— Ты некромант? — уточнил Эльдагар.

— Нет, конечно. Я некромаг. Это разные вещи. Некромант — это живое существо, оживляющее мертвых. А я некромаг из клуба некронамбул, бессмертных романтиков. Мы в первую очередь заняты собственной трансформацией. Ну знаешь, сейчас где-то популярны трансформы мужчин в женщин и наоборот. Но мы увлекаемся трансформацией живых в мертвых.

— Тоже мне навык, — хмыкнул эльф, — я постоянно ею занимаюсь. У меня уходит меньше секунды, чтобы так трансформировать любого человека.

— Мы немного не поняли друг друга, — Бормаш деликатно улыбнулся, — а ты, выходит, все-таки древний эльф. Удивительно. Но что ты забыл в этом проклятом месте?

— А ты?

— Хорошо. Я исследователь некротической энергии. Меня привлекают подобные места, где происходит самостоятельное оживление мертвых. Понимаешь?

— То есть ты хочешь сказать, что здесь покойники оживают сами по себе?

— Именно. Таких мест в мире очень мало, и каждое из них считается особенным. Мне, как некромагу было очень важно оказаться здесь.

— Но как ты сюда попал? Тебе помогли гномы?

— Нет. Не знаю никаких гномов, — Бормаш удивился, — у них есть сюда проход? Я попал сюда классическим путем. Убил парочку прекрасных куртизанок в публичном доме, а затем и троих стражников. Позволил себя схватить, отвести в королевскую тюрьму, а дальше меня казнили через повешение. Я круто отыграл свою роль, поболтался в петле, помахал ногами, схватился за петлю руками, а после меня скинули в яму. Я пролетел по желобам и оказался в куче трупов. Запечатлел момент нового рождения и пошел изучать этот лабиринт.

— И давно это было?

— Да уж как год точно. Я не смог найти выход самостоятельно.

— Погоди, — Эльдагар убрал меч и достал карту, — вот что мне дали гномы.

Бормаш взял в руки бумагу и его лицо растеклось в довольной улыбке.

— Если бы я умел срать, то подтерелся бы ей, мой друг, — весело сказал он, — ее рисовали очень давно. Король уже десять раз все перестроил. Скажем так, она верна процентов на тридцать. У меня есть более подробная. Пойдем в мой кабинет. Я все тебе покажу и расскажу, но только при одном условии.

— Это каком же?

— Ты поможешь мне выбраться отсюда.

— Ты же некромаг! Неужели у тебя нет нужного заклинания? — удивился эльф.

— Мы не умеем летать или ходить сквозь стены. Я бы мог приказать трупам построить лестницу до желоба, но что толку. Там очень крутой подъем.

— В чем же твоя сила?

— В том что я бессмертен.

Эльдагар не стал отказываться от приглашения Бормаша. Конечно, он не доверял ему, но новый знакомый не производил впечатление опасного противника. Жерар скорее походил на писателя или барда, и эльф оказался прав. Уже по пути, Бормаш достал из кармана флейту сделанную из берцовой кости и начал наигрывать веселый кабацкий мотив.

— Может, ты еще и песни пишешь? — спросил его эльф.

— Конечно, вот слушай. «И вот моряк пришел домой, дверь открыл своей рукой!».

— Стоп. Не надо, — попросил Эльдагар, — ты неправильно используешь слова. Нельзя открыть дверь своей рукой. Как будто можно открыть чужой. Это как то, что нельзя кивать головой, так как кивать больше нечем. Это бездарность.

— Ладно, — улыбнулся Бормаш, — но для рифмы было хорошо. «Дверь открыл больной рукой!» Так лучше?

— Определенно.

Идти пришлось около получаса, но по пути некромаг, не стесняясь, рассказывал о себе. Жерар был молод, всего-то триста лет с хвостиком. Сам он из Нидара, происходит из богатого и знатного рода, занимавшегося торговлей вином и пивом. В юности Жерар познакомился с компанией магов-оккультистов и стал их патроном. Оплачивал их изыскания и очень интересовался бессмертием в любом его виде. Однако, он хотел сохранить собственное сознание, а стать тупым зомби его совсем не привлекало. Смерть отца сильно повлияла на Жерара. Он переосмыслил всю свою жизнь и понял, что та не имеет смысла в целом. А посему молодой человек решил стать бессмертным во что бы то ни стало. Его оккультный кружок со временем развалился, а сам он отправился на далекий юг, чтобы постичь секреты некромантии.

— Это была ошибка, потому что я думал, что с мертвыми работают только они, но оказалось, что есть разные учения и школы.

Но именно на юге Жерар нашел некромага, который и изменил всю его жизнь. Именно он стал учителем и главным, кто помог провести ритуал трансформации.

— То есть ты сознательно убил свое тело? — удивился Эльдагар.

— Осознанно. Видишь, ли, мой друг, любое тело — это всего лишь сосуд для нашего духа. Для нашего сознания. А сосуд может быть разным. Живым, неживым. Изначально у тебя нет права его выбора, но потом ты можешь постараться, и возможно, что тебе удастся перелить содержимое из одного в другой.

— Но ты перелил его в свой же, только уже мертвый!

— Правильно. И это требует огромных усилий! Поверь, это очень сложный ритуал, во время которого нельзя допустить ни одной ошибки. Он длится несколько часов, и ты должен быть идеально подготовлен, что физически, что ментально. А вот и мой кабинет.

Один из залов, вдалеке от главного коридора был переоборудован под место обитания. Стол был сложен из камней, костей и гнилых досок. На нем было полно самодельных свечей.

— Жир я добываю из особо толстых мертвецов. Но в последнее время их мало появляется. Садись вон на тот стул. Он еще свежий, — Жерар кивнул на сильно скрюченного покойника, но Эльдагар отказался, — по твоей карте выходит, что ты искал сокровищницу? Так ведь?

— Ее хотят обнести гномы, а я им отчасти помогаю. Мне нужно просто попасть в сам замок. Ты знаешь туда путь?

— Путь только один — наверх через яму.

— Ты покажешь мне это место, — сказал Эльдагар.

— Как категорично. Хорошо, но ты выведешь меня отсюда. Договорились?

Эльдагар задумался. Вести переговоры с человеком в его планы не входило, но Жерар уже давно растерял свою человечность. Это был труп с живым сознанием. Так что попробовать стоило.

— Ты нашел причину оживления мертвых? — спросил эльф.

— Да, конечно. И она никому не понравится. Ты слышал что-нибудь о некроканнибалах?

— Нет. Это труп, поедающий другие трупы? —