глаза, в которых читалось невероятное страдание. Я даже опешила.

– Ценой тебя. Ты не представляешь, как все может обернуться.

– С чего такие мысли? Это из-за того, что я последовала за Тарквином в портал? – допытывалась я. Выражение его глаз не давало мне покоя.

– Нет.

– Из-за моего ранения?

– Нет, не в этом дело. – Уорден встал с колен и снова заметался по комнате. Его поведение нервировало. Я не могла отделаться от чувства, что он что-то скрывает.

– Уорден, что с тобой? Я не понимаю.

– Я и сам себя не понимаю…

– В каком смысле? – нахмурилась я.

Уорден затряс головой, словно не веря в происходящее, и сел рядом со мной на кровать. Несколько секунд он сосредоточенно разглядывал пол, но затем все же поднял взгляд, полный боли, муки, которые я совсем не понимала.

– Во Франции, во время драки с Амелией, умер близкий мне человек.

– Максвелл Кавендиш?

– Нет, Доминика Делакруа.

Никогда не слышала это имя.

Уорден потер ладони, словно пытаясь согреться, и судорожно вздохнул. Я подозревала, что прежде он не рассказывал об этом ни одной живой душе и теперь с трудом подбирал правильные слова.

– Доминика была моей подругой. Даже больше, чем подругой, если говорить совсем откровенно. Мы познакомились в Париже два года назад и очень привязались друг к другу. Незадолго до этого от когтей вервольфа погиб брат Доминики. Я утешал ее, потому что прекрасно понимал, каково это, когда родного человека убивает темная тварь. Сошлись два одиночества.

Сердце кольнуло – но не из-за ревности, а сожаления. Больно осознавать, как много близких мы потеряли… А ведь нам всем нет даже тридцати лет.

– Вас связывали романтические отношения?

– Нет, – печально улыбнулся Уорден, будто сожалея. – На это не было времени. Но мы поддерживали связь. Если по работе оказывались в одном и том же уголке мира, то обязательно встречались. В Париж я поехал во многом из-за Доминики. Исаака там точно не было. Мне просто хотелось увидеть Доминику.

Я взяла Уордена за руку и тесно переплела наши пальцы, выражая поддержку.

– Что с ней случилось?

– Она погибла в драке с Амелией. А я… Смотрел и бездействовал.

Я слезла с кровати и села на полу перед Уорденом, чтобы видеть его взгляд. Важно, чтобы он понял слова, которые сейчас услышит.

– То, что случилось с Доминикой – не твоя вина.

– Так и думал, что ты это скажешь. Да, разумеется, Доминику убил не я… Но я не смог ее защитить. Она умерла у меня на руках, и каждый раз, закрывая глаза, я вижу ее лицо. Доминика выглядела такой бесконечно беспомощной.

– Ты любил ее? – с сочувствием спросила я.

– Нет. И это тоже пугает. – Уорден задумчиво заправил мне за ухо выбившуюся прядь. Его пальцы скользнули по шее, а на губах появилась легкая улыбка. – Я так убиваюсь по Доминике, что же будет, когда погибнет кто-то дорогой и любимый? Поэтому я против проверять эту ловушку.

Так, погодите. Наверное, я что-то неправильно поняла? Уорден не любит меня. Это невозможно. И все же его взгляд говорил совсем другое. Он лучился теплом и нежностью. Боль от потери Доминики превратилась в слабое эхо, заглушенное теми чувствами, которые Уорден испытывал ко мне. Он улыбался, будто одно мое присутствие делало его счастливым.

Сердце забилось быстрее, мысли путались, но времени на раздумья не осталось. Положив руку на затылок, Уорден притянул меня к себе и поцеловал, осторожно, будто в первый раз, с таким трепетом, которого я прежде никогда в нем не замечала. Страсть и напор, охватившие нас в бассейне, исчезли. На их место пришла щемящая тоска, заслонившая все остальное.

Я обняла Уордена за шею, отвечая на поцелуй, который был в своем роде молчаливой мольбой. Уорден молил не рисковать, потому что он не переживет, если со мной что-то произойдет. Он скользнул рукой по моему телу, будто желая убедиться, что сейчас я в полном порядке. Забравшись под футболку, он огладил пальцами обнаженную кожу. С губ сорвался тихий вздох. Не разрывая поцелуя, Уорден обнял меня за талию и усадил к себе на колени.

Уорден аккуратно вытащил шпильки, которыми я заколола волосы, пока мы шли из бассейна в его комнату. Влажные локоны упали на плечи. Оторвавшись от моих губ, Уорден немного откинулся назад. Взгляд, которым он меня окинул, ощущался как объятья. Медленно, словно не желая напугать, Уорден коснулся пряди и пропустил ее между пальцами.

– Ты…

Поддавшись вперед, я сцеловала непрозвучавшие слова с губ Уордена. Все, не представляю свою жизнь без поцелуев с ним.

Я собиралась опрокинуть Уордена на кровать, но план провалился. Уорден обхватил меня за бедра и подмял под себя одним слитным движением, не раз отработанным на тренировках. На его губах появилась довольная усмешка, и я игриво приподняла брови. Уорден воспринял это как приглашение, и мы снова слились в неторопливом поцелуе. Из осторожного он быстро превратился в страстный.

Дыхание сбилось. Засунув руки под рубашку Уордена, я ощупывала стальные мускулы, впечатлившие меня в бассейне. Под моими касаниями они напряглись. Но этого мало: хотелось не только ощущать Уордена, но и видеть, пробовать на вкус. Я требовательно подергала за полы футболки. Выпрямившись, Уорден стащил ее с плеч.

От увиденного у меня захватило дух. Я откровенно залюбовалась Уорденом и потянулась к нему. Сначала коснулась множества маленьких татуировок, покрывавших его руки, затем поднялась выше, к плечам, а оттуда скользнула к груди и животу. Тело Уордена все в шрамах, старых ранах, похожих на маленькие царапины. Учитывая регенерацию охотников на вампиров, несложно догадаться, что ранения были серьезными.

Уорден быстро задышал, когда я коснулась кожи у края шорт. Мы посмотрели друг другу в глаза, желая убедиться, что хотим одного и того же. Внутри все вибрировало от возбуждения и страсти.

Наклонившись, я поцеловала шрам, пересекавший ключицу. На вкус кожа Уордена немного соленая. Я спустилась поцелуями немного ниже. Уорден удовлетворенно вздохнул, запустив руку в мои волосы. Я наслаждалась моментом по полной, как вдруг Уорден мягко потянул меня за пряди, заставляя поднять глаза, и утянул в страстный и жадный поцелуй. Попутно он пытался снять мою футболку. Пришло время и мне избавиться от одежды.

Я подняла руки, и Уорден через голову стащил футболку. Теперь на мне осталось только бикини, совсем не похожее на изысканное белье, но Уордена, кажется, все устраивало. С низким рыком он снова впился в мой рот, навалившись всем своим весом и придавив меня к кровати. Я ощущала его возбуждение между бедер – горячее обещание. Дрожь