не за что. Давно к тому и шло. Эйо теперь этот вопрос решил окончательно у Большого Древа. Не хватало ещё, чтобы Рина пилила себе душу, что у тебя от неё секреты.

 Ответом ему был благодарный вздох Рины и уже не робкая, широкая улыбка Лея. Сущий же переключил внимание на меня:

– Меня тут пытают, Элис! Будь любезна, отдувайся теперь сама! Всем ровно три минуты понадобилось на выяснение подробностей неприятностей с Тифом, а остальное время их интересовали только перипетии вашего с Дреем романа. Вот и рассказывай, что считаешь нужным, а я пойду, раз даже кофе не угощают.

– Кофе тебе Иглат готовит лично, – благодушно фыркнула Зора. – Но ему не привыкать, что ты попросил и растворился в Безмирье.